Мифы и Легенды IX (СИ) - Карелин Сергей Витальевич - Страница 43

Выбравшись из машины, я огляделся. Антураж, конечно, мрачноват. Жуткое и неприятное место выбрал Скуратов. Пустые глазницы окон полуразрушенных домов, окружавших пустырь, равнодушно смотрели на меня. В воздухе чувствовался легкий запах машинного масла, смешанный с таким же легким запахом гари. Слабый ветер играл какими-то обрывками бумаги и тряпок, швыряя их из стороны в сторону по потрескавшемуся асфальту.

Отпрыск Скуратова явно не ожидал, что со мной прибудет такой внушительный отряд. Судя по косому взгляду, появления Трубецкой он не ожидал. Да и на обеих моих невест посмотрел раздраженно. Но промолчал. А что он еще скажет? С ним я, к своему огромному изумлению, увидел…Горчакова. Вот появление кого стало реальным сюрпризом. Выяснилось, что в отличие от меня, Николай решил обойтись всего одним секундантом. Зато около стоявших невдалеке флайеров переминалось с ноги на ногу пятеро его охранников.

— Что–то много с тобой прилетело, — проворчал Николай, даже не удосужившись поприветствовать моих спутников. Хотя, с Горчаковым мы тоже не раскланивались.

— Сколько есть, — пожал я плечами, — надеюсь, ты будешь драться честно? А то все уже уверены, что папочка тебе «соломки постелил» …

— Ты ответишь за свои слова, Бельский, — спокойно ответил тот, но в глазах его плескалась ненависть.

Точно ненормальный… Ну не пришел к нему надень рождения и что с того? Может Скуратов его руками меня убрать хочет? Только вот зачем? Возможно, думает: « Да, есть такой Бельский, вроде в оппозиции замечен… Но как бы то не было, мой род слишком мелкий, чтобы задействовать сына, которого, по уверениям всех, очень люблю…»

Я машинально пощупал в кармане кристалл, врученный Брюсом. Прошу, не подведи.

— Посмотрим. Но, как видишь, у меня свидетелей хватает, так что предупреждаю — выкрутиться не получится! — строго посмотрел на него.

Николай подарил очередной «ласковый» взгляд, но промолчал.

Вперед выступил Горчаков. Думаю, если бы подбородок можно было задрать выше и вид сделать еще надменней, он бы его сделал. Окатив меня и моих спутников презрительным взглядом, тоном величайшего одолжения произнес: « Итак, давайте ближе к делу».

Мы с Николаем, согласно дуэльному кодексу, молча разошлись в стороны. Все переговоры вели наши секунданты. Точнее, с моей стороны был Исидо, которого я хорошо проинструктировал на этот счет. Гагарин и Романов, скорее, выполняли роль группы поддержки, угрюмо глядя на Горчакова. А тот просто игнорировал их взгляды.

Коротко обговорили вид оружия.Оно оказалось традиционным: шпага и магия. Я, честно говоря, даже удивился, когда Скуратов согласился. Может мне чего-то о нем неизвестно, и он профи в фехтовании?

После того, как мы с моим противником, по очереди, отказались от примирения, секунданты предупредили, что схватка идет до смерти одного из противников или до взаимного согласия на прекращения боя. После этого, они вручили нам шпаги, и отошли в сторону, оставив нас друг напротив друга. М-да. Держал шпагу мой противник как заправский фехтовальщик. Странно. Вроде Гвоздев не предупреждал, что сын Скуратова хорошо фехтует.

Покосившись на своих спутников, увидел — за предстоящей схваткой наблюдали все студенты. Виль пристально смотрела на Николая, и я даже на расстоянии чувствовал, как в моей телохранительнице бушует желание добраться до него. Гвоздева и Шемякина не было. Как и ребят из моей СБ, что прилетели вместе с нами. Тут все понятно — прочесывать местность пошли. Вероника достала из сумки цифровую камеру и уже начала съемку. Кстати, увидев камеру, Николай сразу напрягся.

— Это еще зачем? — возмущенно поинтересовался он.

— А что бы вместе со своим отцом какую-нибудь гадость не устроил, — сообщил ему я, — предупреждал уже — не верю я тебе. И вот сегодня сам убедился в твоей подл…хитрости, — поспешно поправился. Надо соответствовать имени… все-таки снимают меня.

— Готовься к смерти! — и, видимо, потеряв окончательно терпение, тот бросился в атаку.

Я легко парировал сильный, но слишком прямолинейный его первый выпад и дуэль началась.

****

— Какого дьявола! — глава рода Трубецких выключил плантел и возмущённо посмотрел на стоявшего рядом с ним Голицына.

— Да кто же знал? — хмуро ответил тот, — сейчас все летят по этим координатам.

— Не успеем, — нервно побарабанил пальцами по столу Трубецкой. — Надеюсь, наш юный союзник выкрутится.

— Ну, а если нет? — Голицын вопросительно посмотрел на своего собеседника

— Андрей, ну что ты опять начинаешь… — проворчал Трубецкой, — да, Веромир очень важен для нас, он важен для Империи, маг Пятого ранга с огромным потенциалом. Мы будем бороться за него до конца, но, с другой стороны, мы уже общаемся напрямую с Императором. Да, князь его друг, но, как бы это кощунственно не звучало, если, не дай Бог, что-то случится с Веромиром Бельским, это принесет кучу проблем, но не станет катастрофой.

— Тут все понятно, — тяжело вздохнул Голицын, — но, зная этого парня, думаю, с ним ничего не случится.

— Дай то Бог, Андрей, дай то Бог!

Глава 22 «Дуэль и ее последствия»

К моему изумлению, Скуратов поставил перед собой обычный воздушный щит и явно предлагал мне пока скрестить с ним шпаги. Странная тактика. По турниру уже понял, что обычно все бои начинают магией… или он так уверен в своих силах? Наверно, надо было мне внимательнее изучить его. Я окружил себе «темным щитом» и завязал скучный, оборонительный бой.

Николай умел фехтовать. Скажу даже, очень хорошо умел. Вот странно, не ожидал от него подобных талантов. Но могу заметить без ложной скромности, до меня его уровень не дотягивал. Поэтому, пока решил не обострять схватку и просто ушел в глухую защиту, периодически посматривая по сторонам в ожидании какой-нибудь подлости. И она не заставила себя долго ждать. Я вдруг почувствовал, как что — то ударило в щит, и в следующий миг похолодел, увидев покатившиеся по асфальту несколько искореженных пуль. М-да. Видимо, Шемякин недосмотрел… Оставалось только сказать спасибо Брюсу. Проницательность его на высоте. Все предугадал. А вот тебя, гад Скуратов, ждет неприятный сюрприз. Да тот и сам будет растерян. Еще бы…. Такой шикарный план провалился.

Я резко перешел в атаку и стал теснить отчаянно отбивающегося противника, в глазах которого изумление постепенно переходило в отчаяние. А это чувство часто порождает отвагу… терять — то уже нечего. Поэтому каким-то ловким змеиным движением Скуратов-младший ушел в сторону и выбросил вперед руку. И вновь я возблагодарил ректора. Ревущий поток спрессованного воздуха, ударивший в мой темный щит, явно превосходил способности противника в воздушной магии. Похоже, все-таки скрытый артефакт сработал. Ай-яй-яй, Николай. Не выдержал.

Мой щит растаял, но удар сдержал. Больше давать возможность меня добить этому негодяю не собирался. «Темная зыбь» и «темная молния». Скуратов не мог двинуться с места и отчаянно восстанавливал щит, отражая мои атаки, которые повторялись каждые несколько минут. Краем глаза я увидел, как засуетились его спутники. В руках тех появились автоматы, но пустить их в ход они пока не посмели, так как очень вовремя появился Шемякин со своими ребятами, тоже вооруженными. Остальные зрители спрятались во флайеры, только одна сумасшедшая девица, по имени Вероника Трубецкая, продолжала снимать происходящее.

Тем временем, я вздрогнул. Глаза Николая вдруг стали какими-то совершенно безумными. Лицо налилось кровью, и он, к моему изумлению, вырвался из зыби, взлетев вверх. Повинуясь больше инстинктам, чем разуму, бросился в сторону и в место, где я стоял, ударила ревущая «шаровая молния», взорвавшаяся с оглушительным треском. Что тут творится?

Окончательно потеряв терпение, этот слетевший с катушек псих начал молотить своими «шаровыми молниями». Мне повезло, что, видимо, застилавшая ему глаза ярость мешала хорошо прицелиться. Иначе меня бы уже поджарили, а применять оружие последнего шанса, подарок японского Бога, мне не хотелось. Так что приходилось скакать как заяц по асфальту, метаться из стороны в сторону, пока Скуратов превращал пусть в и трещинах, но еще вполне целый асфальт в черное месиво из земли и смолы.