Недосягаемые (СИ) - Вашингтон Виктория "Washincton" - Страница 47

— То есть, ты скучал? — спрашиваю, невольно ухмыльнувшись.

— Лера, ты неисправима, — закатив глаза, отвечает он. — Пошли, будешь нас кормить.

Вечер проходит очень насыщенно. Кажется, у Вадима больше энергии, чем у любого другого ребёнка. К тому моменту, когда за ним приходит тётя, я уже совершенно лишена сил.

— Устала? — раздается вопрос за моей спиной, а следом я ощущаю руки, на своей обнажённой талии.

Вот умеет же выбрать момент. Тёмная спальня и я, которая не успела надеть излюбленную мужскую футболку.

— Нет, — вру, ещё как устала, но удовольствия получила не меньше.

— Теперь ты понимаешь, как мне с тобой сложно? — с иронией спрашивает Ян.

— Точно не сложнее, чем мне с тобой, — парирую, развернувшись к нему.

Мои руки начинают расстёгивать пуговицы на его рубашке, в то время как его продолжают ласкать мою талию.

Я безумно скучала по нему: его голосу, его запаху, его телу. Мне нужно почувствовать его прямо здесь и сейчас.

Смотря в его глаза, что горят желанием, начинаю трогать подкачанный торс.

На секунду, ловлю в его взгляде какую-то нервозность, будто его чем-то кольнуло, и он еле сдержался, чтобы не отшатнуться от меня.

Мои попытки отстраниться, чтобы понять в чём дело, не увенчались успехом: меня мгновенно прижали к стене, терзая губы жадным поцелуем.

В этот момент я практически забыла о том, что волновало меня секунду назад. Желание было сильнее чего-либо.

Только вот, когда Ян спускается поцелуями к моей шее, я немного «прихожу в себя», осознавая, что могу дотянуться рукой до выключателя. Почему-то сейчас это кажется необходимым.

Когда комнату озаряет свет люстры, а мой взгляд целеустремлённо падает на обнаженный торс Яна.

Я бы была счастлива, если бы моё шестое чувство на этот раз меня подвело. Но нет.

На груди и прессе Яна красуются багрово-фиолетовые ссадины. Они имеют настолько тёмный цвет, что невозможно сразу понять, есть ли открытые раны. К счастью, таких нет.

— Что это? — рука непроизвольно тянется к синякам, но я вовремя её отдёргиваю.

— Ерунда, не обращай внимания, — махнув рукой, пытается снова прижать меня к себе.

— Ты шутишь? Откуда у тебя это? — повторно вырываюсь с его цепких объятий.

— Лера, не раздражай! Сказал же, ничего, значит ничего, — напряжённо отвечает он, предприняв последнюю попытку закончить начатое дело.

— Пока не скажешь, откуда у тебя эти ссадины, можешь ко мне не прикасаться, — на полном серьёзе заявляю я.

Наверное, в этом и заключается критическая проблема наших отношений — он не переносит манипуляции подобного рода, а я не сдерживаю себя, потому что выражение «молчать в тряпочку» совершенно не про меня.

Ян, ничего не отвечая, выходит из комнаты. Думать тут не о чем, поэтому выхожу следом, но в отличие от него, направляюсь к входной двери.

Наспех надеваю одежду и едва не выбегаю с квартиры, громко стукнув дверью напоследок.

54

От обиды, которая разгорается внутри, хочется разрыдаться, но я не могу себе этого позволить.

Предугадываю, что мама точно разволнуется, увидев меня в таком подавленном состоянии и решаюсь переночевать у Люси. Впервые не приходится врать о том, где я буду спать, чем не повод для радости?

До дома подруги дохожу пешком — он находится не близко, но, за собственными переживаниями и раздумьями, проделанный путь остается незамеченным.

Только когда стучу в её дверь, понимаю, что забыла предупредить о своём приходе. Неловко, однако. К счастью, дверь незамедлительно распахивается.

— Проходи, — потирая сонные глаза, предлагает Миша.

Казалось, на секунду он удивился, но потом, видимо, осознав, что я — это я, понял, что логику в ночном визите искать бессмысленно.

Обидненько, мы ведь с Люсей и половину наших сумасшедших идей не воплотили в жизнь, а такие выходки с моей стороны уже считают нормальными. Нужно всерьёз задуматься о своей адекватности.

— Мне, наверное, лучше уйти, — во мне просыпается совесть, если она, конечно, имеется.

— Нет, посиди с этой истеричкой, а я к Яну поеду! Я так понимаю он сейчас один дома? — Миша окидывает меня интересующимся взглядом, а я киваю в ответ.

Без лишних слов раздеваюсь и направляюсь в спальню, чтобы разбудить подругу, но не тут-то было. Она развалилась на диване в гостиной, поедая свои любимые сладости, за простором какого-то мультфильма.

— Мне бы такой хороший обмен веществ, — саркастично проговариваю я. — На твоём месте, если бы столько ела, пришлось бы расширять дверные проёмы.

— О, привет, — сначала удивлённо, а после радостно, ворчит подруга.

Её мимике нет равных: из нас двоих, в театральный пробоваться нужно явно не мне. Единственное, на чем я отменно играю — это на нервах, но никак не на сцене.

Плюхаюсь на диван рядом с подругой, отломив себе кусок от её шоколадки. Люся, как всегда, окидывает меня прищурено-ненавидящим взглядом.

— Ничего не знаю, — пожимаю плечами. — У тебя скоро свадьба, а там и до детей недалеко, а вот им сладости без раздумий отдавать придётся, поэтому привыкай и радуйся, что мои услуги бесплатны.

— Свадьбы не будет, — махает рукой в привычной манере.

— Что на этот раз? — тяжело выдыхаю. — Планеты не так выстроились или не подходит цвет глаз жениха?

— Если честно, то я уже забыла, на что обиделась, — задумавшись, выдает она. — Но это точно было что-то серьёзное. А у тебя что стряслось?

— Да там… — дело не в том, что я не хочу рассказать Люсе, просто, как всегда, не хочу на что-то жаловаться.

— С Яном поссорилась? — проницательно спрашивает она, а я утвердительно киваю. — Из-за чего?

— Да надоела его скрытность, — возмущенно бурчу. — Аж тошнит уже от того, что от меня постоянно что-то скрывают.

Лицо Люси на мгновение меняется, но она сразу же пытается сделать вид, что ничего подобного не было. Увы, поздно — за полгода я успела изучить подругу от и до, все её привычки и уловки.

— Говори, — кратко приказываю я, поставив руки в боки.

— Ты о чём? — что-что, а притворяться глупышкой у неё получается отменно.

— Вот лучше не зли меня, — с прищуром прошу.

— Ладно, — Люся глубоко вдыхает. — Ян участвует в боях без правил.

Я, конечно, безумно рада, что Люся всегда рассказывает мне правду, но сейчас, вероятно, не готова такое слышать.

— Что? Зачем?! — знаю, что криком тут не поможешь, но он вырывается непроизвольно.

— Он проиграл гонку, деньги с которой нужны на операцию. В ближайшее время заездов с такими суммами не предвидится, а операцию откладывать противопоказано.

— И ты спокойно позволила ему пойти на это? — скептически спрашиваю, ощущая, как сильно грохочет сердце в груди.

— Успокойся, — грустно просит Люся. — Я только сегодня узнала.

— Видишь, тебе он доверяет такие вещи, а собственной девушке — нет, — по-детски дуюсь, чувствуя легкую зависть доверию между ними.

— Не переживай, никто мне не рассказывал. У него лицо избитое было, когда мы виделись. Пришлось помочь замазать всю эту красоту тоналкой.

В этот момент во мне будто что-то щёлкает. А ведь и правда, я же сразу заметила, что с цветом его лица что-то не так.

— Его ведь там убить могут, — в мою голову начинают лезть совершенно не оптимистичные картины. Я боюсь за жизнь Яна.

— Мой тебе совет: лучше не лезь, — серьёзно заявляет подруга.

— Издеваешься? — моему удивлению нет предела.

— Он никогда не оставляет дело на полпути, всегда доводит до конца, — грустно признается Люся. — К тому же, вопрос касается Кирилла, что ещё больше усугубляет его рвение сдохнуть, но достать нужную сумму. Будешь лезть — испортишь отношения до конца.

Не знаю, сколько мы ещё просидели в гостиной. Говорить совершенно не хотелось, мысли полностью поглощали меня.

Заснуть этой ночью мне также не удалось, сомкнула глаза только под утро.