Э клана Мишельер (СИ) - Мах Макс - Страница 20

— Тогда, давай обсудим, — спокойно ответила Габриэлла.

— Ты так добра, Габи.

— В этом вся моя прелесть, — холодная улыбка и чертики в глазах. — В доброте.

— Что ж, тогда будь добра, выслушай меня спокойно. Речь пойдет о твоем замужестве.

— Я выхожу замуж? — удивилась Габи.

— Нет. Да. Не так скоро.

— Так нет или да? Как скоро? За кого?

— Не знаю за кого и когда, но именно об этом я хотел бы с тобой поговорить, — счел возможным объяснить Трис. — Ты совершеннолетняя, Габи, и со мной уже тут и там заговаривали на эту тему. И, поверь, пройдет совсем немного времени, как начнут свататься официально.

— Это было ожидаемо, разве нет? Ты сам говорил…

— Можешь не беспокоиться, — остановил девушку Трис. — Я не стану тебя неволить. Речь о другом. Когда-нибудь ты сама задумаешься о браке, и я хотел бы, чтобы к тому моменту ты четко знала, что возможно в твоем положении, а что — нет.

— Звучит интригующе… Слушаю тебя внимательно.

— Ты не можешь выйти замуж за кого-то равного тебе, — четко сформулировал Трис первое и главное ограничение. — За человека более знатного — тоже. Твой будущий муж должен быть менее знатен и, в идеале, беден. Но главное — он должен быть из тех, кого называют подкаблучником.

— Чтобы я могла ввести его в клан, и чтобы он не дерзнул лезть не в свои дела.

— Именно, — кивнул Трис. — Выбирай себе красавца… Любого, кто тебе понравится, и от которого ты сможешь родить здоровых детей. Дар перейдет к ним с твоей стороны… Это можно устроить. Есть, знаешь ли, методы. Так что жених может быть и не слишком одаренным магом. Выбирай так, как многие мужчины выбирают жену. Молода, красива и послушна. Но им обычно нужно еще и приданное, а тебе и этого не нужно.

— А если все-таки сильный, богатый и знатный… — Трис понял, о ком она говорит, и с жалостью подумал, что у таких, как она попросту нет выбора.

— Только если примет твой вассалитет, — сказал вслух, разом развеяв все надежды на мирный исход. — А это, если ты думаешь об Александре, практически невозможно.

— Жаль. Со слабаком жить неинтересно.

— Ты не обязана с ним жить, — пожал плечами Трис. — Развлекайся, получай от жизни удовольствие, а в остальном держи на коротком поводке. Впрочем, есть еще один вариант… Но, боюсь, тебе он не понравится.

— Рассказывай.

— Для женщин, по рождению или по необходимости принимающих на себя роль старшей в семье или клане… Речь о главе рода или, скажем, о коннетабле клана…

— Какое-то слишком длинное вступление…

— В общем, — решился, наконец, Трис, — ты можешь обратиться в императорскую коллегию или столичную курию и заявить при трех свидетелях, что ты мужчина.

— Но я женщина! — не поняла его Габи.

— Да, анатомически ты женщина и ею останешься, но тебя могут признать мужчиной. То есть, с этого момента во всех документах ты станешь мужчиной и получишь мужской статус согласно законам империи. Ни о каком выходе замуж тогда речи уже не пойдет, и все твои дети, от кого бы ты их не родила, будут считаться бастардами, но, как и любой бастард первого лица в клане, они смогут получить официальный статус. Будут признаны, усыновлены и получат все права законных наследников.

— Как-то это… вычурно.

— Да, но такой вариант тоже возможен.

— Кто-нибудь так уже делал? — нахмурилась Габи, явно впавшая сейчас в состояние ошеломления, граничащего с прострацией.

— Два-три прецедента в каждом поколении, — честно признал Трис, которому этот вариант тоже не нравился.

На самом деле, ему не нравился ни один из озвученных им вариантов, но он уже знал, что такое долг перед семьей, родом и кланом, — создатель сумел его в этом убедить, — как знал и то, что и сам сделает не то, к чему будет лежать его душа, а то, что должно сделать.

— А старой девой остаться не судьба? — выдвинула Габи вполне годную, как ей наверняка думалось, идею.

— Можно, — кивнул Трис. — Но тогда твои дети будут бастардами без права наследования. Их придется усыновлять мелким кланникам, а это, наверное, совсем не то, что ты захочешь для своих детей. Пойми, речь идет о восстановлении численности семьи, а это, в свою очередь, означает, что и мне, и тебе придется произвести не менее трех официальных потомков.

— Тебе легче, — поморщилась в ответ Габи. — Не тебе же рожать.

— Согласен, — признал Трис. — Женщинам в таких историях всегда тяжелее. Но делать нечего, за все в жизни приходится платить. За власть и богатство тоже.

— Намекаешь, что мне нужно поспешить с решением?

— Нет, — покачал он головой. — Просто хочу, чтобы ты имела это в виду, когда и если ты в кого-нибудь влюбишься. Ну или, если найдешь вдруг подходящую кандидатуру в отцы своих детей…

[1] Magnifique femme (фр.) — красивая женщина.

[2] Виноградная водка Ciroc производится во Франции. Она уникальна, так как в основе этой водки — спирт, полученный из двух сортов винограда: Mauzac Blanc из Gaillac и Ugni из провинции Коньяк. Сок, отжатый из этих сортов белого винограда, подвергается холодному брожению, что дает на выходе качественный продукт с нежным ароматом и чистым натуральным вкусом.

[3] Имеется в виду Алиенора Аквитанская (ок. 1124 — 1 апреля 1204) — герцогиня Аквитании и Гаскони, графиня Пуатье с 1137 года, королева Франции в 1137–1152 годах, королева Англии в 1154–1189 годах, одна из богатейших и наиболее влиятельных женщин Европы Высокого средневековья. Алиенора была супругой двух королей — сначала короля Франции Людовика VII, а затем короля Англии Генриха II Плантагенета, матерью двух английских королей — Ричарда I Львиное Сердце и Иоанна Безземельного. Женщина удивительной красоты, характера и нравов, выделяющих её не только в ряду женщин-правителей своего времени, но и всей истории.

Глава 3(3)

3. Габи

Поездка в шато д’Агремон оказалась хорошей идеей.

«Нет, не так, — поправила себя Габи. — Это была блестящая идея!»

И в самом деле, на этот раз, Трис превзошел самого себя. Он всегда был безупречен практически во всем, и Габи к этому привыкла еще на стадии подготовки к «первому выходу в свет». Однако двадцать дней в долине Мааса оказались даже чем-то большим, чем было ей обещано. Габи не только овладела — и совсем неплохо овладела, — техниками ментальной защиты, она наконец окончательно пришла в себя от того ужаса, который пережил ее многострадальный организм после скоротечного боя на Олимпийском стадионе. Однако и это, как бы много его ни было, отнюдь не все просыпавшиеся на нее дары Фортуны, хотя именно об отдыхе и ментальных практиках говорил с ней Трис, отправляясь в путешествие в Арденны. Овладение изощренными ментальными техниками профессора д’Анкона привело Габи к неожиданному, но крайне важному результату. Она смогла поднять свой внутренний контроль до того уровня, который требуется для эффективного управления магическими потоками сверхмалой мощности. Причем умение это безотказно работало теперь не от случая к случаю, а по первому требованию, и не в одной какой-нибудь модальности, а с любой Стихией по выбору или во всех сразу, хотя последнее и означало огромный расход физических и душевных сил.

Это был серьезный и без преувеличений принципиально качественный шаг вперед, имея в виду развитие Габи, как внерангового мага. И даже это было еще не все, потому что существовали две вещи, о которых она не сказала пока даже своему брату. Во-первых, она, похоже, получила доступ к двум дополнительным стихиям — к Эфиру и Апейрону[1]. Но с этим, разумеется, ей предстояло еще разбираться и разбираться. А, во-вторых, — и это уже не «похоже», а факт объективной реальности, — она «нащупала» принцип взаимодействия с магией Разделенных Тжа. Там просто нельзя было думать «по-человечески» и включать человеческую логику. С магией Источника, — если уж ты не обладаешь способностью думать, «как они», — следовало работать по наитию: чувствовать, а не знать, формировать желания, доводить их до совершенства, превращая дубину неандертальца в остро заточенный мизерикорд.