Заколдованная жизнь - Джонс Диана Уинн - Страница 23

— Ну, что скажешь? — поинтересовался мистер Сондерс.

Мальчик огляделся и обнаружил, что Крестоманси ушел. Он почувствовал себя свободнее.

— Должно быть, все это стоило кучу денег, — предположил он.

— К счастью, платят налогоплательщики, — весело ответил учитель. — А не хочешь ли ты узнать, для чего все это нужно?

— Вы предлагаете мне заняться колдовством? — не поверил Мур. — Нет, нет, спасибо. Вряд ли у меня получится.

— Вообще-то я имел в виду по крайней мере еще две вещи помимо колдовства, — задумчиво произнес мистер Сондерс — Но почему ты думаешь, что у тебя не получится?

— Да потому, что я не могу этим заниматься. Мои заклинания просто не работают.

— А ты уверен, что все делал правильно?

Задавая вопрос, мистер Сондерс подошел к мумифицированному дракону (или его подобию) и рассеянно щелкнул его. И вдруг… существо дернулось всем телом, расправило прозрачные крылья, а затем снова замерло без движения. Оторопев от ужаса и отвращения, Мур попятился к двери. Его охватил почти такой же ужас, как в гостях у мисс Ларкинс, когда та неожиданно заговорила мужским голосом. «А ведь тот голос, — мелькнуло в голове у мальчика, — очень даже похож на голос мистера Сондерса».

— Ой, да как я только не старался, — поспешно заговорил Мур, пятясь к двери. — Но мне не удалось даже превратить пуговицы в золото, а ведь это проще пареной репы.

— Возможно, ты недостаточно жаден, — засмеялся учитель. — Ладно, я вижу, тебе пора идти.

Мур с огромным облегчением покинул лабораторию. Мчась по странным коридорам, он лихорадочно думал: «Нужно обязательно рассказать Гвендолен о том, что Крестоманси не только заинтересовался ее привидением, но и очень разгневался на нее». Но Гвендолен заперлась у себя в комнате и не ответила, когда он к ней постучался.

На следующее утро Мур снова попытался перекинуться с ней словечком. Но только он открыл рот, как в комнату вошла Юфимия — с письмом для Гвендолен. Вне себя от радости, девочка почти выхватила конверт у горничной. Мельком взглянув на него, Мур узнал неровный почерк мистера Нострума.

А Гвендолен уже снова бушевала.

— Кто это сделал? Когда оно пришло? — закричала она, увидев, что конверт аккуратно разрезан вдоль.

— Сегодня утром, судя по почтовому штампу, — невозмутимо ответила Юфимия, — И не смотри на меня так. Миссис Веникс дала мне его открытым. — Как она посмела?! — еще громче завопила Гвендолен. — Как она смеет читать мои письма?! Я немедленно расскажу об этом Крестоманси.

— Смотри, не пришлось бы тебе пожалеть, — попыталась охладить ее пыл горничная, когда та ринулась к двери,

— Замолчи, глупая пучеглазая лягушка! — огрызнулась Гвендолен.

Муру показалось, что сестра несправедлива: хотя Юфимия и имела привычку немного таращить глаза, она была довольно симпатичной.

— За мной, Мур! — крикнула Гвендолен и помчалась по коридору, прижимая к груди письмо.

Мур бежал за ней, задыхаясь, но смог догнать ее, только когда они миновали мраморную лестницу.

— Крестоманси! — грозно позвала Гвендолен, и ее голос, как обычно, прозвучал тихо, тонко и без всякого эха.

Волшебник поднимался по мраморной лестнице, облаченный в широкий, ниспадающий шлафрок, в расцветке которого сочетались оранжевый и ярко-розовый цвета.

Его можно было принять за императора Перу. Судя по вежливому, рассеянному выражению его лица, он едва ли заметил Гвендолен и Мура.

— Эй, вы! Немедленно идите сюда! — завопила девочка, перегнувшись через перила.

Крестоманси посмотрел на нее и вопросительно поднял брови.

— Кто-то вскрывает мои письма, — продолжила Гвендолен. — Кто — не имеет значения, но я этого не позволю! Слышите?!

У Мура перехватило дыхание от ее дерзости.

— И что ты собираешься делать? — с озадаченным видом поинтересовался волшебник.

— Я этого не потерплю! — еще больше рассвирепела она. — Письма должны приходить ко мне запечатанными!

— То есть, ты хочешь, чтобы я расклеивал их на пару, а затем заклеивал снова? — с сомнением предположил Крестоманси. — Многовато возни, но я готов пойти на это, чтобы доставить тебе удовольствие.

— Вы хотите сказать, что это сделали вы? Прочли письмо, адресованное мне? — словно не веря своим ушам, спросила юная колдунья.

— Естественно, — любезно кивнул хозяин Замка. — Если тебе пишет такой человек, как Генри Нострум, то я должен убедиться, что в его письме нет какой-нибудь пакости. Ведь он прескверный тип.

— Он был моим учителем! — разъярилась Гвендолен. — Вы не имеете права!

— Жаль, что ты училась у такого безответственного колдуна. Теперь тебя придется от многого отучивать. А еще мне жаль, что ты не позволяешь мне вскрывать твои письма. Надеюсь, они будут приходить нечасто, а то меня совесть замучит.

— Значит, вы и впредь намерены их вскрывать? Тогда берегитесь! Я вас предупредила.

— О, ты очень заботлива. Я ценю предупреждения.

Крестоманси продолжал подниматься и уже проплыл мимо Гвендолен и Мура. Пола оранжево-розового шлафрока взметнулась, и вспыхнула ярко-алая подкладка. Мур моргнул. Величественная фигура прошествовала вглубь галереи, сопровождаемая мстительным взглядом Гвендолен.

— Значит, не хотите меня замечать? — зловеще зашипела девочка. — Шутки шутите? Ну погодите! Ох, Мур, как же он меня разозлил!

— Ты была ужасно груба, — заметил Мур.

— Он это заслужил, — упрямо заявила юная колдунья и решительно направилась в игровую комнату. — Вскрыть письмо бедного мистера Нострума! Дело даже не в том, что Крестоманси его прочитал. Едва ли он мог понять, о чем там на самом деле идет речь, поскольку мы придумали на редкость сложный шифр. Но в письме есть подпись. И потом, это же оскорбление. Задето мое достоинство. Живя в Замке, я целиком завишу от их милости. Они доводят меня до отчаяния, а я даже не могу помешать им читать мои письма. Но я им покажу! Они у меня попляшут!

Мур понимал, что ему лучше промолчать. Гвендолен ворвалась в игровую комнату, плюхнулась за стол и принялась наконец за чтение письма.

— Ну, что я тебе говорила? — обратилась к ней Юфимия, пока Мэри возилась с лифтом.