Недосягаемые (СИ) - Вашингтон Виктория "Washincton" - Страница 71

— Я больше не злюсь, — в этих словах нет вранья. Отпустив обиду, мне стало проще жить и дышать. — Ты тоже прости, вела себя, как истеричка.

Он улыбается.

— Вдвоём всё испортили, — мы произносим это в унисон и переглядываемся.

Резко и до невозможного остро хочется почувствовать его объятия. И ощутив их, сердце начинает трепыхаться в груди. Он просто прижимает меня к себе и мы молчим.

Его тяжёлое дыхание путается в моих волосах, а моё лицо утыкается в когда-то родную грудь. Сердцебиение Яна, подобно моему, грозится выбиться из грудной клетки.

— Почему ты отказался быть крестным? — спрашиваю, продолжая находиться в крепких объятиях.

— Мне кажется, — шёпотом произносит он. — Это неправильно.

Не знаю, что он имеет в виду, но о чем-то думать не хочется. Просто бесконечно хорошо здесь и сейчас.

17

Моя жизнь в родном городе стала такой насыщенной, что я совсем позабыла о вопросах, которые требовалось решить.

Каждый день я проводила с друзьями, а вечера с родителями. Часто Ян вызывался сводить Варю в кино или парк, а я, соответственно, шла с ними.

Мы, видимо, смогли стать друзьями. Это замечательно, но от чего-то так грустно.

Да, оказалось, что мне остро не хватало общения с Яном. Эти его подколы, взгляды и шутки. Я просто испытывала счастье в примесь с горечью, когда мы оказывались в одной компании.

Это так странно. Когда-то я могла прикоснуться к нему, ощущая, как в учащенном ритме, начинает биться моё сердце. Теперь же, это кажется таким нереальным. И даже от подобной мысли, с телом творится что-то невообразимое. Воздуха мгновенно перестает хватать в легких.

Наступил день, когда приехал Алекс. Конечно же, Люся снова закатила пир на весь мир у себя дома. Хорошо таки, что она не поправляется от такого количества еды.

— Поговорим? — спрашиваю у Алекса, когда застолье в самом разгаре.

Да, за эти дни мне пришлось принять решение о неизбежности этого разговора. Я считаю себя невообразимым предателем.

— Пошли, — улыбнувшись, он встаёт и подает мне руку.

Прикрыв дверь в кухню, решаюсь завести разговор, который может привести наши отношения в тупик.

Но, чёрт, я уже настолько запуталась в себе, что мне не хочется вплетать в это ещё и его. По-моему, я достаточно наврала ему, когда говорила о том, что ничего не чувствую к Яну. Правда, поняла это только сейчас. Мне слишком дорог Алекс, чтобы валять его чувства в грязи, в которой уже сама давно погрязла.

— Значит, ты должен был жениться на Даше? — спрашиваю, когда он, нежно притянув к себе, усаживает на колени и утыкается носом в мою шею.

— Должен, — честно признается он.

— Почему сразу не рассказал?

— Не посчитал важным. Расстался с ней в тот день, когда предложил тебе переехать.

— Я тебе верю и даже не подозревала в какой-то нечестности, — это чистая правда. Знаю, что Алекс не поступил бы так низко.

— Может, расскажешь? — обхватив его шею руками, спрашиваю.

— Это идея родителей: мечтают о совмещении бизнеса с её папой. Те, в свою очередь, загорелись тем же. Мы решили пойти на поводу и делать вид, что все как по маслу, параллельно имея свою личную жизнь, — заметно, что он не хочет, чтобы я знала эту историю, но скрывать больше нет смысла. — Спустя какое-то время у нас закрутился роман, мы действительно рассмотрели возможность пожениться.

— А потом что? — спрашиваю, когда молчание сильно затягивается, а объятия Алекса становятся крепче на моей талии.

— Ничего не вышло. Мы раздражали друг друга до безумия. После каждой ссоры хотелось забить на это всё, чтобы не мучить друг друга, — выдохнув, признается он. — Потом в моей жизни появилась ты, и я подумал, что это знак. Прекратил отношения с ней.

— Ты её любишь, — внезапно меня осеняет этой мыслью.

Прекрасно понимая, что он подтвердит это, прижимаюсь крепче.

— Да.

Не знаю, что я больше чувствую в этот момент — облегчение или горечь.

Алекс был моей последней ниточкой к спасению от дурацких чувств к Яну. И, казалось, у меня даже начинало получаться. Но. Всегда это долбанное «но».

С облегчением понимаю, что собственноручно сейчас отпускаю Алекса. Понимаю, что если с ним не вышло, то подпускать кого-то другого близко — нет смысла. Мне нужен только один человек, но, чёрт, от этого осознания все становится только хуже.

Мы продолжаем сидеть и молчать, вдыхая аромат друг друга. Сейчас хочется, чтобы время остановилось. Очевидно же, что это последнее мгновение, в которое есть «мы». В этом никто не виноват. Просто так сложно складываются судьбы людей, которые хотят счастья.

— Правда, хотел построить с тобой что-то, — Алекс первым нарушает молчание. — С тобой бесконечно хорошо и спокойно.

Этими словами он точно описал наши отношения. Видимо, абсолютно понятно, что «хорошо и спокойно» не для нас с Алексом. Мне, как и ему, нужна буря, вихрь чувств, который ведёт в пучину страсти и неизведанности.

— Понял, что люблю её в тот день, когда ты пришла работать в клуб, — решает рассказать он. — Ей было больно, тогда она и призналась в своих чувствах. Ответил, что всё кончено и у меня есть ты…

Мне становится до безумия жаль Дашу. Ту, которая так раздражала меня при первой встрече. Нужно запомнить на будущее, что нельзя судить человека по первому впечатлению, пока не знаешь его истории.

— Лера, — шёпотом зовёт он. — Я не хочу тебя терять.

— Ты не теряешь.

— Может, я сглупил, когда перевёл нашу дружбу на другой уровень, поцеловав тебя, — он смотрит на мои губы. — Но если бы была возможность что-то поменять, то, не раздумывая поцеловал бы снова.

Горький вкус его губ настойчиво врезается в память. Со всей своей нежностью отвечаю на него.

То, что происходит между нами, кажется таким странным и непонятным. Мы ведь любим совсем других людей, но и расставаться друг с другом не хотим, боясь потерять.

— Друзья? — спрашиваю, уткнувшись носом в его шею.

— Друзья, — тяжело выдыхая, он целует меня в висок.

Вернувшись за стол, где продолжается общее веселье, мне становится грустно.

Нет больше этой «спасительной стены» в виде Алекса. Теперь я один на один со своими страхами и желаниями.

Я просто начинаю тонуть в своих чувствах. В том, как вздрагивает моё тело, когда Ян смотрит на меня, как тело покрывается мурашками, когда мы случайно касаемся друг друга.

В один момент возникает желание выйти на лестничную клетку. Становится дико жарко и тесно в комнате.

Спустившись на один пролёт, я усаживаюсь на подоконник, с которого поддувает ветром с улицы.

Мысли снова душат мою бедную голову. Хочется кричать и плакать.

Та стена, которая ограждала мои чувства все года, казалась такой нерушимой и стойкой, оказалась всего лишь карточным домиком, который начал сдуваться от вихря моих чувств.

Мне казалось правильным, что мы с Яном становимся друзьями. Как бы там ни было, рядом с ним всегда чувствуется безопасность, какое бы сумасшествие не происходило вокруг.

После моего приезда сюда, мы начали проводить вместе много времени, к тому же, не только в компании друзей и Вари. К примеру, взять то, что он вызывался провести меня каждый раз, когда засиживались у Люси. А это, на секундочку, происходило каждый день. Мне сложно признаться самой себе, что засиживалась допоздна нарочно. Только совсем неосознанно.

Вспоминая, что эти провожания ни раз заканчивались длительными прогулками и выбором самого длинного пути до дома, проносят по коже стаю мурашек.

Наверное, мы смогли стать друзьями?

Чёрт, я была уверенна в этом, до этого самого момента.

Зная, что у меня есть Алекс, а у него — Диана, настырные мысли не так бурно врывались в мою голову.

Конечно, я не смогла поступить с Алексом так низко, после всего добра, что он сделал для меня.

Но теперь то, когда мы признались друг другу, что любим других… Опора моментально ушла из-под ног, а я оказалась утопающей в своих чувствах. Сейчас это кажется таким правильным определением, ведь дышать и правда становиться сложно.