Как мы нашли тебя (ЛП) - Лоуренс Дж. Т. - Страница 34

Сет притягивает к себе Мэлли, держит мальчика за плечо, пока тот тянется к своей сестре и плачет. Себенгайл пытается успокоить Сильвер, которая уже дошла до состояния истерики и пытается выбраться из окна. Кейт закрывает лицо руками, сглатывает слезы. Она не хочет, чтобы дети видели, насколько их мама расстроена.

Поезд медленно-медленно отъезжает, а затем набирает скорость и с шипением уносится. Кейт наблюдает за ним, пока тот не становится игрушечного размера и не исчезает в туннеле. Сет поднимает плачущего Мэлли на руки и издает успокаивающие звуки, вытирает ребенку слезы и сопли. Как Сет научился быть таким хорошим отцом, когда у самого не было примера, пока он рос? Она чувствует по отношению к нему прилив благодарности и присоединяется, чтобы обнять их. Девушка больше не слышит поезд.

Глава 41

Твердый камень

Все утро странные медсестры входили и выходили из палаты Марко, чтобы проверить его показатели. Кеке ждет, когда одна из них попросит ее уйти, но они делают вид, что девушки нет, хоть она и лежит прямо рядом с ним, закрыв глазами, но неспособная уснуть. Их доброта делает ее невидимой. Ей приходит в голову мысль, что если она будет прикасаться к нему, если согреет теплом своего тела, тогда у него будет больше шансов выжить. Когда ему приносят завтрак в виде кремово-белой капельницы с кровью IV группы, мышцы, которые она даже не осознавала, что были напряжены, наконец, расслабляются. Он пережил ночь.

Кеке встает, подходит к небольшой белой раковине и моет руки с жидким розовым мылом. Ополаскивает лицо, пьет фильтрованную воду прямо из-под крана. Пьет и пьет, пока твердый ком в горле не смягчается. Нет нужды смотреть на отражение в зеркале — она знает, что выглядит, как развалина, но ей все равно.

Несмотря на то, что Кеке по-быстрому подмывает подмышки, все еще ощущает запах вчерашней паники. Нигде рядом нет дезодоранта, хоть она уверена, что в аптеке внизу они есть. Девушка пытается не размахивать руками, чтобы не вонять, но знает, что ей придется поехать домой за чистой одеждой. Ее «СнэпТайл» жужжал всю ночь из-за сообщений, вероятно, от Кейт. Ей стоит поехать и увидеться с ней, узнать в порядке ли она, в порядке ли Мэлли.

А завтра она должна быть в суде. Нужна подруге. Ей необходимо дома, в душе. Но как она может оставить Марко? Убирает челку с его глаз: материнский жест. Вероятно, ее первый и, скорее всего, последний. Ее «Тайл» жужжит снова.

ZikZak: Ты должна прийти в суд завтра.

Kex: Хм-м. Ты, бл*ть, рехнулся? ТЫ НЕ получил мое сообщение?

ZikZak: Я знаю, что ты хочешь остаться с М, но это последний день обязанностей п.

Kex: Мне плевать.

ZikZak: Да, тебе плевать.

Kex: Я должна быть здесь.

ZikZak: Марко в коме. Ты ему не нужна.

Kex: А тебе нужна?

ZikZak: Нужна Ланди.

Kex: Ничем не могу ему помочь.

ZikZak: Ты же знаешь, что он невиновен.

Kex: Это лишь теория.

ZikZak: У прокурора тоже лишь теория. Такая, за которую ему дадут пожизненное.

Kex: Я не могу помочь Ланди. Или Нэш. Я ничего не знаю.

ZikZak: Знаешь. Ты просто этого еще не поняла.

Kex: Я не знаю, чего ты от меня хочешь. ZikZak: Знаешь. Увидимся в суде.

Глава 42

Мама

— Вы не можете просто заявиться сюда, — говорит психотерапевт, все еще одетая в серое. Серое лицо, серая одежда и самые строгие брови, какие Кейт только видела. — Я занята другим пациентом. Вам нужно записаться на прием.

Кейт, задыхаясь, переводит взгляд с доктора на пациента, присутствие которого даже не заметила. Мужчина выглядит пристыженным, словно Кейт только что застала его посередине крайне смущающего признания.

— Это срочно, — удается произнести Кейт. — Мой последний шанс.

— Ваш последний шанс? На что?

Кейт забирает из руки пациента очки виртуальной реальности.

— Вы можете прийти потом, хорошо? — спрашивает Кейт.

Он кивает.

— Это абсолютно неподобающе, — говорит Вогз, скрестив руки.

— Только один сеанс, и я больше вас не побеспокою.

Доктор колеблется, почесывает щеку. Мужчина не разговаривает, просто снимает остальное оборудование и, опустив глаза, передает его Кейт.

— Это профессиональная практика, — произносит женщина. — Этот пациент ждал приема четыре месяца. Я такого не потерплю.

— Такого больше не произойдет.

Женщина выглядит полной сомнений.

— Я обещаю вам, что такого больше не случится. Мы можем начать? У меня мало времени, моя семья в беде.

Доктор таращится на нее, выпрямляет спину и мягко покашливает. Хмурое выражение ее лица смягчается. Возможно, она пытается вернуть маску заботы. Кейт надевает установку.

— Хорошо. Расскажите мне, почему вы здесь.

— Кое-что произошло, — отвечает Кейт.

— Вы желаете поговорить об этом?

— Нет. Я должна стать лучше. Мне нужна ваша помощь.

Женщина смотрит на нее в раздражении, постукивает стило по своему «Тайлу».

— Мне нужно поговорить с Мармеладом, — говорит она.

Вогз качает головой.

— Вы знаете, что терапия погружения работает не так. Мы не общаемся с… мертвыми людьми.

— Моя семья, — говорит Кейт, — мне нужно защитить их. А я не могу этого сделать, если не мыслю ясно. Мне нужно избавиться от этого… этого тумана, одного из симптомов моего ПТСР. Избавиться от этих… ускользающих мыслей. Мне нужно это преодолеть. Я не могу рисковать так, потому что вытаскиваю ночью пистолет или отпускаю руку своего сына в толпе.

Терапевт посасывает нижнюю губу.

— Вы же знаете, что будете разговаривать не с настоящим Джеймсом. Это будет версия его, которую создаст ваш мозг. Из того, что вы о нем знаете, из тех реакций, которые вы от него ожидаете.

— Конечно. Да.

Она проверяет на Кейт оборудование, затем садится и приглаживает свои волосы, словно приводит в порядок свои серые перья.

— Хорошо, — говорит она, нажимая клавишу на голопаде. — Посмотрим, что мы можем сделать.

— Давайте начнем с счастливого воспоминания, — предлагает психотерапевт.

— У меня нет времени на счастливые воспоминания.

— Будет лучше, если мы поступим так. Нам нужно обмануть ваш мозг, чтобы он поверил, будто мы снова в том времени, что все хорошо.

— Правда, у меня нет времени. Мы можем просто…

— Мисс Ловелл. Вы хотите, чтобы это сработало или нет?

Кейт делает глубокий вдох, считает до фиолетового, а затем выдыхает.

— Назад докуда?

— Каково ваше самое яркое воспоминание? Счастливое.

Девушка приходится задуматься. Давно уже она не испытывала счастья.

— Когда я родила Сильвер.

— Давайте начнем с этого.

Комната вокруг Кейт превращается во что-то похожее на номер в отеле. Она в ванной, одетая в бикини без верха. Ее живот огромен, а кожа на пальцах сморщилась из-за воды. Схватки невероятно сильны. Боль прокатывается по всему ее телу волнами, она не может сдержать стоны и пыхтение. Повитуха говорит ей, что она справляется хорошо.

— Еще пару раз потужься, — просит она.

Кейт чувствует головокружение. Роды — восемь часов мучений — уже забрали все ее силы, их больше не осталось. Она чувствует, что вот-вот потеряет сознание. Ей стоило прислушаться к Кеке, когда та предложила сделать кесарево сечение.

Повитуха видит выражение ее лица и сжимает ее плечо.

— Ты справишься.

Кейт не уверена в этом.

Ее мать присела на корточки рядом с ванной и держит Кейт за предплечье.

— Мама, — говорит Кейт.

Она еще ее так не называла. Когда они наконец воссоединились пару месяцев назад, это было как встреча незнакомцев. Да, у них были одинаковые волосы, подбородки, но их разделяли тридцать лет, утерянные детские воспоминания и грызущая Кейт черная дыра — та самая, что была с ней, сколько она себя помнит.

От этого слова на глаза ее матери наворачиваются слезы. Эмоции кружат по комнате, как разноцветная пудра, подхваченная бризом.