Людовик XV и его двор. Часть вторая - Дюма Александр - Страница 35

В Европе ей будет принадлежать Гельголанд;

в Азии — город Аден, который господствует над Красным морем, подобно тому как Гибралтар господствует над Средиземным морем;

в Индийском океане — Цейлон, огромный полуостров Индостан, Непал, Лахор, Синд, Белуджистан и Кабул;

в Бенгальском заливе — острова Сингапур, Пинанг и Суматра, территория площадью сто пятьдесят тысяч квадратных льё, способная прокормить сто пятьдесят миллионов людей;

в Океании — половина Австралии, земля Ван-Димена, Новая Зеландия, Норфолк, Гавайи и протекторат Полинезии;

в Африке — Батерст, острова Иль-де-Лос, Сьерра-Леоне, часть побережья Гвинеи, Фернандо-По, остров Вознесения и остров Святой Елены, Капская колония, Порт-Наталь, Маврикий, Родригес, Сейшельские острова и Сокотра;

в Америке — Канада, северный континент, простирающийся от Ньюфаундлендской банки до устья реки Маккензи, почти все Антильские острова, Тринидад, часть Гвианы, Мальвинские острова, Белиз и Бермуды.

Сегодня она предусмотрела все и готова на все.

Возможно, что рано или поздно она пророет канал через Панамский перешеек: у нее есть Белиз — часовой, стоящий на посту.

Возможно, она проложит канал через Суэцкий перешеек: у нее есть Аден — дозорный, несущий вахту.

И тогда проход из Средиземного моря в Индийский океан будет принадлежать ей.

И ей же будет принадлежать проход из Мексиканского залива в Тихий океан.

И тогда в шкафу Адмиралтейства будет лежать ключ от Индии и ключ от Океании, подобно тому как сегодня у нее уже есть ключ от Средиземного моря.

Но это еще не все: благодаря своему званию покровительницы Ионических островов она бросает якорь у выхода из Адриатического моря и у входа в Эгейское море; она ступает ногой на землю древних эпирцев и современных албанцев. Когда Ирландия откажется давать ей своих крестьян, а Шотландия — своих горцев, когда солдатские рынки, которыми заправляют немецкие князья, закроются для нее, поскольку в Германии не станет князей, она будет вербовать солдат среди этих воинственных племен древнего Эпира и античного Пелопоннеса; она будет держать на Корфу эскадру, которая сможет за несколько дней дойти до Дарданелл; она будет держать на Кефалонии войска, которые смогут за одну неделю добраться до вершины Гемских гор; находясь там, она уравновесит влияние России, и ей будет достаточно иметь всего несколько вооруженных судов, чтобы уничтожить всю торговлю на австрийском побережье.

Таким образом, союз Франции с Марией Терезией, который вверг нас в Канадскую войну, не только поставил под угрозу настоящее, но и навредил будущему.

В ходе войны издержали денег:

Австрия — триста миллионов;

Франция — семьсот миллионов;

Англия — шестьсот миллионов;

Пруссия — четыреста миллионов;

Россия — триста пятьдесят миллионов;

Швеция — сто миллионов;

Саксония — восемнадцать миллионов.

Всего: два миллиарда шестьсот миллионов.

Потеряли солдат:

Франция — двести пятьдесят тысяч;

Пруссия — двести тысяч;

Австрия — сто пятьдесят тысяч;

Россия — сто двадцать тысяч;

Англия — шестьдесят тысяч;

Швеция — двадцать пять тысяч;

Германский союз — тридцать тысяч.

Война 1741 года, длившаяся девять лет и возникшая из-за того, что Фридрих решил отнять Силезию у Марии Терезии, стоила вдвое больше денег и погубила вдвое больше людей.

Таким образом, Италия, Германия, Нидерланды, все Средиземноморье, Канада, Индия — словом, Европа, Америка и Азия убивали друг друга в течение шестнадцати лет потому, что в Германии был мужчина по имени Фридрих, которому хотелось владеть Силезией, и женщина по имени Мария Терезия, которой не хотелось, чтобы он этой областью владел; потому, что во Франции был слабый король, позволивший вовлечь себя в их распрю; наконец, потому, что подле этого короля находилась некая г-жа де Помпадур, которая по соглашению с австрийской императрицей, называвшей ее своей кузиной, обещала кардинальскую шапку некоему аббату по имени Берни и герцогство-пэрство некоему человеку по имени граф де Стенвиль.

Посмотрим, в самом деле, что происходило во Франции в продолжение этой войны, вынудившей нас следить за тем, что творилось в трех частях света.

XIX

Аббат де Берни. — Его богатство. — Он хочет выйти из союза с Австрией. — Госпожа де Помпадур проявляет недовольство. — Граф де Стенвиль-Шуазёль. — Его поведение в отношении кардинала де Берни. — Отставка кардинала. — Фавор г-на де Шуазёля. — Его делают герцогом. — Господина де Берни отправляют в ссылку. — Госпожа де Помпадур и королева. — Маркиза причащается на Пасху. — Раскол среди иезуитов. — Дофин. — Его ссылают в Медон. — Парламент. — Религиозные обряды дофина. — Семья Шуазёлей. — Вступление на престол Петра III. — Екатерина II. — Русская держава.

Аббат де Берни, который из будуара г-жи де Помпадур вел переговоры с австрийским министерством и заключил с ним договор 1 мая 1756 года, был назначен в сентябре того же года послом в Вену, чтобы укрепить его; затем, когда это было сделано, он вернулся в Париж, был принят 2 января 1757 года в государственный совет и в июне назначен министром иностранных дел. Первопричиной этого фавора явился договор 1756 года, наградой за который должна была стать кардинальская шапка, а для таких двух католических держав, как Франция и Австрия, добиться возведения аббата в кардинальский сан было делом несложным.

Кроме того, аббат де Берни, хотя он и был врагом иезуитов и чуточку философом, имел определенное отношение к возведению на папский престол венецианца Реццонико, который, став папой, принял имя Климент XIII.

Став министром иностранных дел в июне 1757 года, аббат был назначен 2 февраля 1758 года командором ордена Святого Духа, а в конце того же года получил, наконец, кардинальскую шапку.

Чтобы аббат мог жить в соответствии со всеми эти новыми званиями и титулом графа, который добавил к ним король, следовало обогатить нового кардинала. Поэтому король предоставил ему пенсион из своей личной казны, покои в Лувре и должность каноника в Лионском капитуле; к этому он прибавил аббатство Сент-Арну в 1755 году, аббатство Сен-Медар в Суассоне в 1756 году, приорство Ла-Шарите в 1757 году и, наконец, аббатство Труа-Фонтен в 1758 году.

Тем не менее, сделавшись графом, министром, кардиналом и богачом, аббат стал догадываться, что союз с Австрией был делом пагубным и что Семилетняя война, ставшая следствием этого союза, оказалась губительна не только для Франции, но и для его собственной популярности. И потому он попытался вести переговоры о мире, даже если для достижения этой цели пришлось бы выйти из союза с Австрией.

Но это вовсе не устраивало г-жу де Помпадур, и потому, перестав видеть в кардинале своего старшего приказчика, она тотчас же стала смотреть на него как на человека, которого следовало ниспровергнуть.

В то время нашим послом в Вене был граф де Стенвиль-Шуазёль, сын г-на де Стенвиля, посланника великого герцога Тосканского при французском дворе. Прежде он служил в армии под началом г-на де Ноайля, исполняя должность заместителя начальника штаба инфантерии. Это был человек не очень привлекательный внешне, но остроумный, безмерно честолюбивый и наделенный отважным характером, вполне соответствовавшим его честолюбию. Он не проявлял особую непреклонность в отношении тех правил, какие политика и дипломатия числят среди заурядных добродетелей, и явно стремился внушать к себе скорее страх, чем уважение.

Аббат де Берни обратился к нему, чтобы достичь мирных целей, которые он поставил перед собой взамен своей прежней политики.

Господин де Шуазёль не колебался, чью принять сторону — кардинала де Берни или г-жи де Помпадур, состоявшей с ним в прямой переписке. Он сообщил о депешах кардинала де Берни императрице Марии Терезии, представляя ей министра иностранных дел как человека опасного и упавшего духом и, следовательно, как человека, которого надо выгнать с его поста. Мария Терезия, обнаружив в г-не де Шуазёле такого доброго австрийца, без всяких колебаний пообещала ему министерскую должность кардинала де Берни, отставка которого была решена в Вене еще до того, как Людовик XV догадался, что влияние его министра пошатнулось.