Ш из Б 2 (СИ) - Политов Дмитрий Валерьевич - Страница 30

Штурмовики впервые применили против вражеских танков ПТАБы — противотанковые авиабомбы. Изобретение инженера Ларионова оказалось чрезвычайно удачным. Небольшая, весом всего в два с половиной килограмма, эта бомбочка снаряжалась в кассеты по сорок восемь штук и сбрасывалась на бронетехнику противника. Ил-2 нес четыре таких кассеты и накрывал, словно ковром, площадь примерно в пятнадцать метров шириной и двести — длиной. За счет кумулятивного эффекта ПТАБы прожигали верхнюю часть башен фашистских танков, уничтожая экипаж. В зависимости от угла, под которым бомба встречалась с целью, она гарантированно пробивала броню толщиной от шестидесяти до ста миллиметров.

По приказу самого Сталина ПТАБы до последнего держались в строжайшем секрете и их появление стало для гитлеровцев очень неприятным сюрпризом. Они-то, небезосновательно рассчитывали, что их новейшие танки — «тигры» и «пантеры» — сметут советскую оборону, оставаясь при этом неуязвимыми для противотанковых орудий. А тут какая-то маленькая бомбочка вдруг стала раз за разом выводить из строя бронированные махины. А советские летчики, будто в насмешку, прозвали ПТАБы «капустой» — за характерное очертание взрыва.

Полк майора Хромова тоже получил приказ атаковать немецкие танки. В каждый штурмовик «капусту» загрузили до отказа. Кое-кто из летчиков сомневался, не рванут ли ПТАБы в бомболюке от сотрясения. Начальник вооружения полка даже специально устроил демонстрацию и бросал их, но пилоты все равно смущенно переглядывались и чесали в затылках.

— Товарищ майор, разрешите? — Григорий сделал шаг вперед и кинул ладонь к пилотке. — Давайте я первым полечу?

— Вот это правильно, — облегченно улыбнулся Хромов. — Разрешаю!

Экспат торопливо залез в кабину. Пристегнулся, запустил двигатель. Тронулись!

«Ильюшин» вырулил на взлет.

— Дивин, пошел! — махнул рукой начштаба Зотов с командного пункта, не отрывая от уха телефонную трубку. Он держал связь с дивизией, докладывая комдиву Чижову информацию о поднятых в воздух самолетах. Главное, это отправить на задание хотя бы одну машину.

Григорий четко взлетел и заложил крен над аэродромом, демонстрируя всем, что с ним все в порядке и ПТАБы ведут себя даже при маневрах абсолютно нормально.

— Андрюх, глянь, — попросил он стрелка, — кто-то следом собирается на войну?

— Сейчас, командир, — отозвался старшина. — Вижу! Наши поднимаются.

— Все?

Пономаренко замялся.

— Комэска не наблюдаю, — виновато доложил он через несколько секунд.

— Вот, сука! — выругался лейтенант. — Ну и хрен с ним, сами справимся.

Самолеты эскадрильи пристроились к нему, образовав колонну из восьми машин и экспат уверенно повел товарищей к линии фронта. На подходе к ней он связался по рации с авиационными представителями, находящимися на наблюдательном пункте наземных войск.

— «Клумба», я — «Лютик-4», дайте цель! — Черт побери, что за садовод-любитель придумывает постоянно подобные позывные?

— «Лютик-4», — отозвался наводчик. — Ваша цель на опушке леса. Курс 210.

Григорий чуть шевельнул ручкой управления, вводя «илюху» в левый разворот. Он внимательно наблюдал за тем, как меняются цифры на картушке компаса. Дождался появления цифры 205 напротив указателя и выровнял самолет. Штурмовик по инерции еще немного развернулся и когда курс достиг нужного значения, Дивин аккуратно компенсировал инерцию едва заметным движением руля поворота. Чистая работа!

Так, а где там фрицы танки свои прячут? Экспат перевел самолет в пикирование, зорко отслеживая все, что происходит на земле. У гитлеровских зенитчиков сдали нервы и прямо по курсу встали шапки разрывов. Значит, не ошибся наводчик, немцы именно здесь затаились, отметил с удовлетворением лейтенант. Ловко проскочил огненную завесу, еще круче наклонил «ильюшина» и начал ловить в прицел замаскированные танки. Он сумел разглядеть их и теперь прикидывал, как половчее накрыть их ударом ПТАБов.

Маленькие букашки быстро превратились в характерные угловатые коробки, выкрашенные в серый цвет. Черт, да сколько же вас здесь?

— Что говоришь? — встревожился Пономаренко. Видимо, Григорий в запале нажал кнопку переговорного устройства.

— Атакую! — бросил Дивин. — Еще чуток... Сброс! Гляди в оба, Андрюха!

Экспат потянул ручку на себя.

— Есть! — ликующе закричал старшина. — Как ковриком их накрыл! О, и пыль до небес!

— «Лютики», — немедленно скомандовал лейтенант. — Ориентируйтесь на мои взрывы.

Ил-2 величаво развернулся, готовясь ко второму заходу. Григорий посмотрел вниз. Среди серых ковриков-разрывов кое-где виднелись темно-красные языки пламени и стелился белесый дым от загоревшихся танков. Кажется, накрыл цель точно. А как дела у остальных? Так, Прорва тоже отбомбился удачно. Катункин, Валиев... молодцы, ребята, не подвели.

— «Лютик-9», ты что, ослеп? — Ох уж этот Стеблин! Поторопился, нажал на кнопку бомбосбрасывателя раньше времени и ПТАБы впустую выбили пыль далеко в стороне от разворачивающихся танков. Ну ты у меня теперь на полигоне досыта бетонными бомбами нашвыряешься, сделал зарубочку у себя в памяти Григорий и подал новую команду: — Ребята, во втором заходе работаем эрэсами и пушками. Давайте, поддадим фрицам парку, не повезем домой боекомплект!

Глава 13

Перелом в сражении наступил только спустя неделю. 12 июля в наступление против орловской группировки немцев перешел Западный фронт. Штурмовики, поддерживая продвижение наземных частей, наносили удары по опорным пунктам и артиллерийским батареям, не давали врагу подтянуть резервные части.

Ранним утром майор Хромов отправил две эскадрильи на задание. Пехота очень просила помочь вышибить с позиций окопавшихся возле села Сорокино гитлеровцев. Чтобы не рисковать понапрасну, на сопровождение «ильюшиных» командование выделило десятку истребителей.

— Везет ребятам, — прокомментировал данное обстоятельство Катункин, провожая взглядом внушительную группу самолетов. Летчики второй эскадрильи остались в резерве и ждали возле машин своей очереди. — Будут, как у Христа за пазухой.

— Не накаркай, — сплюнул Филатов. — О, посыльный из штаба мчится, не иначе, как по нашу душу. Завязывай с отдыхом, братья-славяне, работа нашлась!

— Командир полка приказал срочно поднять три пары! — передал красноармеец. — Сейчас подойдет четверка «яков». Они будут вас прикрывать.

— А куда лететь-то? — настороженно поинтересовался Карманов. Пока летчики трепались и курили, сойдясь в кружок, он сидел чуть в стороне, разглядывая с преувеличенным вниманием карту района. После того вылета, когда на «илы» первый раз загрузили ПТАБы, отношения между ним и другими пилотами окончательно разладились. Капитан тогда заявил, будто у него забарахлил мотор и потому, дескать, он не смог подняться в воздух. Техники проверили — двигатель оказался исправен. В открытую комэска трусом никто не назвал, но общаться с ним практически перестали. Даже Стеблин, который до этого постоянно вертелся возле него, как-то охладел к Карманову и старался больше времени проводить с другими летчиками.

— Начштаба по рации сообщит. Велено сказать, что срочно!

Григорий с интересом наблюдал за тем, как комэск оглядывает летчиков. Интересно, кого он выберет?

— Со мной пойдут: Катункин, Валиев, Куприянов, Филатов и Стеблин! — объявил капитан.

— Есть... есть... есть... — нехотя отозвались названные им пилоты и побежали к своим машинам.

— Господи, когда, наконец, его от нас уберут уже? — в сердцах воскликнул Прорва. — Достал, сил моих больше нет! Каждый раз, когда он группу ведет, у меня на душе кошки скребут — того и гляди, в какое-нибудь дерьмо опять всех макнет.

— Забудь, — флегматично посоветовал экспат. — К сожалению, от нас с тобой в этом вопросе ничего не зависит, так что не мотай себе нервы понапрасну. Плесни-ка, лучше чайку. А про себя подумал, что давненько в окрестностях полка не находили трупы, растерзанные «волками».