Зубная Фея - Джойс Грэм - Страница 59

– Я видел эту фотографию – полная чушь. Сразу понятно, что она поддельная.

– Только не Конан Дойлю. Потому что он верил, Сэм. Уверовав, ты всюду находишь подтверждения, ты можешь увидеть все, что угодно. Главное, иметь веру. В Бога, коммунизм, фей, психиатрию. Мы можем поверить даже в те фотографии, которые мы сами же подделали. И похоже, чем выше наш интеллект, тем легче мы клюем на самые грубые фальшивки.

– Я вас понимаю, – сказал Сэм, – но речь идет не о стандартных сказочных феях с прозрачными крылышками и именами типа Горошинка или Ириска.

– Ну да, твоя под стандарт не подходит.

– Я уже рассказывал вам, что не я один ее видел и не я один от нее пострадал. Мой отец видел ее в машине с Дереком. Алиса схлопотала от нее по зубам. Терри увидел ее в телескоп. И еще Клайв с Терри…

– Что Клайв с Терри?

– Так, ничего.

– Помнишь, что я говорил тебе про слово «ничего»?

Скелтон как-то говорил ему, что люди чаще всего употребляют слово «ничего» для того, чтобы скрыть за ним очень важное «нечто».

– Клайв и Терри однажды видели ее, когда мы были в лесу.

– Ты что-то недоговариваешь.

– Я один раз вам об этом говорил, но вы не поверили.

Скелтон обнажил зубы и начал медленно покачивать головой в попытке припомнить. Наконец ему это удалось.

– Мертвый скаут? Ты имеешь в виду историю с мертвым скаутом?

Сэм кивнул.

– Ну да, и еще ты любил рисовать картинки с могильными камнями, летучими мышами и прочей ерундой.

– Это не тот случай.

Сэм знал, что спорить и доказывать бесполезно. Его отношения со Скелтоном напоминали блуждания по комнате со множеством зеркал на стенах, в которых иллюзия и реальность смешивались, до бесконечности отражая друг друга. В представлении Скелтона внутренний мир Сэма был наполнен призраками, и мертвые скауты в этом мире запросто составляли компанию зубным феям.

– Сэм, меня беспокоит твое состояние. Оно беспокоит меня больше, чем когда-либо прежде. До сих пор я избегал употреблять в разговоре с тобой психиатрические термины, потому что они похожи на заклинания, которые мешают человеку мыслить самостоятельно. Я считал твои видения безвредными. Так – понтовые заморочки, выражаясь вашим подростковым языком. Но сейчас у тебя начинают проявляться признаки паранойи. Знаешь, что это такое?

– Представляю.

– Ты же толковый парень, Сэм. У тебя светлая голова на плечах, я понял это еще при нашем первом знакомстве. Давай возьмем для примера эту историю с черным гитаристом. Почему она так на тебя подействовала? Да потому, что твое сознание улавливает малейшие детали и случайные совпадения, чтобы подогнать их под все ту же засевшую в твоей голове схему. Вот этому ты и должен противиться. В следующем году я ухожу в отставку и собирался снять тебя с учета, но теперь я не уверен, стоит ли это делать. Может, будет лучше передать тебя другому специалисту. Твой случай сильно отличается от всех, с которыми я имел дело, и, должен признаться, ты поставил меня в тупик.

– Извините, я не хотел.

– Не надо извинений. Меня по-настоящему заботят твои проблемы, Сэм.

Сэм взглянул на постаревшее, осунувшееся лицо врача, сидевшего по другую сторону стола. Он верил Скелтону.

– В этот раз вы меня не спросили, – сказал он.

– О чем?

– Об Алисе.

– Аллилуйя! Ты хочешь сказать, что ты сделал это? Уломал куколку?

– Нет.

– Черт возьми!

– Просто вы меня об этом не спросили, а раньше всегда спрашивали.

– Я уже разуверился в тебе на сей счет. – Скелтон начал постукивать карандашом по поверхности стола. – Кстати, ты никогда не рассказывал Алисе о Зубной Фее?

– Нет.

– Возможно, тебе стоит попробовать.

– Она решит, что я свихнулся.

– Велика беда!

– Она поднимет меня на смех.

– И все же попробуй.

– Зачем?

– Мне только что пришла в голову мысль: ту девчонку, которая надула Конан Дойля с фотографией, тоже звали Алисой. Если она сумела заставить его видеть фей, может, твоя Алиса сумеет сделать так, что ты перестанешь их видеть.

– Это паранойя, – сказал Сэм.

– Все, оставь меня, ходячий кошмар! Прием окончен.

Сэм стал чаще проводить время наедине с Алисой, причем для этого ему не пришлось предпринимать никаких специальных усилий. Клайв был настолько потрясен исполнительским мастерством Стиляги Сейлема, что проникся отвращением к цвету собственной кожи и считал себя подло обманутым Природой, помешавшей ему родиться негром. Теперь он подолгу пропадал в магазинах и на сходках коллекционеров, где обменивались и продавались подержанные диски, разыскивая редкие альбомы и синглы. Уикенды Терри были заняты футболом: по субботам он играл за «Редстон» (где со сменой тренера ему нашлось место в основном составе), а по воскресеньям выступал за любительскую команду паба «Дубовая дверь», блистая на фоне пузатых мужиков, которые традиционно подогревали свой спортивный задор несколькими пинтами горького пива и двумя десятками сигарет, соответственно выпиваемых и выкуриваемых перед самым матчем.

Итак, имея в запасе много времени, Сэм выбрал подходящий момент и рассказал Алисе о Зубной Фее.

– Ты свихнулся, – сказала Алиса.

– Возможно.

Разговор происходил в воскресенье дома у Алисы, чья мать закрылась в своей комнате для «полуденного отдыха», под каковым подразумевалось лежание пластом с чудовищного похмелья.

– Я серьезно. Это уже перебор.

– Я говорил Скелтону, что не стоит тебе это рассказывать.

– Нет, я рада, что ты это сделал. Теперь многое в твоем поведении стало ясно. Скелтон говорил тебе, как с этим бороться?

– Он пробовал разные способы. По большей части давал советы, как вести себя, когда эта дрянь появится снова. Однажды всучил мне какие-то таблетки.

– Ты это скрывал.

– Да что толку… От этих таблеток в глазах стоял туман, густой как вата, а Зубная Фея все равно появилась. Просто вылезла из тумана. И еще он говорил, что мне может помочь, если я займусь этим с обычной девчонкой.

– Что? Он сказал, что, если ты перепихнешься с кем-нибудь, это избавит тебя от Зубной Феи? Я не верю.

– Это правда. То есть он не говорил, что наверняка избавит. Он сказал, что это должно мне помочь.

– Ты это сам придумал.

– Нет, честное слово. Он говорил, это типа отравы, которая становится противоядием.

– Что становится противоядием?

– Секс. Он переклинивает твои мозги, уводит тебя на другой путь или что-то в этом роде. Я не очень понял его объяснения.

Алиса смотрела на него широко открытыми глазами. Затем она протянула руку и скользнула ладонью по его щеке, перевела взгляд на узоры ковра и глубоко задумалась. Сэм уже собрался было нарушить молчание, когда она встала, вышла из комнаты и на цыпочках пробралась по коридору к спальне матери. Когда она осторожно приоткрыла дверь спальни, оттуда донесся храп. Удовлетворенная проверкой, Алиса вернулась в свою комнату и тихо затворила дверь.

Она стояла над Сэмом с видом хмурым и решительным. Щеки ее пылали.

– Поклянись, что ты не придумал все это только ради того, чтобы меня поиметь.

– Клянусь! – прохрипел Сэм.

Алиса кивнула и одним движением стянула через голову майку. Она не носила лифчика, и ее маленькие груди слегка подрагивали, когда она стояла перед ним, тяжело дыша и не сводя с него напряженного взгляда. Кожа ее была гладкой и желтовато-белой. Под одной из грудей Сэм заметил небольшую родинку.

«Боже мой, – подумал Сэм. – Она собирается сделать это из сострадания. Только из сострадания».

Алиса опустилась на колени рядом с ним и поцеловала его в губы. Целуясь, Сэм снял очки и погладил ее грудь, чувствуя, как соски твердеют под его пальцами. Его член напрягся, пытаясь вырваться на волю из тесных джинсов. Он быстро снял свою майку, и когда руки Алисы обвились вокруг него, соприкосновение с ее кожей

и ее особый, удивительный запах повергли его в состояние «возбужденного паралича». Он застыл, не в силах оказать содействие Алисе, которой пришлось самой возиться с пуговицами на его ширинке.