Заговор мерлина - Джонс Диана Уинн - Страница 50

Наступило молчание. Я слышал только, как несколько разных морских бризов шумят в ветвях деревьев. Этот шум показался мне зловещим.

— Ну и ну! — сказал Максвелл Хайд. — Ничего себе! Клянусь вечным блаженством! Извини за невольный каламбур. А она была блондинка или темноволосая?

— Темноволосая, — сказал я. — Примерно моя ровесница.

— Ну и ну! — сказал он снова. — А я как раз собирался указать тебе, мой мальчик, что на тебе, похоже, висит незавершенное дело. Но думаю, это оно и есть. Так о чем же тебя просила моя внучка?

— Ваша внучка?! — возопил я. Он кивнул.

— Ну да, кто же еще. Необычное имя, наследственные магические способности, предпочитает, чтобы ее звали Родди, живет на Островах Блаженных. Моя старшая внучка. Собственной персоной.

— Так вы хотите сказать, — ахнул я, — что вы и сами оттуда?

— Именно так. — Он вдруг хихикнул.

— Но как же получилось… — начал я.

— Как получилось, что я печатаю свои детективы на Земле? — переспросил он. — Я печатаюсь еще и на Туле, на Теллансе и во многих других местах. Там все восторгаются тем, как тщательно и подробно прописан мой параллельный мир. Но, разумеется, на самом деле это всего лишь Острова Блаженных. Для меня все это выглядит вполне обыденным — и, что самое неприятное, для обитателей Островов Блаженных тоже. Там моих книжек почти никто не читает. На самом деле, мои книжки продавались так плохо, что я решил использовать свои магидские знания, чтобы заработать пенни-другой в иных мирах. Так чего она хотела, Родди-то? Все-таки умеет он пригвоздить тебя к месту последней короткой фразочкой! Я немного поерзал и сказал:

— У них там заговор. Похоже, в нем замешан мерлин, и она хочет помощи извне.

Максвелл Хайд сощурился. Казалось, будто он пытается разглядеть этого их мерлина прямо отсюда. Потом покачал головой.

— Да нет, разумеется, она ошибается. Наша Родди вечно заводится по пустякам. Этот мерлин еще молод, но он не так прост. Все мерлины такие. Быть может, он что-то затеял, а Родди не разобралась, что к чему. Наверняка так оно и есть. Она ведь еще ребенок. Ладно. Я поговорю с твоим отцом, — сказал он и встал. — Пошли разберемся с этим мастером молитв.

— А о чем вы собираетесь поговорить с папой? — уточнил я, медленно поднимаясь.

Он уже шагал вниз по склону.

— Ну, надо же сообщить ему, что ты цел и невредим, прежде чем я возьму тебя с собой на Острова Блаженных, не так ли?

Я растерянно уставился на него. Он ответил мне серьезным взглядом.

— Послушай, парень, — сказал он, — мало того что у тебя там незавершенное дело. Ты еще умудрился сделать то, что я лично способен делать с большим трудом, да и то лишь предварительно напившись. И плюс к тому ты умеешь разговаривать с животными и устоял перед мастером молитв, когда тот пытался наложить на тебя молитву. На такое не многие способны. Я считаю своим долгом взять тебя с собой на Острова Блаженных и дать тебе хотя бы начальное магическое образование, пока ты не погубил себя или не натворил чего-нибудь, что причинит вред твоему миру. Разумно?

— Что, так хочет Верховная Палата? — обрадовался я.

— Хм! — И он зашагал прочь, хрустя галькой. Потом, обернувшись через плечо, сказал: — Магиды, как правило, имеют право делать то, что считают нужным. Своего рода карт-бланш. Ну, пошли, пошли!

Часть 8

РОДДИ

Глава 1

Было очень жарко. Мы с Грундо сели в тени замковых ворот и принялись уныло обсуждать, что делать дальше. Даже если мы, предположим, могли бы добраться до Ливерпуля, Саутгемптона или Ньюкасла, все равно мы не знаем, куда именно нам надо, и денег у нас почти нет.

— Надо добраться куда-нибудь, где люди наверняка знают, где находится король, — сказал Грундо.

— Это не так-то просто, — сказала я. — Король ведь все время меняет свои решения. И коды дальноговорителей тоже меняют каждый день. Те коды, что есть у нас, давно устарели. Так что мы не можем даже позвонить и спросить.

— Ну, твой другой дедушка нашел кортеж без труда, — сказал Грундо.

— Так он же магид! — возразила я. — Конечно, хорошо бы поехать к дедушке в Лондон, но это почти так же далеко, как и портовые города. С другой стороны, можно позвонить моей бабушке. Давай вернемся в замок и попросим разрешения позвонить от них.

Мы побрели обратно по извилистой дорожке и снова подергали блестящую медную ручку звонка. Мы позвонили несколько раз. Потом Грундо поднял тяжеленный железный дверной молоток и постучал. Никто не вышел. Стало очевидно, что никто не ответит.

— Ну, в общем, понятно, — мрачно рассуждал Грундо, пока мы брели обратно к воротам. — У такого гнусного человека, как сэр Джеймс, и слуги должны быть гнусные. Ничего не знают и знать не хотят, верно?

Ужасное было ощущение. Мы снова плюхнулись на траву в тени ворот, совершенно не представляя, что делать. В конце концов Грундо грустно сказал:

— Жалко, что у меня нету родственников, к которым мы могли бы поехать. А у тебя никого нет поближе, чем в Лондоне?

— Не знаю, — сказала я. — Ну, в смысле, есть еще семейство Димбер, но я с ними никогда не виделась. Понимаешь, это родня со стороны папы, а дедушка с моей бабушкой в разводе. Может, они нас и видеть не захотят.

— А далеко они живут? — спросил Грундо.

— А Глостершир отсюда далеко? — спросила я. Грундо подскочил как ужаленный.

— Ты безнадежна! — воскликнул он. Схватил свою сумку и вытащил оттуда атлас. — Глостершир — это же буквально в двух шагах! Может, мы вообще в нем находимся!

Он лихорадочно листал атлас.

— А где именно в Глостершире?

Теперь настала моя очередь нырять в сумку. Я достала свою записную книжку и нашла Хайдов. Но там бабушки не было — она отказалась менять фамилию и осталась Димбер. Я открыла книжку на букву Д — и обнаружила, что их адрес мне на самом деле хорошо известен. Мама заставляла меня писать им письма каждый Новый год и отправлять открытки на их дни рождения.

— Димбер-Хауз, Саттон-Димбер, — прочитала я. Там был даже номер дальноговорителя, хотя что сейчас с него толку-то?

Грундо медленно и вдумчиво водил пальцем по страницам своего атласа. В картах-то он разбирался прекрасно, а вот с надписями на них у него были проблемы.

— Вот он! — воскликнул он наконец. — И этот замок на той же странице. Слушай, Родди, дотуда всего сорок миль! Пешком дойти можно, если надо!

— Да ведь это же несколько дней идти придется! — возразила я. — Пешком — это очень медленно.

— Ну, тогда давай выйдем на шоссе и попросим кого-нибудь нас подвезти, — предложил Грундо.

Мы снова собрали свои сумки и тронулись в путь. Мне эта затея все еще казалась сомнительной.

— Должна тебя предупредить, — сказала я Грундо, когда мы вышли на раскаленную солнцем дорогу, — они могут оказаться очень странными. Если судить по моей тете Доре.

— Ну, отец-то у тебя нормальный! — сказал Грундо.

— Так это потому, что его дедушка воспитывал, — объяснила я. — Они не держат при себе мужчин дольше семи лет. Потому папе с дедушкой и пришлось от них уехать. Но дедушка как-то сказал, что он и сам бы дольше не выдержал. Понимаешь, семейство Димбер — потомственные ведьмы. И на самом деле это все, что я про них знаю. Грундо вздохнул с завистью.

— Когда вырасту, — заявил он, — то непременно породнюсь как минимум с тремя странными семьями! Хочу иметь толпу сумасшедших родственников.

Мы брели между дышащих жаром изгородей, обсуждая, каким бы образом Грундо мог этого достичь. Помню, когда мы наконец вышли на большое шоссе, я говорила:

— Три странные жены — это значит три двоеженства либо три развода. Думаешь, ты такое выдержишь?

И тут я сказала:

— Погоди-ка!

В тенистом уголке у перекрестка мне на глаза попалась купа фиолетовых цветков расторопши. Мне на ум тут же Пришла заснеженная равнина и сухие головки растения с седыми комьями семян. «Расторопша, или „радость путника“», — подумалось мне. И я почувствовала, как раскрывается еще один цветочный файл хромой женщины — «Путешествия и поездки», перекрестная ссылка на «путешествия вне тела и перемена обличья». Эта перекрестная ссылка нам бы вряд ли понадобилась, но там, в разделе обычных путешествий, была и расторопша. Я поняла, что расторопшей ее зовут не зря. Это было простенькое заклятие для удачного и безопасного пути, и я видела, что именно это нам и требуется. «Лучше всего совершать там, где встречаются три дороги», — говорилось в файле, и именно на таком перекрестке мы и стояли: шоссе, над которым колыхалось жаркое марево, уходило на две стороны, а дорога, ведущая к замку, откуда мы пришли, была третьей.