Корона с шипами - Джонс Джулия - Страница 6

Еще бы ему не знать Крайвита. Тот и вправду не больно любил разговаривать с такими людишками, но не считал ниже своего достоинства платить им за молчание. От докера пахло отличным старым берриаком, дубовым ликером, который в портовых тавернах продают по десять серебреников за стакан. Парень небось счастлив заработать хотя бы половину за целую неделю.

Райвис извлек монету из кармана плаща, задумчиво посмотрел на нее и швырнул в море. Серебряная кругляшка сверкнула в воздухе, а затем скрылась в темно-синих водах гавани. Удовлетворенно проводив ее взглядом, Райвис то же проделал и со второй. Докер наблюдал за ним с нарастающим недоверием. На третьей монетке он не выдержал:

— Господин Райвис, если вам охота избавиться от этих денег, не лучше ли отдать их семейному человеку, чем зазря утопить в море?

Семейному? Райвис облизнул пересохшие губы. Испытывая терпение докера, он бросил четвертую монету и лишь потом заговорил:

— Видишь ли, мой друг, мне нужна правда. Вот я и надеюсь, что морская старуха поможет отыскать ее.

На изрытом оспинами лице докера отразилось понимание.

— Ах, мой господин, утренний отлив уже кончился, боюсь, морская старуха не увидит вашего подарка.

Еще одна монетка шлепнулась в воду.

— Вот оно что. А не ты ли присматриваешь за этой бухтой вместо нее?

— Я, мой господин.

Следующую монету Райвис бросил докеру, тот схватил ее с ловкостью ящерицы, поймавшей муху. Для человека, от которого за десять шагов разит паршивым вином, у этого типа очень неплохая реакция.

— Ну, мой друг, что же ты на самом деле слышал нынче утром?

Докер попробовал монету на зуб и только потом ответил:

— Капитан знал, что вас нет на борту.

— Дальше, — поторопил докера Райвис, скармливая ему вторую монету.

— Никто не знал, где вы. Капитан приказал обыскать корабль. Вас не нашли — и тогда он велел ставить паруса и поднимать якорь.

Дело начинало проясняться. Крайвит искал-таки его. Значит, старина капитан в самом деле не знал, куда делся пассажир. Значит, грязной игры не было, Крайвит не подсыпал ему снотворного в вино; скорее всего капитан просто воспользовался счастливым стечением обстоятельств.

— «Клоуверс Шорт» отчалил вовремя?

— Минута в минуту.

Райвис прокашлялся. Все его имущество — оружие, вещи, все, нажитое за последние три года, — уплыло с восходом солнца вместе с этим кораблем. Хитрюга Крайвит тютелька в тютельку следовал расписанию и тем самым обезопасил себя от преследований и упреков.

— И никто не предложил подождать меня? Никто не предложил послать людей поискать в городе? — Райвис бросил докеру третью монету.

Докер поймал ее и покачал головой:

— Первый помощник хотел послать кого-нибудь поглядеть в тавернах, но капитан сказал, что нет времени. Сказал, что отлив может кончиться в любую минуту и тогда придется торчать здесь еще целый день.

Райвис тяжело вздохнул. Отливы и приливы были лучшими друзьями капитана и его излюбленным оправданием. Старина Крайвит ограбил его на совершенно законных основаниях. Райвис не сомневался, что никогда больше не увидит своих вещей — они утонут в море, их украдут пираты, испортит соленая вода или съедят беспардонные акулы. Сойдет любое мало-мальски убедительное объяснение, которое взбредет капитану в голову.

Райвис в бессильном гневе несколько раз пнул ногой прогнившие бревна, из которых были сделаны сходни. Как такое могло случиться? Он отродясь ничего не просыпал. Он не впервые напился пьян и успел изучить себя достаточно хорошо — его голова и желудок, дружно действуя заодно, исключали такую возможность. И все же иного объяснения не было. Его не избили, не связали, его не соблазнила портовая прелестница. Он даже не чувствовал особой усталости. Короче, не было решительно никаких препятствий. И все же, все же он торчит здесь, а корабль, который мог увезти его на безопасное расстояние от этого места, ушел час назад.

Райвис оглянулся на видневшуюся в сквозь утреннюю туманную дымку серую громаду города и покачал головой. Пришла пора покинуть Бей'Зелл.

— Господин, — заговорил докер, лениво разматывая причальный канат, — если вам нужно место, чтоб спокойно дождаться следующего корабля, идущего на юг, добро пожаловать в мое скромное жилище.

Райвис отмахнулся от него:

— Нет уж, дружок, это мне не по карману. Жить у человека, который пьет за завтраком дорогой берриак, — такую роскошь я не могу себе позволить.

Отделавшись от назойливого парня, Райвис побрел по сходням дальше, к набережной. По правде говоря, его финансовые дела в самом деле обстояли неважно. Ему не надо было взвешивать свой кошелек, чтобы удостовериться — серебра там куда больше, чем золота. Впрочем, после эффектного швыряния монеток в море серебра тоже осталось негусто.

Что ж. Это ему урок. Конечно, забавно было наблюдать над изумленной физиономией докера, но стоило это развлечение дороговато. Теперь же предстоит решать сложные, очень сложные проблемы.

Он застрял в паршивом месте. И если содеянное им станет известно — не миновать ему болтаться на виселице на потеху горожанам. Денег же едва хватит, чтобы купить молчание привратника. А до благоухающих жасмином, залитых южным солнцем холмов Майзерико, где прекраснейшая на свете дама считает дни до его приезда, добрых сто пятьдесят лиг. Теперь даме придется запастись терпением еще не на один день. А эта женщина отнюдь не из тех, кому нравится считать и ждать.

Во всем этом было мало утешительного. А завтра, в глубине гор Ворс Изгард Гэризонский провозгласит себя королем. Сейчас жителям прекрасного портового города Бей'Зелла на самом севере Рейза кажется, что это их не касается. Но они жесточайшим образом ошибаются. Последние десять лет Изгард только и делал, что мечтал о двух вещах — завладеть Короной с шипами и захватить земли, лежащие между Гэризоном и морем.

Скоро обитателям Бей'Зелла придется ой как не сладко, и у Райвиса не было ни малейшей охоты сидеть здесь и дожидаться этого неприятного момента.

Он шел по набережной мимо гавани и старался не смотреть на жен рыбаков, чистивших селедку, и на никогда не просыхающих пьяниц, валявшихся в тени. От этих картинок повседневной жизни ему становилось не по себе. Дул ветер, и Райвису то и дело приходилось поправлять пряди непокорных волос, которые выбивались из-под повязки и лезли в лицо, как надоедливые мухи.

Подскажите, четыре божества, что же теперь делать?

— А-а-а-а-а!!! — Высокий женский голос как ножом разрезал чистый весенний воздух.

Райвис машинально повернул голову в ту сторону — вопли раздавались из узкого переулка между двумя постоялыми дворами. Он хорошо знал это место: здесь проститутки удовлетворяли своих клиентов — тех, что расплачивались одной серебряной монетой. Тех, кто платил две монеты, обслуживали в постели.

— Убери руки! Не смей трогать меня!

Райвис совсем было собрался пройти мимо — у него и без того полно неприятностей, не хватало только застрять в этом пользующемся дурной славой квартале и впутаться в темные дела сутенеров и их подопечных. И тут крик прозвучал снова. Райвиса поразил странный акцент женщины. Может, она и была шлюхой, но родилась явно не в Бей'Зелле. Он никогда не слышал такого голоса раньше — чуть хрипловатый и до странности притягательный, властный; даже отчаянные вопли в исполнении чужестранки звучали как стихи. И этот акцент...

Из переулка продолжали доноситься сдавленные крики и шум борьбы. Райвис оглянулся на море. Уже совсем рассвело, впервые в жизни он пропустил наступление дня. Надо же, именно сейчас, когда последняя его надежда — отыскать единственного человека в городе, от которого можно ожидать помощи, именно в этот момент он бросается в заведомо опасную и ненужную авантюру.

Райвис решительно повернул к постоялым дворам. Крадясь по мощенной булыжником мостовой, он нащупал нож. Привычное, почти бессознательное движение. За семь лет он ни разу не зашел в таверну, в бордель, в частный дом или во дворец, не убедившись, что верный кинжал на месте. Этому научила его жизнь, преподавшая Райвису суровый урок — о нем напоминала рассеченная нижняя губа.