Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Воздушный замок - Джонс Диана Уинн - Страница 2


2
Изменить размер шрифта:

— Буду безмерно счастлив, если моя убогая палатка с ее непритязательными скудными запасами окажется тебе по душе, о адамант среди странников, — сказал он и критически смерил взглядом пропыленный плащ незнакомца, ржавую серьгу у него в ноздре и потрепанное головное покрывало.

— Они более чем непритязательны, о великий продавец напольных покрытий, — согласился незнакомец. Он взмахнул потертым ковром в сторону Джамала, который в синих клубах рыбного дыма жарил кальмаров, — Неужели достойная всяческого уважения деятельность твоего соседа не оказывает влияния на твои склады, сообщая им стойкий аромат осьминога? — поинтересовался он.

Абдулла внутренне так вскипел от ярости, что вынужден был с подобострастным видом сложить ладони, чтобы скрыть ее. О подобных вещах говорить не принято. А легкий запах кальмаров не повредил бы, пожалуй, той тряпке, которую пытается продать незнакомец, подумал Абдулла, оглядывая бурый вытертый коврик в руках собеседника.

— Твой покорный слуга прилежно окуривает внутренность своей палатки дорогими благовониями, о князь мудрости, — произнес он. — Быть может, поистине героическая чувствительность княжеского носа все же позволит ему продемонстрировать свой товар?

— А как же, о лилия среди скумбрий, — скривился незнакомец. — Иначе зачем я тут столько торчу?

Пришлось Абдулле раздвинуть занавески и пригласить незнакомца в палатку. Там он зажег светильник, свисавший с центрального шеста, а принюхавшись, решил, что благовония на этого человека тратить не стоит. В палатке и так достаточно сильно пахло вчерашней вербеной.

— Какую же драгоценность ты намерен развернуть пред моими недостойными глазами? — недоверчиво спросил он.

— Вот эту, о скупщик сокровищ! — отвечал человек и хитроумным движением руки ловко разостлал ковер по полу.

Абдулла тоже так умел. Торговцам коврами подобные фокусы известны. Поэтому потрясен он не был. Он спрятал руки в рукава, как подобает вышколенному рабу, и осмотрел товар. Ковер был небольшой. В развернутом виде он казался еще более потертым, чем представлялось Абдулле поначалу, хотя узоры выглядели необычно — или выглядели бы, не будь они так выношены. К тому же ковер был страшно грязный, а края обтрепаны.

— Увы, за эту многоцветнейшую из циновок бедный купец способен выложить лишь три медяка, — заключил Абдулла. — Таковы предельные возможности моего тощего кошелька. Времена нынче трудные, о властитель множества верблюдов. Приемлема ли такая цена?

— Я прошу пятьсот , — объявил незнакомец.

— Пятьсот чего? — уточнил Абдулла.

— Золотых , — добавил незнакомец.

— Повелитель всех пустынных разбойников расположен шутить? — спросил Абдулла. — Или, вероятно, по его мнению, в моей скромной палатке нет ничего, кроме запаха жареных кальмаров, и он предпочитает удалиться и найти более состоятельного покупателя?

— Не особенно, — отвечал незнакомец. — Хотя, если тебе неинтересно, я, пожалуй, пойду, о сосед салаки. Само собой, ковер этот волшебный.

Подобное Абдулла уже слыхивал. Он поклонился, прижав к груди спрятанные в рукавах руки.

— Говорят, будто ковры обладают многочисленными и разнообразными достоинствами, — согласился он. — Каковы же удивительные свойства этой циновки, по мнению поэта песков? Приветствует ли она обладателя при возвращении в шатер? Приносит ли она мир домашнему очагу? Или, возможно, — сказал он, многозначительно потрогав обтрепанный край носком туфли, — она обладает свойством никогда не стареть?

— Этот ковер летает, — сообщил незнакомец. — Он летит туда, куда велит владелец, о скуднейший из скудных умов.

Абдулла поднял взгляд на мрачное лицо незнакомца, на котором пустыня проложила глубокие морщины. Из-за усмешки морщины стали еще глубже. Абдулла понял, что этот человек не нравится ему даже больше, чем сын дяди первой жены отца.

— Тебе придется убедить этого недоверчивого негоцианта в правдивости своих слов, — проговорил он. Сначала мы подвергнем ковер соответствующему испытанию, а уж потом, о лучший из лицемеров, можно будет подумать о сделке.

— Охотно, — сказал высокий незнакомец и шагнул на ковер.

В этот миг у жаровни по соседству произошло одно из обыкновенных недоразумений. Наверное, уличные мальчишки опять примерились стянуть кальмаров. Так или иначе, пес Джамала загавкал, разные люди, и в их числе Джамал, завопили, а грохот сковородок и шипенье горячего жира заглушили и то и другое.

Торговля в Занзибе — стиль жизни. Абдулла не позволил себе ни на миг отвлечься от незнакомца с его ковром. Не исключено, что этот человек подкупил Джамала специально для того, чтобы отвлечь Абдуллу. Он упоминал Джамала достаточно часто, словно не забывал о нем. Абдулла не сводил глаз с высокой фигуры и особенно — с грязных ног на ковре. Однако уголок глаза он все же приберег для лица незнакомца и увидел, что губы у него движутся. Чуткие уши Абдуллы уловили слова «два фута вверх», несмотря на гомон по соседству. За тем, как ковер плавно взмыл с пола и замер на уровне коленей Абдуллы, так что поношенное головное покрывало незнакомца едва не коснулось потолка палатки, Абдулла наблюдал еще более внимательно. Он тщательно исследовал ковер с изнанки на предмет потайных веревок. Он пошарил в воздухе — не приделаны ли искусно к потолку какие-нибудь шнуры. Он взялся за светильник и покачал его из стороны в сторону, чтобы посветить и на ковер, и под него.

Пока Абдулла производил проверку, незнакомец стоял на ковре, скрестив руки на груди и укрепив на лице усмешку.

— Видишь? — спросил он. — Удовлетворен ли наидотошнейший из неверующих? Стою я в воздухе или нет?

Ему приходилось кричать. Снаружи оглушительно галдели.

Абдулле пришлось признать, что ковер, по всей видимости, действительно висит в воздухе и никаких потайных механизмов в нем не имеется.

— Почти удовлетворен! — крикнул он в ответ. — В продолжение представления тебе придется сойти на пол, а мне — полетать на твоем ковре!

— Зачем? — нахмурился незнакомец. — Что прочие твои чувства могут добавить к свидетельству глаз, о саламандра сомнений?

— А вдруг этот ковер приучен к твоему голосу? — возопил Абдулла. — Как некоторые собаки!

Пес Джамала заливался снаружи, так что эта мысль пришла Абдулле в голову сама собою. Пес Джамала кусал всякого, кто прикасался к нему, кроме самого Джамала.

Незнакомец вздохнул.

— Вниз, — велел он, и ковер мягко спланировал на пол. Незнакомец сошел с него и с поклоном кивнул на ковер Абдулле. — Он в твоем распоряжении, проверяй, о падишах прижимистости.

Абдулла с некоторым волнением ступил на ковер.

— Поднимись на два фута, — приказал он — или скорее проревел.

Судя по воплям, теперь к жаровне Джамала сбежалась Городская Стража. Стражники бряцали оружием и громогласно требовали, чтобы им немедленно все объяснили.

Ковер Абдуллу послушался. Он взмыл на два фута так плавно, что у Абдуллы екнуло в животе. Абдулла поспешно сел. Сидеть на ковре было невероятно удобно. Он был как очень туго натянутый гамак.

— Мой прискорбно медлительный ум склоняется к доверию, — признался он незнакомцу. — Так сколько ты просишь, о образец щедрости? Двести серебром?

— Пятьсот золотых, — поправил его незнакомец. — Вели ковру спуститься, и мы все обсудим.

— Вниз, и ляг на пол, — приказал Абдулла ковру, ковер так и поступил, лишив Абдуллу последних подозрений, что-де незнакомец успел что-то пробормотать, когда Абдулла в первый раз встал на ковер, и его слова заглушил гомон по соседству. Абдулла вскочил на ноги, и торговля началась.

— В моем кошельке лишь сто пятьдесят золотых, — поведал он, — и то если я вытрясу его и еще пошарю по швам.

— Что ж, тогда достань другой кошелек или даже пошарь под тюфяком, — отвечал незнакомец, — ибо предел моей щедрости — четыреста девяносто пять золотых, а дешевле я ковер не продам даже при крайней нужде.

— Что ж, я могу достать еще сорок пять золотых из подметки моей левой туфли, — продолжал Абдулла, — и это жалкие последыши моего былого богатства, которые я берег на случай исключительных обстоятельств…