Пятнадцать ножевых 3 (СИ) - Вязовский Алексей - Страница 2

Молодцы, куда только хмель у ребят делся. Глаза в кучку, и помчались. Минуты не прошло, как появились носилки, и даже паспорт нашелся. Со всем тщанием понесли друга и собутыльника, да не ногами вперед, как покойника, а высоко приподняв головной конец. А мне что? Не я несу, да и не меня, пусть показывают уважение к корешу. Вот только пациент наш всё синеет и синеет.

Запихнули мы носилки на станок, который в скорой установлен для обеспечения стабильности перевозки, и помчались. С цветомузыкой и дискотекой. Уж не знаю, сколько раз Харченко вспомнил ту роковую поездку, вылившуюся для него в четыре месяца больничного и хромоту, но домчали мы быстро, если и не рекорд, то близко к этому.

Вывез я из приемника каталочку, начали перегружать болезного, смотрю, а он уже очень даже неплохо выглядит. Конечно, по сравнению с тем, какой был, но всё же положительная динамика на лице. Может, кусок куда откатился, или назад чуток прошел?

А нас уже ждали. Конечно, мы же заказывали торжественную встречу. Обязательным условием было наличие как минимум одного реаниматолога. Был такой специалист, и даже помог сгружать организм на каталку. Пока мы тащили ее внутрь, на два голоса рассказывали что было, что стало. Разве что ту часть, где повествование «на чем сердце успокоилось», доверили местным специалистам.

Но мужик просто розовеет на глазах! К счастью, нашему рассказу поверили и забрали к себе. Может, реаниматологам тоже интересно стало, как такое случилось. Ну как говорится, вскрытие покажет...

Правду мы узнали часа через три, когда привезли в эту же больницу очередного пациента. Я не выдержал и пошел в реанимацию за последними новостями.

Мы оказались почти правы. Во всем виноват алкоголь. Именно из-за его повышенной концентрации мужик попытался проглотить слишком большой шмат мяса. И получилось инородное тело, только не дыхательных путей, а пищевода. Здоровенный непрожеванный кусок застрял на полпути в месте сужения и придавил главный бронх. А пока мы его везли и, соответственно, трясли, то пища смогла продвинуться естественным путем и попала в желудок.

Вот уж действительно, дуракам везет.

Галя опять забухала. На полноценный запой это не тянуло, так, на затянувшуюся пьянку. Дня три синячила она с какими-то залетными дружбанами, которых всегда в достатке, если вдруг понадобится помощь погулять на халяву. Но как пелось в песне — а годы летят. Здоровья уже не хватает. Еще чуть-чуть, и принцесса достигнет того возраста, когда отсутствие болей после пробуждения означает смерть. А хочется же как в молодости.

Верный Буряце организовал плацдарм для лечения в своей московской квартире на Кутузовском. Точно говорил побывавший здесь Давид — больше всего его жилище напоминало антикварный магазин. Стиль «цыганское барокко» во всей красе. Лепнина, позолота, люстры из серии «кошмар уборщицы». Бархат, картины и всякие пуфики с креслами. Короче, один пылесборник возле другого. Как психически здоровый человек может в такой обстановке постоянно находиться — вот не знаю.

Галя охала и стонала на здоровенной, наверное, пятиспальной кровати. Для такой постельное белье только по заказу шьют, в магазинах вряд ли продают. Понятно, что и здесь самое малое — девятнадцатый век, всё в финтифлюшках и завиточках. Даже под стойку для капельницы мы приспособили вешалку для шляп из каких-то рогов на стойке из орехового дерева. В голове мелькнула дурная шутка про то, у кого это дело отпилили, но оглашать сомнительную остроту про ментовского генерала я, естественно, не стал.

Ну что сказать? Вылечили Галю, куда же мы денемся? Не то что на ноги поставили, но интоксикацию сняли, желудок успокоили, голову прочистили. Сейчас бульончику крепкого попьет — и завтра снова в бой. Мы уже потихонечку начали паковать то, что не понадобится, как зазвонил телефон. Борис пошел, поднял трубку. Что говорит кто-то нежелательный и даже неприятный ему, сразу после «Алло» стало понятно. Звонивший искал Брежневу, а Буряце рассказывал, где он видит звонящего, на чем он его вертел и прочее. В выражениях не стеснялся. Немного полаявшись в стиле «ты на кого лапу поднял?», он бросил трубку.

Я на этот разговор поначалу внимания не обратил. Это их заморочки, мне они не интересны. Его жизнь, пусть грызется с кем хочет. Но буквально минут тридцать тема получила развитие.

Знал бы — включил бы скорость вливания на максимум и постарался сбежать побыстрее. Но в этот день и у меня, и у Давида интуиция не работала совсем. Потому что звонок в дверь никого из нас не побеспокоил. Борис пошел открывать. Щелкнули замки и в прихожей заговорили на повышенных тонах. Тоже в выражениях не стеснялись. Мат-перемат, потом, судя по звуку, кто-то получил смачного леща.

В комнату зашел высокий, статный мужчина. А я знаю!. Он хоть и в гражданке, но его звание мне известно. Генерал-полковник. Первый заместитель министра. И муж дамы, которой я вот прямо у него на глазах извлекаю иглу капельницы из вены. Красивый мужик, и нет в нем той кукольности, которую так тщательно культивировали ретушеры советских газет. Наоборот — взгляд тяжелый, властный. Юрий как же тебя там по отчеству? Чурбанов. Хорошо начал, высоко взлетел, но уже через годик другой сгорит синим пламенем. Сразу как тестюшка преставится, тут же Андропов и начнет гнобить их компашку с Щелоковым окончательно. Босс застрелится, а вот Юрок в тюрягу отъедет. Галя быстро с ним разведется, типа я ни при чем. Но судя по перстням с огромными бриллиантами на руках — очень она даже при делах.

— Из ЦКБ? — спросил он. — Закончили? Выйдите.

Каждое слово, блин, по пятьдесят кило. Но нам не хамит, понимает, что мы тут ни при чем. Оперативно собрав барахлишко, мы рванули на выход. Проходя мимо генерала, я почувствовал неслабый такой выхлоп. Да уж, как-то у них с разнообразием способов снять стресс не очень. Один метод, и не совсем эффективный, к тому же.

Мы двинулись было в прихожую, но дорогу нам преградил какой-то крендель, спорить с которым нам почему-то не захотелось. Поставили человека с задачей «никого ни в какую сторону не пущать», так зачем ему мешать? Нам и на кухне посидеть можно.

— Коля, помоги! — крикнул Чурбанов из спальни, и выход на время освободился.

Мы дружно решили, что пора и честь знать, и быстренько рванули на выход. Где там был Боря Буряце, гонорар, нас и вовсе не интересовало. Прошли мимо «Чайки», горделиво стоящей у подъезда с приоткрытой задней дверцей, сели в свою машину и уехали.

— Это кто был? — спросил Давид, когда мы уже покинули зону боевых действий. — Мужик Галин?

— Телевизор смотреть надо, — ответил я. — Первый зам Щелокова, генерал Чурбанов.

— Офигеть, — протянул Ашхацава. — Вот это засада! Кончился наш бизнес!

— Да и хрен с ним, заработали немного, и хватит. Тише едешь — дальше будешь.

В ответ на эту сентенцию Давид только покачал головой.

— Интересно, забудут они про нас или нет?

— А ты сам как думаешь? — спросил я. — Сколько времени до следующего загула пройдет? Молчишь? И правильно.

«Князь» помолчал, но недолго:

— Слушай, а почему они все бухают как не в себя?

— Культуры нет. Да и воспитания тоже. Как стресс снять? Только водку и знают. Хотя эти наверное, уже на элитное виски да коньяки перешли. Впрочем, хрен редьки не слаще.

— Да какой у них стресс! — возмутился Давид. — Галя мне говорила, что где-то в МИДе формально оформлена, а на работу не ходит. Шляется из ресторана в ресторан. Не жизнь, а конфетка.

— Ты же ее видел только что, — возразил я, останавливаясь на красный. — Какая тут конфетка? Живут в постоянном страхе — даст дуба папаша и сожрет их Андропов с потрохами. Поотнимает все эти бриллианты, может, вообще в тюрьму упечет, если возбухать будут. А они, поверь, будут. Совсем обнаглели. Вот откуда у служащей МИДа брюликов на сотни тысяч рублей?

Мы опять помолчали. Москва нам дала «зеленую улицу» — я разогнался под восемьдесят.

— Ты прав, — Ашхацава переварил мой вопрос, вздохнул. — Юрий Владимирович, конечно, крут. Даст им прикурить. Но я слышал, что сейчас главный не он, а Суслов. Этот всех в кулаке держит, даже в КГБ чихнуть без его приказа не могут.