Низвергнутый 3: кланы высшей школы (СИ) - Беляев Михаил - Страница 65

Что?!

Не в силах больше терпеть, я с криком выскочил из-за укрытия и бросился к Регису под прикрытием щита. Десять шагов, пять — прыжок, удар! Каминари вгрызся в лезвие копья, осыпая землю брызгами металла, и снова запел в воздухе.

Наш поединок разгорелся с новой силой.

— Ты лжёшь, ублюдок! — воскликнул я в бешенстве.

— Да вся твоя жизнь — сплошная ложь! Тобой управляли всю жизнь! Все мы, до последнего — такие же тупые овцы, как и люди, которыми мы правим. Пешки в Его руках! Тебя сотни лет выращивали на убой, как свинью, и теперь пришло время идти на бойню.

Обменявшись беспощадными ударами, мы разорвали дистанцию и укрылись за обломками, переводя дыхание. Стиснув меч, я опустошил кристалл сомы, восполняя энергию, и крикнул.

— Выходит, и ты тоже — пешка Вседержителя.

— Да, но я хотя бы это понимаю, — усмехнулся он. — И получаю удовольствие от процесса!

Зажмурив глаза, я тихо выдохнул. Его слова были абсурдны, но умом я понимал — он может быть прав. И чем больше я вспоминал прошлое, тем больше в этом убеждался.

Все бесчисленные жертвы и смерти, героизм и самопожертвование...

— Зачем тогда все это?

— Такова ИХ воля!

Моё укрытие взорвалось тысячей осколков, я едва успел поставить барьер — и из пыльного облака на меня вылетел Регис. Не успею, чёрт!..

Острие копья без труда пронзило щит — и мое тело, увязая в нем.

— Теперь всё кончено, Гигас! — торжествующе воскликнул он. — Я вытяну всю память из твоего умирающего тела, а ты просто исчезнешь, как Литана, Парис и все миллионы бессмысленно погибших богов!

Безумная, жгучая боль разлилась по телу, но она и рядом не стояла с гневом, клокочущим во мне сейчас. Обхватив древко, я закричал сквозь сжатые зубы и подтянулся на нем к Регису. В глазах потемнело от боли, но плевать я хотел на неё! Регис отпустил копье и уперся в меня, не давая приблизиться, но было поздно — я обхватил его за шею и, подтянувшись вплотную, поднял меч.

— Ошибаешься, Регис. Погибнешь тут только ты.

Повернув клинок вниз, я вонзил его между шеей и ключицей — и утопил в тело бога по самую рукоять. Удар в упор, от такого не закрыться ни щитом, ни рукой. Насмерть.

Омни-меч из энергоплатины один за другим пронзил все четыре оставшихся сфирота.

Регис закричал. Страшно выкатились его глаза, наливаясь нестерпимым золотым светом. Он разжал руки, силившиеся оттолкнуть меня, попятился назад.

Выдернув меч, я оттолкнул Региса и с криком вырвал копье из раны. Каратель завалился и, вскрикнув последний раз, упал на землю им же созданного мира.

Всё же он был прав, мы погибнем вдвоем. Выхода отсюда нет, а если создатель мира умирает, всё это место неминуемо разрушится и распадется, выбрасывая содержимое в космическое пространство.

Наше долгое противостояние окончено.

— Гигас...

Я сел и склонился над Регисом. Его лицо разгладилось, а тело подёрнулось мягким теплым светом. Тело божества начало распадаться на частички чистой энергии, золотистыми хлопьями поднимающиеся вверх.

Это люди умирают, оставляя после себя тело. Боги же просто исчезают без следа, возвращаясь в великий астрал. Впрочем, через пару минут от меня тоже ничего не останется.

— То, что ты сказал, правда? Зачем Вседержитель ищет наследие Мелитаны?

— Я не лгал тебе, Гигас, — слабо улыбнулся он, касаясь распадающейся рукой моего плеча. — Мы все на его крючке... все боги — его заложники.

— Зачем тогда ты пошел служить ему карателем, если всё знал?

Он закрыл глаза, улыбаясь шире.

— Это была отличная битва... теперь всё кончено для нас обоих. Но в конце концов, я рад, что стал хоть немного похож на тебя. Мой боевой товарищ...

— Регис! Ответь!

Тело бога медленно обратилось облаком золотых хлопьев, оставив после себя лишь обожжённую карточку ученика старшей школы Камияма.

Я медленно поднялся. Мир вокруг содрогнулся в конвульсиях, плиты пола прорезали глубокие трещины, в бездну под ними полетели обломки и куски колонн.

Сил держаться дальше не было. Да и смысла — тоже.

Остаётся одно — встретить конец как воин. Я поднял омни-меч Каминари, сжал его в руках и глубоко вдохнул.

Подо мной разверзлась земля — и я стремительно полетел в чернильную бездну космоса, чувствуя приближение смерти.