Кержак (СИ) - Борисов Олег Николаевич - Страница 4

– Я не понял, – притормозил у входа Пижон, – этот что здесь делает?

– Ну, я приказал сюда перенести, чтобы вопросы задать.

– Сюда? Значит, половину груза вышибло в коридоры, откуда шваль растащила наш товар по всему сектору, а ты спасаешь дикаря? Не ожидал.

– Должны же мы понять, что произошло.

– Какая разница? Даже если базовая станция работает, с нашей стороны ретранслятор выжгло вместе с техническим персоналом. Все, лафа закончилась. И лучше бы ты собрал жопу в кучу и хотя бы часть коробок вернул до того, как концов не найдем. А не таскал в изолятор отребье.

Поняв, что парочка будет препираться еще долго, Осокин аккуратно поинтересовался:

– Уважаемые, а можно мне в двух словах разжевать, что стряслось? А то я после смены как-то не очень все это понимаю.

Сказал и замолчал. Потому что выдал фразу на автопилоте, но русским языком и рядом не пахло. Ощущение – будто прокрякал что-то на китайском, с их подвываниями. Только вот “китаец” явно простудился, поэтому на высоких нотах хрипел, а на низких гундел. Дикое ощущение, будто по носоглотке рашпилем прошлись.

– Он еще и говорит на общем? – выпучился Пижон. Его напарник сделал осторожный шажочек назад и забубнил в оправдание:

– Я же объясняю, надо понять, что и как. Вот я ему в воткнул “маму” со всем барахлом, что в самом начале собирали для чужаков. Там и языковой пакет был.

Подойдя к гостю, Пижон попросил:

– Повернись. Медленно, без резких движений… Вижу. Да…

Сгорбившись, встал рядом с Иваном, постукивая костяшками пальцев по глухо загудевшей столешнице:

– Значит, ты воткнул ему гелевую матрицу транслятора, которую нам дали на время под проект. Которую нам надо было отдать, как закончим основные поставки. С расширенной базой, ценой под двадцать тысяч кредитов и людьми, кто потребует вернуть в любом случае их имущество… Я правильно тебя понял?

– Расспросим и выдернем, в чем проблемы?

– Проблемы?.. Проблемы в том, что ты идиот… А я еще удивлялся, чего это Жорри на радостях надрался, как услышал, что мы стали напарниками. Он еще орал тогда в баре, что пальцем меня не тронет, я сам сверну шею, без посторонней помощи… Проблема в том, что “мама” устанавливается на всю жизнь, переходит в разряд постоянного симбиота и прорастает в затылочную долю, мозжечок и продолговатый мозг. Это не слотовые базы, которые можно тасовать на посадочных местах. Это – навсегда. И теперь двадцать штук воткнуты в бедолагу, который явно не блещет интеллектом…

– Но, я не думал… Ведь всегда…

– Заткнись…

Пижон повернулся, посмотрел на Ивана и грустно покачал головой. Взгляд у него при этом был очень неприятный. Нет, мужик не корчил гримасы, не хмурил брови, просто явно где-то в башке списал чужака с баланса. И смотрел как на мусор, от которого нужно избавиться. Похожий взгляд Осокин один раз видел у человека, приезжавшего по делам на буровую в тайге. Как шептались, тот худой старик контролировал почти всех нелегальные золотые прииски по району. И мог пустить под нож любого, кто ему не понравился.

– Значит, информация… Кто ты и чем занимался?

– Вахтовик. Половину месяца работал на базе, половину отдыхал.

– Что делал?

– Железо разбирали под переплавку, потом еду и одежду в коробках складировали.

– Что еще?

– Только это. Говорили, что с отобранного металлолома золото добывали. Но я в этом не участвовал.

– Золото, – поморщился Пижон. – Конечно. Золото, серебро, платина и прочие глупые мелочи. Контакты, проводка, разъемы для кабелей. Оборудование для нищих провинций с минимальным технологическим уровнем. Кто же вам полиморфы даст или пластификаторы. И кто станет делиться трансураноидами и редкоземельными.

– А потом у нас один из руководителей рычаг дернул и шарахнуло. Еще что-то про сбои в энергии и запасном канале.

– Долбаные идиоты, – прижав к лицу ладони, мужик тихо застонал. – Везде одно и то же. Везде… Мы предлагали вам технологический пакет, когда впервые установили связь. Предлагали интересные проекты. Но все свелось к торговле бусами и болванам, которые дергают рубильник…

– Установку я вроде не видел, только раму железную.

– Установка небольшая, эдакая труба метров двадцать в длину… Ваши археологи нашли ее на месте рухнувшего поискового зонда. Такие зонды давным-давно рассылали по всей Галактике в попытках обнаружить подходящие для колонизации планеты и провести картографирование еще не разведанных секторов. Кто-то из головастиков смог запустить коммуникационный канал, мы ответили. Два года сначала пытались хоть как-то общаться, подготовили пакет технической информации по основам стандартного оборудования для колонизации, ремкомплектам и прочему. Вдруг удалось бы из обломков не только ретранслятор запустить. Но твои боссы заявили, что не хотят пока слишком светиться, чтобы не отобрали столь ценный ресурс. В итоге – мы вам пихали с местной свалки барахло на переработку, где был высокий процент дурацкого золота, а вы в ответ слали еду, которая отлично продавалась на местном рынке. Похоже, в управленцы отбирают исключительно идиотов, другого объяснения у меня этому нет. Идиотизм – он вечен и неистребим.

Обидевшись, что его игнорируют, Лепра подал голос:

– Да ладно, снова подцепимся! Координаты же известны!

– Координаты… – Пижон орать не стал. Он только цедил слова, но от этого у Ивана по шкуре побежали мурашки – очень уж тон был неприятным: – И как я купился на твои несуществующие таланты? На твою якобы удачливость, пронырливость и умение решать проблемы?.. Ты же элементарных вещей не знаешь, которые у технарей не один раз обсуждали… Лифтовая червоточина работает всегда на уникальной паре: ретранслятор и пакетник. Оборудование может менять полярность для передачи массы, но оба устройства настроены друг на друга еще на заводе, согласно принципам квантовой неопределенности. Именно для того, чтобы в момент передачи твою посылку не вышибло к другому получателю… По данным телеметрии, что удалось считать с резервной площадки, в результате сбоя уничтожены обе точки. Не знаю, что там с другой стороны, а у нас вместо арендованных складов и технологического отсека теперь оплавленная пустая сфера диаметром метров в сто. И три туннеля от “выхлопа”, один из которых заканчивается в общем коридоре, куда вывалились остатки оплаченного груза. И эти остатки теперь растащили по всей округе… Все, мой уважаемый напарник. Проект накрылся. Совсем.

– То есть мы больше не сможем получать жратву? – до Лепры постепенно начало доходить.

– Именно. Ни жратву. Ни одежду. Ни чистую воду. Ни-че-го.

– А я у Гарди деньжат занял под новую хату. Под поставки.

– У Гарди?.. – Подойдя к двери, Пижон притормозил и прошипел тихо-тихо, глядя прямо перед собой: – У главаря Тутси, чей клан держит Предбанник рядом с чистыми секторами? Ты занял под будущий товар, которого не будет? И наверняка еще и прикрылся моим именем?..

– Так ведь нормально же все было! Мы каждую неделю на рынок вываливали товар!

– Знаешь, мне почему-то кажется, что с тобой очень захотят поговорить. А шаттлом я вполне смогу воспользоваться в одиночку. Без балласта.

Повернувшись, Пижон протянул правую руку вперед. Тонкая трубочка в его руке щелкнула один раз – и Лепра повалился на спину, завизжав, будто его резали. Трубочка щелкнула второй – и теперь уже Иван отлетел к стене, скрючившись от боли. Из глаз потекли слезы, горло перехватило, а в живот будто воткнули раскаленную кочергу и хорошенько там пошерудили.

Подождав, когда дверь откроется, обладатель равнодушных глаз жестом позвал четверых мордоворотов и приказал:

– Обоих в Отстойник. Живыми. Как разберетесь, жду на третьей палубе. Нам придется спешно собирать вещи.

Нормально вдохнуть Иван смог минут через десять после того, как скрюченное тело бросили в груде мусора. До этого – даже ноги волочить не мог, поджимались. Но здоровяков это абсолютно не волновало – полчаса тащили, открывая бесконечные двери и гремя ботинками по железному полу. Затем на “раз-два” запустили полетать и ушли. Рядом приземлился и Лепра. Орать в голос он не мог, но скулить продолжал, жалуясь на жизнь, на урода-компаньона и неизвестного Гарди, с которым он на пару…