Вампирский дедушка (СИ) - Греков Сергей - Страница 42

За это время появился охранитель, который подтвердил, что Альфач Косой действительно мертв. Вокруг резиденции бывшего смотрящего клубилось черное марево, а у поместья стояло пару десятков карет. Эх, сдается мне, что ищейки (должны же они быть) обнаружили убитых дворян и рано или поздно встанут на мой след. Но пока я и тигрица находимся под защитой Морфея, нам ничего не грозит — страж катакомб позаботится о незваных гостях.

Ещё появился бомж, который в своё время и привел меня к Лёне. Шпион опасливо поглядывал на меня. Ну да, он ведь знает, что я страшный демон, который может выпить душу. Хе-хе. Он то и дело запинался и заикался. Но, что радует, от него не разило на мили в окрест, да и выглядел вполне пристойно. Я спросил его о судьбе корма с поверхности, но бомж уверил меня, что людям (и главное — детям, которых я спас) ничего не угрожает и угрожать не может. Вот и славно!

Через полчаса после начала беседы Басик пошел осматривать свои пенаты. Я проследовал за ним. Около кровати, где спала Влада, он снова зашипел, а после умостился у тигрицы под боком. Осипа же он будто и не заметил.

За это короткое время через Прапора прошло около двух сотен человек. Все визитеры на меня поглядывали с интересом, но при этом отводили глаза от проходов, огороженных красной лентой. И как их так умудрились выдрессировать? А в определенный момент вся толпа, которая стояла перед моим новым жилищем просто разошлась по своим делам.

— Рабочее время подошло к концу? — спросил я с усмешкой. — И ты так каждый день?

— Это моя работа, — пожал плечами собеседник. Он с робостью поглядывал в сторону, где изволила отдыхать новоявленная аристократка.

— За мной! — приказал я.

Мы прошли в комнату, где спала Влада. Тигрица хмурила лоб и морщилась. Эх, внучка, что-то страшное тебе снится! Я погладил её по черным волосам — девчонка сразу же успокоилась. Затем посмотрел на Лёню:

— Благородные ничем от вас не отличаются. Они также, как и вы, чего-то боятся или чего-то не знают. У них, как и у вас, есть свои желания и стремления.

Я видел, что мои слова проходят мимо его ушей. Пришлось действовать так же, как я делал с Осипом и Владой. Я сказал, чтобы Прапор закрыл глаза, а после взял его руку и притронулся к плечу тигрицы. Пусть хотя бы так поймет, что дворяне — это не небожители, а обычные люди.

Следом произошло несколько событий. Басик, мирно дремавший под боком новой хозяйки, проснулся и оголил длиннющие когти. Кот зашипел и прошелся по предплечью человека. Из рассеченной кожи брызнула кровь, которая попала на лицо девчонки. Ноздри Влады расширились. Она подняла веки. Черты её лица заострились, а зубы превратились в клыки. Тигрица попыталась наброситься на Прапора, но я успел перехватить её и вжать в кровать. Рядом возник страж катакомб.

— Осип, твою мать! Амфору сюда! Бегом! — гаркнул я. — Лёня, залечи свою руку! У нас тут всё в полном порядке, — заверил я призрака, который налился красным светом.

— Я предупреждал тебя, нас-с-следник, что...

— Да, — перебил я. — Никто из-за людей не умер. Все живы. Его, — я кивнул на Прапора, — порезал кот. Да очнись ты!

Последние слова относились к Владе, которая пыталась вырваться из моего захвата. Я завернул её руки под её же спину и навалился всем телом. И с ней всегда такое будет, когда она чувствует кровь?

— Чего стоишь? Заливай! — приказал я Осипу.

Мужик поднес амфору к губам тигрицы. Через пару секунд красная жидкость испачкала лицо девчонки и кровать, но Влада сразу же успокоилась. Да уж, теперь нельзя будет её одну оставлять. Но и таскать с собой нельзя.

— Она в порядке, — я отпустил Владу и повернулся к призраку. — Никто из людей не пострадал. Нашей вины нет.

— Ес-с-сть.

— Нет! — припечатал я. — Условие было, что мы никого не убивает и остаемся здесь.

Пару секунд мы смотрели друг другу в глаза.

— С-с-сейчас-с тебе повез-зло, нас-с-следник, но помни о нашем уговоре.

— Я помню. Почему ты называешь меня наследником? — спросил я, но страж катакомб исчез, так ничего и не ответив. Ну и черт с ним!

Нужно было проверить, как отреагирует Влада, если почует свежую кровь. Я достал нож и резанул себе по руке. Никакой реакции не было. После приказал сделать тоже самое и Осипу, а затем и Прапору. Тот же результат. Теперь вижу, что девчонка полностью пришла в себя.

— Вы почти не чувствуете боли, — я видел, как острый металл рассекал плоть, но при этом никто не дрогнул. — Почему?

— Мы привыкли, — сказал Лёня. — Мы платим налог.

— При чем здесь налог? — спросил я, не уловив никакой взаимосвязи.

— Тот, кто не смог выдержать первую уплату налога, умирает, — ответил Осип. — Слабый корм не нужен благородным. У такого корма слабая кровь.

— И в каком возрасте это происходит?

— В семь лет, — прошептала Влада. Она вжалась в кровать и с опаской поглядывала на взрослых людей, которые могли бы её поругать. Ребенок ещё — что с неё взять?

— И много детей умирает? — думаю, моё лицо сейчас ничего не выражало. Но я ощутил, как заиграли желваки. Да и интерфейс окрасился напоминанием о праведном гневе. Сделал пару глубоких вдохов.

— Нет, — тигрица покачала головой.

— Со мной первый раз было двенадцать девчонок и четырнадцать мальчишек, — сказал Прапор. — Выжили почти все.

— У меня почти также. И только пятеро умерло, — дополнил Остап.

— И кто берет этот первый налог? — я сощурил взгляд.

— Так благородные.

— То есть все знают, что благородные просто так убивают детей и при этом никто ничего не делает?

— Зачем что-то делать? Это слабый корм. А слабые не должны жить, иначе все люди выродятся, а с ними и благородные.

— Приведи себя в порядок, — приказал я Владе. — Прапор, принеси воду. Пусть умоется.

Мир, в который я попал, прогнил. Если они считают, что убийство детей — это норма, то придется изменить их мировоззрение. Не сразу — постепенно.

— А зачем нужна вода? — спросила тигрица. — Я не хочу пить, — её окровавленное лицо засветилось. Через секунду благородная сияла чистотой.

— В катакомбах сейчас есть дети, которые в ближайшее время должны будут первый раз платить налог? — я посмотрел на Прапора.

— Есть. Мы каждую седмицу отправляем по несколько человек.

— С этого момента вы прекращаете это делать.

— Но как же?.. Тогда они...

— Ты не слышал меня, боец? — я подошел вплотную. — С этого момента. Вы прекращаете. Это делать. Приказ понятен?

— Д-да, — выдавил из себя Лёня.

— Теперь по поводу смотрящего. Ты займешь этот пост и будешь вести все дела. Твоя цель: защита населения от благородных выродков. С этим я тебе помогу.

— Я не смогу стать смотрящим, — Прапор отвел взгляд.

— Почему?

— У нас мало людей и почти нет оружия.

— Это не твоя забота.

— Ходя слухи, что есть катакомбы, в которые могут зайти дворяне. Они там главные. Там нет богов. И смотрящим станет выходец из таких катакомб. Одни находятся около налоговой. Но есть и другие. Благородные помогут такому человеку. Дадут оружие и поддержку. У нас нет шансов. Я не буду просто так рисковать своими людьми.

А ведь он хочет занять этот пост. Вижу, что хочет, хотя сам боится признаться в этом хотя бы самому себе. Я достал карту:

— Пользоваться умеешь?

Прапор покачал головой. Пришлось вводить его в курс дела. Взял альбомный лист и карандаш:

— Смотри, вот здесь, — я поставил точку, — находимся мы. Вот это, — обвел по контуру один из залов, — наша комната. Здесь, — я прочертил пару полосок, — коридор, где ты принимал визитеров... Тут выход... Это переход в другую комнату... Это общий план этого жилища. Карта, — я взял предмет, — это общий план всех трущоб. Вот тут, — указал точку, — резиденция смотрящего и река. Тут кладбище. Здесь наши катакомбы. Вот это место — налоговая...

Я, будто добрый и терпеливый наставник, проходился по каждому пункту. Через пару минут Прапор уловил общую суть. Глаза Лёни заблестели: