По зову рода (СИ) - Журкович Андрей - Страница 42

— Перун! Мы призываем тебя! — зычно взревел Казимир, и всё войско повторяло за ним каждое слово. — Трижды славен будь ты! Здравия и множества рода всем чадам своим дай! Приди же в наши вены, о первый в чести! Войди в наши сердца, даруя им доблесть! Вселись в оружие наше и яви свой вещий огонь! Велика твоя суть Родом данная! Открой же нам пусть к неугасающей славе твоей! Прими наши души, родич Перун! Смотри же на нас, сегодня мы идём твоею тропой!

Пламя костров взвилось к небесам, а оттуда громыхнуло, да так, что все, кто стоял в предрассветных сумерках, пригнулись, но не устрашились. То был древний зов, следовать своей судьбе. Бог услышал и благословлял воинство. Первым очнулся от потрясения сам ведун. Отойдя в сторону, он низко поклонился кнесу, и стоял так, покуда тот не оседлал коня, и не прошёл через врата двух пылающий костров. Войско двинулось следом в напряжённом молчании, лишь кони всхрапывали, исторгая ноздрями облачка пара. Каждый удар подковы вбивал в землю суровый рок, когда первые рассветные лучи заиграли на качающемся частоколе из копий.

Казимир со своим небольшим отрядом двинулся в другую сторону, забирая на север. С ним отправили двенадцать варягов, лишь двое из которых говорили на русском. Узнав о том, что для его задачи отрядили иноземцев, ведун было запротестовал, но воевода его заверил, что так будет лучше.

— Мне что своих спешивать, чтобы тебе подсобить? — громыхнул Ратибор нарочито сердито. — Нурманы воюют пешими, они пойдут к южному выходу из ущелья в засаду к ручью. Дюжину даю тебе на подмогу.

— Но они же наёмники, — тихо шепнул Казимир, косясь на суровых викингов, топтавшихся у его телеги. — А если их перекупят вогуличи? Вдруг они побегут?

— Не страшись того, что ещё не случилось, — ответил воевода, ухмыляясь в усы. — Удачи тебе, Казимир-ворон! Не подведи нашего кнеса.

Обернувшись на своё воинство, ведун тяжело вздохнул.

«Ну, что есть, то есть, — мрачно подумал он, взирая на надменные лица северян. — Надеюсь, вы не боитесь темноты».

Кони с трудом тащили телегу по лесу, но нести на себе столько припасов, сколько нагрузил для варения зелья Казимир, не представлялось возможным. Колёса то и дело увязали во мху, а деревья, порой, росли так часто, что приходилось давать большие крюки, чтобы их обойти. К полудню в отдалении раздался шум. Словно исполинская волна, он накатил с востока, принеся неразличимый гвалт. Казимир нервно вслушивался, силясь понять, что это, пока не догадался — сражение началось. Многоголосные крики, звон металла, ржание лошадей и тяжёлое уханье камнемётов, бьющих по стенам Маушав, всё слилось воедино.

Ведун схватился за сбрую ближайшей лошади и потащил вперёд, повинуясь охватившему его порыву. Викингам передался его импульс, который незримо прошёл сквозь тела людей, заставляя идти быстрее.

«Началось!» — шептал лес, подгоняя их.

«Наши уже бьются!» — вторило, докатывающееся до людей, эхо сражения.

Первым почуял приближение ручья варяг по имени Свенельд, который мог изъясняться на русском.

— Журчит, — буркнул он, обращаясь к ведуну, и махнул рукой в направлении откуда услыхал звук. — Очень близко.

Перешли на бег. Сердце ведуна стучало так, словно готово было выпрыгнуть наружу. Руки мелко тряслись, потея, отчего он то и дело вытирал их о рубаху. Между деревьями что-то засеребрилось. Пройдя ещё полверсты, отряд вышел к звонкому ручейку, струящемуся между замшелых валунов. Казимир обернулся к Свенельду, тяжело дыша от возбуждения, и быстро заговорил:

— Варить будем долго, может дня три-четыре, если понадобится! Организуй мне охрану, чтобы к лагерю даже заяц не проскочил! Палатку ставим прямо здесь на берегу.

— Будет, — кивнул тот.

— Ещё нужно два человека на дрова, — продолжил ведун. — Рубить много, чтобы у меня не кончались, пусть как устанут подменяются.

— Будет, — снова ответил варяг, бесстрастно глядя на Казимира.

— И ещё двое пускай выворотят во-о-он те камни, — ведун указал на два больших валуна. — Течение небыстрое, ямы будут медленно заполняться. Нужно вычерпывать оттуда воду и выливать где-нибудь в стороне, лишь бы вниз утекало помедленней.

Викинг хмуро кивнул, подзывая своих людей. Они недолго переговаривались, кажется, даже успели повздорить, видимо, решая, кто займётся работой, порученной русом, но Казимир уже не глядел.

«Пускай сами разбираются, — думал он, лихорадочно разбирая повозку. — Быстрее, только быстрее, остальное сделаю я».

Разведя три костра, Казимир наполнил котлы снадобьями и принялся вываривать зелье. Он был полностью погружён в работу, не обращая на викингов внимания. Медленно растирая в ступке травы, он скрупулёзно изучал полученную кашицу, осторожно добавляя в кипящую воду. Надрезая ягоды, следил за тем, чтобы в варево попадал лишь сок, дотошно выжимая их до капли. Когда выдавалось время отвлечься, справлялся о запасе дров, всякий раз напоминая о необходимости его пополнения. Викинги не очень-то радовались тому, что попали в подчинение странного худосочного парня, который творит какую-то мерзкую «колдотню», как говорили они, но всё выполняли в точности, как требовал ведун. А Казимир настолько погрузился в родную стихию, что работал не покладая рук.

По мере того, как натягивались палатки, а в землю заколачивались заострённые частокольные жерди, ведун приступил к возведению собственной зашиты. Бычьи берцовые кости он закопал вокруг лагеря таким образом, чтобы образовать ими круг. Два бараньих черепа подвесил на деревья, один смотрит на север, второй на юг. Рыбьей чешуёй он отсыпал границу временного лагеря, наступать на которую варягам строго-настрого запретил.

— Если мы прогневаем речных духов, они не решатся перейти линию. — пояснил он для второго викинга, который говорил на русском.

Ёрунд молча выслушал и ничего не возразил, однако по его лицу было видно, что тот не прочь бы уже кого-нибудь прогневить, да и укокошить. Вдалеке всё отчётливее слышался гвалт битвы, то и дело трубили в сигнальный рог, громыхали удары камнемётов, словом, люди проводи время с пользой, а не возились с каким-то спятившим ведуном. Казимир же заканчивал с первыми тремя котлами, сняв их с огня и оставив пока «отдыхать». Следующие три тотчас взгромоздил на костры, которые непрерывно подпитывал поленьями, и продолжил промысел. Когда новая порция зелья поспела, началась самая трудная часть работы. Вливать зелье в оскудевший ручей, который непрестанно откачивали варяги, нужно было очень медленно, так, чтобы хватило до остывания следующих котлов и так далее… дня три… если не больше.

Наступила ночь, а Казимир уже был измотан донельзя. Руки налились свинцом и не слушались, пальцы утратили чувствительность, он то и дело ошибался, резался, но упрямо делал свою работу. Даже викингам было проще, те быстро смекнув, что сумасшедший ведун не шутил, и трудиться придётся очень долго, поочерёдно отдыхали, сменяясь по команде Свенельда. Казимир жутко хотел спать. Временами ему казалось, что он уже не понимает, что делает, но руки сами выполняли пусть и однообразную, но тяжёлую работу. Вдруг, его словно водой окатили. На миг стало холодно, и нервная дрожь пробежала по позвоночнику, затихая в макушке. Ведун резко вскинулся, вращая головой, но вокруг стояла глубокая и, казалось бы, тихая ночь. Ничего не видать, хоть глаз выколи!

— Свенельд, — тихо позвал ведун, стараясь говорить спокойно.

Викинг возник из темноты, словно призрак. Казимир тотчас увидел, что он сжимает в руках свой огромный топор. Кажется, воин тоже учуял подкрадывающееся лихо.

— Мы здесь не одни, — одними губами, прошептал ведун. — Поднимай людей, только без резких движений.

Нурман кивнул и исчез во мраке. Казимир продолжил вываривать зелье, делая вид, что ничего не произошло. Правая нога стучала от страха, он едва не падал, то и дело поскальзываясь.

«Ни на что не обращай внимания, — твердил он себе. — Ты делай свою работу, а они будут делать свою».

Но цепкие пальцы страха, уже впились в его сердце, всё глубже и глубже проникая в сознание. Казалось, что с каждым мигом уверенность улетучивается… Будто, обожди ещё чуть-чуть и всё… он бросится бежать… или закрыв голову руками, бессильно упадёт наземь. Рука метнулась к костяному кинжалу, висящему на шее под рубахой.