Чародей и Дурак - Джонс Джулия - Страница 67

Таул не стал дожидаться. Он прополз по мачте вперед и схватил Карвера за ногу. Тот болтался над самыми волнами, а удержаться на мачте было не легче, чем на намазанном салом шесте. Таул и Карвер ползком подались обратно на палубу. Джек держал за ноги Таула, кто-то еще держал Джека — Карвера вытянули, словно рыбу на удочке.

Как только ноги Таула коснулись палубы, Джек сказал ему:

— Нам с тобой надо убраться с корабля немедля, иначе погибнут все до одного.

Таул, переживавший великое облегчение после недавних волнений, сразу отрезвел. Убедившись, что с Карвером все благополучно, он схватил Джека за руку и оттащил его в сторону.

— О чем ты толкуешь?

Джек промок до нитки, и ветер трепал его длинные волосы.

— О том, что буря эта не простая, а наслана колдовством. Не чуешь разве, как пахнет?

Таул чувствовал только соль и острую свежесть после разрядов молнии.

— Нет.

— Не знаю, как это возможно, но кто-то наслал бурю, чтобы погубить нас. Нас двоих, Таул. И если мы не покинем корабль сей же час, вся команда погибнет с нами.

Таул еще никогда не видел Джека столь твердым — спорить с ним не приходилось.

— Велика ли сила этой бури?

— Пока еще велика, но со временем иссякнет. Нельзя бушевать так долго и не лишиться сил.

Таул кивнул — он верил Джеку безоговорочно.

— Далеко ли еще до Ларна?

— Капитан говорит, что мы были в двадцати лигах южнее острова, когда налетела буря. Борк знает, где мы теперь.

Снова молния и раскат грома. Джек прав: буря не проходит — она висит у них над головой.

Две волны, одна за другой, ударили в корабль. Судно, скатившись с одной, сразу зарылось носом в другую. Вода покрыла нос и фордек.

— Если мы спустим сейчас шлюпку, ее разнесет на части.

Джек посмотрел Таулу прямо в глаза.

— Либо нас, либо весь корабль.

— Думаешь, мы сможем выдержать бурю?

— Думаю, что надо попытаться.

— Будь по-твоему, — кивнул Таул.

Шлюпку спустили вниз, и она висела над самыми волнами. Волны переплескивали через борта, и в ней уже набралось порядочно воды.

— Не нравится мне это, — сказал капитан, глядя, как раскачивается шлюпка на канатах. — Спускать ее в бурю — настоящее самоубийство.

Ветер завыл в снастях, заглушая его слова. Грот-мачта после падения бизани держалась нестойко, и все напряглись, пока шквал не пронесся мимо.

Джек не знал, что сказать капитану. Лгать не хотелось, но он не знал, как Квейн воспримет правду. Джек оглянулся, ища Таула, но тот внизу собирал их пожитки. Джек набрал воздуха и сказал:

— Буря не отпустит, покуда мы с Таулом остаемся на борту.

— Я не дурак, парень, и все понимаю, — кивнул капитан. Файлер боролся с рулем, пытаясь подчинить себе корабль, — при свете фонаря было видно, как вздуваются его могучие мускулы.

— Бури не возникают просто так, среди ясного неба, — улыбнулся капитан и добавил: — Когда плаваешь по морям сорок лет, поневоле кое-чему научишься.

— Шлюпка готова, капитан, — крикнул кто-то из матросов.

Джек стал понимать, отчего у всех моряков такие громкие голоса: попробуй-ка поговори во время бури. Указав на небо, он сказал:

— Вы уж простите, капитан. Знал бы я, что такое случится, нипочем бы не сел на ваш корабль.

— Тебе не за что извиняться, парень. «Чудакам-рыбакам» не приспело еще время идти на дно.

— Большая волна идет, капитан!

Джек и капитан посмотрели на море. Среди черно-серых волн блистал чистым серебром гребень нависшего высоко над палубой вала.

— Держись, ребята! — заорал капитан.

Все, кто был на палубе, ухватились за поручни или канатные тумбы — что было под рукой. Вал шел на них могучей мерцающей стеной. Джек, затаив дыхание, тоже уцепился за тумбу. Раздался негромкий рокот — точно гром, только более тихий и зловещий, — и вал обрушился на корабль.

От грохота зазвенело в ушах. Судно закачалось на киле. Громада воды через накренившийся правый борт хлынула на корабль, накрыв Джека. Ему показалось, что ему сейчас вырвет руки из суставов, а в лицо точно дверью ударили. Но вода скоро схлынула, кипя и бурля, словно горная река. На пути она крушила дерево и била фонари. Кто-то кричал, взывая к Борку о помощи. Грот-мачта угрожающе затрещала.

Корабль выпрямился, и нижняя часть вала пришлась уже в борт.

Пальцы у Джека словно окостенели, волосы прилипли к лицу. Матросы вокруг засуетились — сгоняли с палубы воду, проверяли снасти, бежали к грот-мачте.

Таул, тоже мокрый до нитки, окинул взглядом всю картину, увидел треснувшую вдоль грот-мачту и сказал:

— Прощайте, капитан. Мы будем стараться держать на север, а вы уходите от нас как можно скорее.

Капитан кивнул — он, как и все остальные, не сводил глаз с мачты.

— Ладно, ступайте. Когда буря кончится, мы вас подберем.

Джек с трудом отдышался. Он уже настолько хорошо знал капитана, что не стал с ним спорить и сказал только:

— Спасибо.

Капитан Квейн открыл рот, помолчал и произнес:

— Храни вас Борк, парень.

Миг спустя Джек с Таулом уже спускались в шлюпку по веревочному трапу, стукаясь локтями и коленями о борт. Ветер резал волны белыми лентами. Дождь то хлестал, то обрушивался водопадами.

Джек в кровь расшиб обе коленки, один локоть и растянул лодыжку. Таул, который лез за ним, пострадал еще сильнее. Перехватив взгляд Джека, он усмехнулся:

— Это либо самая большая глупость в моей жизни, либо самый большой подвиг.

Джек усмехнулся в ответ, донельзя счастливый тем, что Таул с ним.

Они вместе отвязали концы и оттолкнулись веслами от борта. Вся команда, столпившись у фальшборта, махала им на прощание. Было слишком темно, чтобы различить лица, и слишком ветрено, чтобы расслышать слова, — но это не имело значения. В ту ночь Джек постиг, что доброе отношение чувствуется всегда, даже если оно невидимо и неслышимо.

Еще миг — и волна отнесла их от корабля на юг, наполнив лодку холодной пенистой водой. Джек стал грести, а Таул — вычерпывать воду.

Ветер здесь, у воды, был чуть тише, но холоднее. Валы казались невероятно большими, но шлюпка, защищенная корпусом «Чудаков-рыбаков», легко скользила по ним.

Но корабль отдалялся, превращаясь в темный силуэт. Когда Джек взглянул на него в следующий раз, его уже не было видно. Буря забушевала вокруг в последнем яростном порыве. Джек так и знал, что она, а вернее — стоящая за ней сила, дождется случая, когда они останутся одни. Мощь безымянного чародея пугала его. Он и вообразить не мог, что такое возможно, и не умел противостоять этой необузданной стихии. Надо было побыть у Тихони подольше, учиться старательнее и слушать лучше.

Такая буря требовала не только огромной силы — это было сложное многослойное сооружение, стержнем которому служила железная воля.

Теперь эта воля — Джек чувствовал это — твердо вознамерилась убить их. Воздух вокруг был заряжен вкусом и запахом металла. Волны становились все выше, и ветер крепчал. Шлюпку швыряло с волны на волну словно лист. Море рычало на них с пеной у рта, точно бешеный пес.

Таул бросил вычерпывать воду, и Джек не сразу сообразил, что он делает. Рыцарь пропустил толстую чалочную веревку под скамьей, на которой сидел Джек, и обмотал Джеку колени. Джек, поняв, что его привязывают, ощутил легкую панику. Рыцарь сделал еще два витка, сел на противоположную скамью и так же привязал себя, не вымолвив при этом ни слова.

Джек не мог шевельнуть ногами и чувствовал себя как в западне. Шлюпку кидало как щепку. Вода лилась в нее со всех сторон — и сверху, и сбоку. Таул с мрачным лицом взялся за другую пару весел. Валы катились быстро — слишком быстро, чтобы шлюпка успевала взбираться на них.

Холодная соленая вода была уже по щиколотку. Джек попытался вникнуть в чародейство, направлявшее бурю. Впереди сверкнула молния и грянул гром. Дождь и ветер завертелись вокруг воронкой. Лодка зарылась носом в нахлынувший вал. Джека швырнуло вперед. Веревка впилась ему в ляжки, и он оказался под водой.