Корона с шипами - Джонс Джулия - Страница 23

— А стали бы псы вскрывать грудную клетку убитого? — В голосе Кэмрона послышались истерические нотки. — Стали бы они оттягивать кожу, чтобы обнажить сердце?

Райвис прикусил губу. Такие штуки действительно практиковались в Гэризоне на протяжении многих веков. Он и сам заметил, что Изгард питает особое пристрастие к этому древнему и кровожадному обычаю. За два года в Вейзахе Райвис несколько раз видел трупы, разделанные таким способом — с целью предупреждения или угрозы. Он видел даже человека, который подвергся этой варварской операции и все же продолжал жить. Во всяком случае, сердце его еще билось. Изгард лучше любого другого властителя понимал, как важно запугать противника.

Райвис машинально провел рукой по груди — в том месте, где под кожей туники гулко колотилось сердце. Он пытался понять, есть ли хоть какой-то смысл в словах Кэмрона. Животные? Горстке злоумышленников — он сказал, их было меньше двенадцати — удалось перебить всю стражу? И потом — то, что произошло в борделе. Они разломали его оказавшуюся пустой постель. Никто из его учеников не стал бы терять время и крушить мебель среди бела дня во вражеском городе, рискуя в любой момент быть схваченным.

С каким дьяволом связался Изгард на этот раз?

— А ведь до того, как погиб ваш отец, вы думали покинуть Бей'Зелл? — задала Тесса не идущий к делу вопрос.

Райвис выругался себе под нос. Он уже не понимал, зачем ему вздумалось таскать за собой эту девчонку.

Кэмрон глубоко вздохнул и — впервые за всю эту встречу — ответил обычным своим голосом:

— Да, сегодня я собирался оставить город.

Тесса молча кивнула.

В комнате наступила мертвая тишина. До сих пор сжатые в кулаки руки Кэмрона бессильно повисли. Райвису захотелось подойти, положить руку на плечо юноши. Но он не сделал этого.

Первым заговорил Марсель:

— Я думаю, все мы знаем, почему был убит Берик.

— Разве? — Райвис приподнял бровь.

— Да, конечно. — Марсель глянул на Кэмрона, ожидая, что тот снова перебьет его, но юноша повесил голову и хранил молчание. Банкир продолжал: — Изгарду не терпелось отомстить за поражение у горы Крид. Если бы не Берик Торнский, Рейз сейчас был бы частью Гэризона.

Пока Марсель говорил, Райвис не сводил глаз с Кэмрона, ожидая, какова будет реакция. Но Кэмрон остался безучастным. Что ж, пока придется удовольствоваться объяснением Марселя. Даже если были и другие причины убийства, не его дело обсуждать их.

— Итак, Райвис, — снова заговорил Марсель, — ты возьмешься за это дело? Я готов сегодня же выплатить тебе авансом пятьдесят крон.

Теперь Кэмрон смотрел Райвису в лицо. Глаза юноши блестели, он крепко сжал губы. Райвис был рад, что на сей раз Кэмрон ничего не сказал.

Собственно, выбора у него не было. На улице ждали люди Кэмрона с арбалетами. Стоит ему выйти из дома Марселя, они немедленно застрелят его. А даже если каким-то чудом промахнутся, еще до темноты на его поиски будет поднята вся полиция города. Кэмрону надо лишь обратиться к властям и рассказать им все, что он узнал от Марселя — утаив, разумеется, участие в этом деле самого банкира. Видимо, они столковались прошлой ночью. Кэмрон, наверное, пригрозил поместить свое только что полученное наследство в другом месте, у конкурентов Марселя. А таким способом от банкира можно добиться чего угодно. За звонкие золотые кругляшки Марсель Вейлингский, не задумываясь, продаст собственную родину.

Райвис провел рукой по губам. У него нет родины. Дрохо безвозвратно потерян для него четырнадцать лет назад. Под страхом смерти он не ступит на его красную глинистую землю.

У него ничего нет. Ни родины, ни семьи, ни денег.

Изгард один раз уже пытался убить его и наверняка будет пытаться вновь. Король не может допустить, чтобы знания и опыт Райвиса, его осведомленность были использованы против Гэризона в предстоящей войне. Пальцы Райвиса нащупали шрам. На самом деле вовсе не по этой причине Изгард желает его смерти.

Райвис взглянул на Марселя. Банкир старался скрыть озабоченность и казаться совершенно спокойным. Этот человек понятия не имеет о верности — он даже ради приличия не пытается притворяться. Только выгода имеет значение. Его не мучат ни вопросы, ни сомнения, ни угрызения совести.

Таков и Изгард — только хуже, гораздо хуже.

Рубец под его пальцами был холодным и твердым. Боль напомнила Райвису, как получена эта рана, напомнила время и место, где ему рассекли губу.

Он содрогнулся.

Так мало друзей было в его жизни. Так много боли и предательства.

Он принял решение.

— Я берусь за это задание. — Райвис посмотрел в глаза Кэмрону Торнскому. — Я помогу тебе поставить Изгарда Гэризонского на колени.

7

Тесса сунула в рот кусок селедки и поспешила запить ее хорошим глотком арло. Забавно, но рыбешка оказалась вовсе не так уж плохо приготовлена. По правде говоря, это было даже очень вкусно. Чем же, черт возьми, она нафарширована? Тесса чуть не задала этот вопрос Райвису, но вовремя прикусила язык. Некоторые вещи лучше не знать.

Они сидели рядом с очагом в маленькой таверне с низкими потолками. Комната освещалась прикрепленными к стенам свечами. Пламя то ярко вспыхивало, то почти затухало, и помещение вновь погружалось в темноту. Из кухни вырывались клубы пара. Хозяин трактира, хмурый мужчина с мощными челюстями по имени Стэйд, одно за другим ставил на стол все новые и новые блюда: миски с дымящимся супом, устрицы, деревянные тарелки с белой рыбой в еще более белом и густом соусе, поджаренные колбаски, нарезанная тонкими ломтиками утка, сваренные вкрутую яйца, пироги со свежими фруктами. И сыр. Каких только сортов здесь не было — сыр мягкий, сыр твердый, рассыпчатый, со слезой, красный, желтый, белый... Тесса не знала, с какого начать.

Райвис молча сидел рядом с ней. Они покинули дом Марселя сразу после заключенной с Кэмроном Торнским договоренности. Райвис вполголоса обменялся с ним несколькими словами, они назначили новую встречу, а затем банкир попросил гостей удалиться. Тесса не видела, чтобы Марсель передавал Райвису деньги, но туника последнего заметно топорщилась на груди.

— Дорогой господин Райвис, — зловещая похоронная физиономия Стэйда нависла над столом, — вы ничего не едите. Вам не по душе моя стряпня?

— Да нет, Стэйд. Все приготовлено как следует и отлично пахнет.

Стэйд вытер масленые руки о чистый белый фартук.

— Значит, у вас что-то стряслось.

— Возможно.

— Ага. — Стэйд сокрушенно поцокал языком. — Женщина?

Райвис нежно улыбнулся Тессе:

— Ты же меня знаешь.

Стэйд тоже улыбнулся — с видом мрачного удовлетворения.

— Женщины и пища, — он важно покивал головой, подчеркивая каждое слово, — женщины и пища — что же еще?! — Стэйд укоризненно взглянул на Тессу, поколдовал еще над тарелками, украсил кушанья веточками мяты и торжественно удалился.

Тесса все ела и ела. Ела в первый раз за два дня, и ничто на свете не могло помешать ей утолить голод. Она расправилась с селедкой и принялась за утку, вылавливая ломтики из яблочной подливки, а затем подбирая ее кусочками хлеба. Время от времени краем глаза она поглядывала на Райвиса. Стэйд был прав: ее спутник действительно ни к чему не прикоснулся. Зато он пил, много пил — одну наполненную до краев чашку за другой.

Встреча в погребе у Марселя не прошла для Райвиса даром. Лицо осунулось, потускневшие глаза ввалились. Теперь он казался Тессе много старше, чем раньше.

Тесса поела еще, но пить не стала. Она решила, что им пора поговорить. Еще в подвале у банкира, пока Райвис с Кэмроном спорили, ей пришла в голову некая мысль — она точно ухватилась за тонкую путеводную нить, которая могла помочь выбраться из этой неразберихи.

— Там, у Марселя, вы упомянули о корабле. Вы опоздали на свой корабль. А потом Кэмрон сказал, что если бы не смерть отца, прошлой ночью он покинул бы город.

— Ну да. — Райвис уставился на огонь. — И что с того?