Менестрель идёт по свету (СИ) - Леви Ариана - Страница 13

А наутро её ждало подписание договора и знакомство с остальными наставниками, коих было четверо.

Мэтр Ливилимилиэль, или, сокращённо – мэтр Лив, был так же седовлас, как и наставница Лота. И он действительно был признанным мэтром в магическом музыкальном искусстве. Мэтр зачаровывал музыкальные инструменты и даже мог создавать музыку из воздуха, как пояснила ей наставница Лота. Ксан не очень поняла, как это возможно, но промолчала. Вероятно, рано или поздно она сама это увидит, так к чему вопросы?

Наставник Луилан был единственным темноволосым эльфом из всех, кого Ксан видела до этого времени. А ещё он был очень бледным и мрачным, и всегда одевался в чёрное – что ему очень шло, формируя некий готический образ.

Мариримариэль была помощницей наставницы Лоты и её заместителем. Девушка – певица, как поняла Саша - довольно популярная. Очень красивая, прямо истинная эльфийская красотка. В её обществе Ксан чувствовала себя неудобно со своей внешностью, да ещё в платье с чужого плеча – новые пока ещё не успели пошить.

И, наконец, мэтр Говард – пухлый, круглощёкий, жизнерадостный… человек. Разумеется, человек, ведь эльфы не могут быть ни пухлыми, ни круглощёкими, ни жизнерадостными – им просто недоступным эти опции. Эльфы всегда худы и стройны, а эмоциональная палитра их крайне скудна. Максимум, что они могут продемонстрировать из эмоций радости – это выражение довольства на лице.

Конечно, тот факт, что одним из преподавателей музыки у эльфов является человек, Ксан удивил, но не слишком: в конце концов, она сама – человек, но её тоже позвали выступать. Видимо, эльфы ценят талант и не питают предвзятости к его носителям, что говорит в их пользу.

Договор был оформлен на том языке, который напоминал русский – видимо, чтобы она могла прочесть. Хотя благодаря действию артефакта, она могла любой язык прочитать. Но видимо, наставники учли, что договор будет выноситься из дома, вот и оформили его для удобства своей новой ученицы. Ксан внимательно перечитала оба экземпляра договора и, не обнаружив там ничего, что шло бы вразрез с её собственными планами, поставила свою настоящую подпись. Ведь подписывалась она своим именем: Александрова Александра.

Так началась жизнь Ксан в эльфийском городе и её обучение. Наставница Лота вместо со своей помощницей Мари занимались с ней вокалом. Мэтр Говард оказался композитором – он писал великолепную музыку. Но кроме этого он сочинял и слова к песням и, чтобы Ксан был понятен смысл того, что она поём, мэтр стал учить её эльфийскому языку. Ведь понимать написанное при помощи магии – совсем не то же самое, что знать язык. Надо было учить алфавит, правила грамматики и построения предложений. Языки всегда давались Ксан с трудом, но тут она старалась. Вдобавок мэтр очень хорошо к ней относился – то ли, потому что она тоже человек, то ли серьёзно воспринял своё наставничество – а потому, он учил её и правилам стихосложения на эльфийском. И почему-то так учить язык стало намного легче, хотя, казалось бы, должно быть наоборот.

Оба наставника – Луилан и мэтр Лив обучали её игре на музыкальных инструментах. Для начала ей было предложено освоить арфу и флейту. Арфа была необходимым условием, так как выступление эльфиек обычно часто сопровождались игрой на этом музыкальном инструменте. Это вроде как местная традиция, а против традиций не попрёшь.

И притом что каждый учил чему-то своему, все наставники были взаимозаменяемы, и если кто-то не мог провести занятие в какой-то день, его легко подменял другой – и это не сказывалось отрицательно на процессе обучения.

Учиться Ксан нравилось. А ещё – нравился эльфийский город, по которому она часто гуляла. Конечно, эльфийские города весьма отличаются от людских. С одной стороны – это город, оживлённый и довольно густонаселённый, где идёт торговля, а эльфы спешат по своим делам, а с другой – лес, наполненный кислородом, звуками и запахами леса. Ксан нередко случалось видеть мелких зверьков, шныряющих по городу, и даже видела, как в город забрела олениха с детёнышем. Птицы же и вовсе считали Драманион своим домом. Что и говорить – эльфы жили в полной гармонии с природой.

Людей Ксан изредка, но встречала. Видимо, их пригласили за какие-то выдающиеся таланты или они приносили какую-то пользу эльфам: просто так те никого бы не позвали. Так что, на Ксан мало кто обращал внимание. Но так было ровно до её первого концерта.

Однажды вечером к ней заглянула Лота и сказала:

- Мы тут посовещались с наставниками и решили, что тебе пора выступать. Ты ведь не против начать зарабатывать?

Разумеется, против Ксан не была. Сейчас у неё было всё необходимое, но вот денег на личные покупки – не было. Она с приюта такого не ощущала, когда не руководишь своими тратами и не можешь позволить себе купить то, что сама хочешь. Да и то – с шестнадцати лет Ксан уже подрабатывала, так что карманные деньги у неё появились. А теперь она словно снова стала ребёнком, о котором заботятся, которому всё покупают, но денег в руки не дают. Непривычно. Да и кроме этого, Ксан хотелось испытать себя – не зря же она уже столько учится? А ещё ей было безумно интересно выступить в выращенном концертном зале. Она там уже была неоднократно на репетициях, и успела оценить акустику, но репетиция – это не выступление. На репетиции не было зрителей.

- И когда первое выступление? – спросила девушка.

- В город приезжает сын правителя со своим другом-вампиром. В их честь будет дан большой концерт. Ты станешь украшением вечера и нашим секретным номером.

Ксан скептически хмыкнула: хоть её волосы за несколько недель немного отрасли, она всё ещё мало походила на девушку и сомневалась насчёт того, что станет украшением. Но спорить с наставницей не стала. Платья, которые пошили специально для неё, были на порядок лучше, чем то, что висело на ней, как на вешалке, но всё-таки Ксан сама себе в них не нравилась. Она словно пыталась влезть в чужую кожу, стать тем, кем не являлась. Не в том смысле, что она не считала себя девушкой, а в том смысле, что она считала себя девушкой, которой идут джинсы, а не платья.

Глава 10.

Ксан стояла за кулисами, ожидая своего выхода, и наблюдала за сыном эльфийского правителя и его другом. Те расположились в ложе прямо около сцены, и девушке хорошо было их видно. Мужчины больше были заняты разговором, лишь временами поглядывая на сцену. Принц казался совершенно обычным эльфом – светловолосым, тонкокостным, изысканно одетым. А вот вампир представлял интерес: одет он был не менее изысканно, но его бледная кожа смотрелась контрастно даже на фоне светлокожего эльфийского принца. При этом волосы были насыщенного чёрного цвета – насколько это вообще возможно. Глаз было не разглядеть, но Ксан живо нарисовала себя красные зрачки – именно так изображали вампиров в её мире.

Вообще, о вампирской расе в этом мире мало кто знал. Они жили на небольшом отдельном континенте и редко контактировали с другими народами. Да и их особо не трогали, учитывая, что в этом мире слабо развито мореплавание, а магов-портальщиков – раз-два и обчёлся. Зато сами вампиры, поговаривали, могут летать, и большие расстояния для них – не помеха. Родители пугали детей, что если они не будут слушаться, то ночью к ним прилетит вампир и утащит их на свой остров, чтобы выпить всю кровь. Странно, что дети после такого не вырастали неврастениками и заиками.

Но сейчас Ксан думала не о том, насколько правдивы детские сказки, а о том, как же её бесит, что эти зазнавшиеся вельможи даже не смотрят специально организованный в их честь концерт. Нет, в зале, конечно, были и другие зрители, но тем не менее все понимали, что если бы не приезд сынка правителя, то и концерта никакого бы не было. Никто из мэтров сегодня не выступал – только ученики, поскольку мэтрам надо было показать царственному семейству, что бюджет расходуется не зря. Однако это вовсе не повод игнорировать выступающих.

Вообще, положа руку на сердце, Ксан вынуждена была признать, что выступление певцов и музыкантов было организовано весьма скучно. Девушки выступали с одной и тоже программой: вначале играли на арфе, затем пели несколько заунывных песен на эльфийском под аккомпанемент оркестра. Внешне все эльфийки в своих роскошных нарядах казались на одно лицо, да и голоса их отличались мало, учитывая их узкий диапазон. Чем больше Ксан всё это наблюдала, тем больше в ней зрело желание разбавить эту унылую атмосферу и заставить, наконец, этих высоких во всех смыслах гостей, слушать.