Шаровая молния (СИ) - Гор Александр - Страница 59

- Знаю, Олег. Знаю.

Ещё бы Демьянову, начинавшему свой трудовой путь с электроники, не знать, с какими проблемами сталкивалась советская микроэлектроника. Да и не только советская. Чистота исходного кремния – проблема проблем всех разработчиков транзисторов и микросхем. И бракованные приборы в этом деле на начальных этапах разработки полупроводниковых элементов всегда многократно превосходили по количеству годную продукцию.

- Может, заняться другими видами полупроводников? Ну, ты упоминал германий и арсенид галлия.

- Лучше забудь. С германием немного проще, но транзисторы на нём получаются с очень высокими шумами и токами утечки. С арсенидом галлия мороки куда больше, чем с кремнием. Нет, Олег. Будущее именно за кремнием, и именно им надо заниматься, как бы ни было трудно.

Сам собой напрашивающийся вопрос «Да откуда ты знаешь?» звучал в их спорах на производственные темы не единожды, и Демьянов всегда отвечал на него фразой «Считай, что это гениальное прозрение». Так что в этот раз Лосев задавать его не стал.

- Олег, нам позарез нужны эти полевые транзисторы с их огромным входным сопротивлением.

- Зачем? Они же безумно чувствительны ко всевозможным посторонним наводкам. Нам в пробных схемах приходится искусственно занижать это сопротивление.

- Нужны как раз для улавливания этих самых наводок.

Кратенько пояснив суть проблемы, Николай «расщедрился» на вариант решения с предотвращением пробоев от статики.

- Попробуй имплантировать в затворную цепь защитный диод. Стопроцентной гарантии это не даст, но существенно снизить потери от статики сможет.

- А ведь это неплохая идея! – оценил «рацпредложение» Лосев. – Но всё равно обещать тебе то, что смогу добиться стабильной работы полевых транзисторов раньше, чем через полгода, я не могу.

Полгода? Значит, к новому 1941 году. Плюс месяца полтора на отработку схемы электронной начинки головной части реактивного снаряда. Плюс месяца три на испытания и запуск в производство. За оставшийся до начала войны месяц сумеют наклепать тысячи полторы «умных» эрэсов, реагирующих на алюминиевую обшивку немецких самолётов, мимо которых будет пролетать эта авиационная ракета. И то хлеб! Даже если ими удастся спустить на землю сотню-другую «экспертов Геринга», уже хорошо. А обеспечить питание схемы низковольтным напряжением проще простого: обыкновенный генератор, приводимый в действие «вертушкой» на «носу» ракеты. Пока же можно отрабатывать сам принцип работы – генератор вихревых токов, приёмник отражённого сигнала, исполнительное устройство – на «обыкновенных» транзисторах. В «боеголовку» эрэса многокаскадный усилитель, способный выделить из шумов полезный сигнал, вставить сложнее и будет он работать куда менее надёжно, но хоть что-нибудь должно получиться.

58

Румянцев недовольно скривился:

- Тебе опять неймётся?

- Ты бы хоть почитал. Ишь, нашёлся тут «я не читал, но осуждаю»…

- Я разве что-то говорил про осуждение? Я просто за тебя беспокоюсь. Опять ведь нарвёшься на неприятности. Кстати, откуда это про осуждение?

- Да было в моём прошлом: шла кампания против опуса какого-то очередного диссидента. Ну, вот один из выступающих на митинге и выдал: «я, конечно, книгу имярек не читал, но осуждаю её».

- И что? Стоила книга осуждения?

- Стоила, конечно. Только ведь дело не в этом, а в лицемерии: либо ты прочитай и осуждай, либо не вякай о том, что не согласен. Либо не оправдывайся, будто ты её не читал.

- Что тут? – пододвинул к себе папку непосредственный начальник Демьянова.

- Изложение того, во что нам выльется ввод войск в Прибалтику. И рекомендации, как многие из этих проблем купировать.

- Надеюсь, там нет утверждений, что этого не следовало делать?

- За идиота меня держишь? Это обязательно нужно было сделать! – выделил я слово «обязательно». – Иначе нам Ленинград не удержать. У немцев ведь у самих в планах была оккупация этих «тампонов».

- Кого? – не понял Анатолий.

- В дипломатии есть такой термин. Французский. «Ла эта́ тампо́н», «государство-прокладка».

И всё равно Толик всю игру слов не понял. А Демьянов не стал ему пояснять, что в его прошлом мире под прокладкой чаще всего подразумевалась женская гигиеническая. Иначе бы Николай точно нарвался на бухтение о том, как он неправ, презрительно отзываясь об иностранных государствах. Мдя… А мы ищем истоки почитания всего иностранного…

Подписал руководитель «НИИ ЧаВо» аналитическую записку, предназначенную «на самый верх», без вопросов. Да ещё и потребовал копию для наркома.

Берия словно очнулся от спячки, в которой пребывал после жёсткого разговора Демьянова у Хозяина.

- То есть, вы считаете, что отдавать Виленскую область Литве не следует?

- Ни в коем случае, товарищ комиссар госбезопасности 1-го ранга. И не только Литве. Никому ничего не отдавать. Мало того, русский город Нарву забрать обратно. Немедленно, как только произойдёт утверждение присоединения.

- Ну, неизвестно, когда это произойдёт. И произойдёт ли… И не смотрите на меня так! Распустился!

- Разрешите идти, товарищ народный комиссар?

- Куда? У меня с вами, капитан, разговор только начался! Почему вы считаете, что национальные части прибалтийских республик необходимо расформировать?

- Не обязательно расформировывать. Но разбавить в соотношении минимум 10:1 – просто жизненно необходимо.

Николаю пришлось подробно рассказать, что случилось в его мире, когда немцы вступили в Прибалтику. И про массовое дезертирство из «национальных» корпусов, и про стрельба в спину красноармейцам, и про «окончательное решение еврейского вопроса», и про эсэсовцев-«легионеров», и про операцию «Зимнее волшебство». Но особо впечатлила «главного сталинского палача» практика переливания крови от детей немецким солдатам в концлагере «Саласпилс». Вплоть до грузинских ругательств, до чего Берия не так уж и часто опускался.

- По-вашему выходит, что нам полностью надо очистить этот край от населения и заселить его новыми жителями.

- Вы же понимаете, товарищ народный комиссар, что это невозможно. Но убавить численность потенциальных предателей привлечением «ценных специалистов» на стройки народного хозяйства где-нибудь за Уралом – вполне. И эвакуацией промышленных предприятий – тоже. Ну и, кроме того, как я предложил, неплохо было бы устроить… гм… Как бы это помягче выразиться? Конкуренцию между этими типа-государствами. За главенство в объединённом субъекте Феде… Простите, в административной единице.

- Прибалтийская АССР? А почему не ССР?

- Потому что по нашей Конституции союзная республика, в отличие от автономной, имеет право выхода из Союза. В моей истории на рубеже 1980-90-х годов прибалтийские «демократии» первыми сбежали из Советского Союза. И со временем превратились в наиболее злобных ненавистников Советской Власти. Вплоть до проведения маршей бывших эсэсовцев и тюремных сроков для экс-сотрудников органов внутренних дел, 90-летних ветеранов.

Снова буркнув по-грузински «твою мать», Лаврентий Павлович что-то записал в своём блокноте.

- Как вы считаете, почему такое стало возможно?

- Если говорить по-простому, то мы сами же их разбаловали, пытаясь превратить в «витрину социализма». Всем Советским Союзом создавали им высокотехнологичную промышленность, образцовое сельское хозяйство, проводили невиданное в других регионах жилищное строительство. Потакали любым их капризам, вплоть до, например, номерных знаков на машины, начинающихся для Эстонии не с буквы «э», а с «е», как в латинице. Я уж не говорю об уровне жизни, который в Прибалтике превышал уровень жизни в любой другой союзной республике.

- Почему не жить хорошо, если хорошо работаешь?

- Если бы, - грустно улыбнулся Николай. – Если мне не изменяет память, на 1990-й год Литва потребляла на человека в 1,8 раза больше, чем производила, Литва в 1,6 раза, а Эстония и вовсе в 2,2 раза. Примерно такие же показатели сохранялись на протяжении многих лет.