Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Попаданец XIX века. Дилогия (СИ) - Леккор Михаил - Страница 8


8
Изменить размер шрифта:

Будь это прежний Андрей Георгиевич, возможно, он бы возмутился, поерепенил бы свои перышке на юной тушке. Но старый Андрей Игоревич только усмехнулся, посмотрел насмешливо на Авдотью, мол, я все понял. Теперь же мой ход?

старушка была хоть и облезлой, но умной. Увидев, что благородный и, как оказалось, богатый гость от казны, не стал ерепенится, а предлагает с чувством, не спешно наводить отношения с перспективой до, как минимум, местного полицейского. А тому все одно, кто прав. Благородный всегда выше перед простонародным!

И потому залебезила, стала благодарить за врученные деньги, на которые она так удачно купила два с лишних пудика муки:

— Я хорошо пришла, партия муки, которую хозяин закупил, оказалось продавали весь вчерашний день. А сегодня и я была последняя покупательница, и початый мешок муки последний. вот Митрич по знакомству и предложил купить подешевле все остатки. Сюда, правда, уже скидывали всякий мусор, но мы все уберем. Да, Полина?

— Да, маманя, — покорно согласилась девушка. Хотя безрадостной она не была. Главное, есть провизия и не надо жить полуголодным!

— Вот-вот, как минимум, сыты до Рождества будем, благодетель ты наш! Христом Богом благодарю!

— Э-э-э, Авдотья Спиридоновна, я как раз хотел поговорить с вами по одному поводу. У меня туфли за ночь не высохли, холодно у вас в квартире, — несильно попенял постоялец хозяйке.

— Кормилец, да откуда у меня такие деньги-то на дрова, — заныла та привычным речитативом, — да и не очень холодно пока, перетерпим.

Ничего себе не холодно! Он видел часть улицы в окно. Лужи еще не замерзали, но уже покрывались по краям ледком. Наверняка, ноль градусов! Еще во второй половине ХХ века всюду в городах при такой температуре включались отопление. Он не белый медведь, чтобы на радостях совать в рот лапу!

— Авдотья Спиродоновна! — сурово и безапелляционно потребовал постоялец, — ничего не знаю. вот вам еще пять рублей ассигнациями. Купите на все дров, они пока еще не дорогие и чтобы к ночи было тепло!

Как и ожидал Андрей Георгиевич, пятирублевая бумажка оказала на старушку сказочное влияние. Она совершенно забыла про усталость, про желание попить редкий в этой квартире чай и даже про свою бедность. Схватила синию бумажку и бормоча, что «кормилец, спасибо, что о нас не забываешь. Милостивец, я быстро сделаю», опять усвистала куда-то на улицу, предварительно спрятав в многочисленных одеждах ассигнацию.

Андрей Георгиевич был невозмутим. Пусть бегают и прыгают, деньги он им дал, большие для их уровня, хотя, в общем-то, мелочь. А ему надо дозавтракать и спешить «на службу» — в структуру государственного управления. Официально ему еще на заседание Комиссии почти месяц, ждать долго, но увидеть нужных чиновников не просто нужно, но и необходимо.

В эпоху двести лет вперед он не раз, хоть и не любил, но взятки давал мастерски, кому куш долларов, кому (патриот!) обязательно рублями, но не меньше, чем десятки миллионов, третьи не брали взятки принципиально, предпочитая только «щенками» — редкими книгами, дорогими картинами, красивыми вазами. И обязательно не ему, а учреждению. Это ведь не считается «взяткой»?

Не считается. Ха, блажен, кто верует. Андрей Игоревич давал не только свободно, но и элегантно, не смущаясь перед чинами и должностями. По всей их организации до сих пор ходила легенда, как он под видом добровольного взноса пострадавших от пожаров, дал взятку из рук в руки самому министру. И он еще благодарил, от лица пострадавших, разумеется. А деньги..., кто потом их будет искать?

В XIX веке, судя по фильмам и немногочисленным прочитанным книгам, вздоимство было развито еще как! Можно было дать хоть самому императору, если, разумеется, ты до него доберешься. Только не вздумайте ему совать в руки грязные деньги! Каждому чину сообразно уровню надо было не только дать соответствующий подарок, но и показать должное уважение. А то не то, что цели не добьешься, так еще и пинок получишь в одно очень интересное место.

Вон, даже хозяйка нынешней квартиры, у которой в каждом взгляде написано желание денег, охотно будет брать только «по хозяйственным нуждам». А взяток она не берет! Хотя в конечном итоге, какая разница? Если бы суд был, он бы легко обнаружил передачу денег из рук в руки.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Андрей Георгиевич укоризненно вздохнул, отпил почти сладкий, почти ароматный чай. Ласково улыбнулся присевшей девушке:

— Кушай бутерброды, Полинушка, ветчина очень уж хороша!

И когда она робко взяла самый маленький ломтик хлеба с ветчиной, поощрительно кивнул:

— Смелее кушай. Я уже наелся, а Авдотья когда еще придет. Бутерброды почерствеют, обветрятся. Кому тогда их кушать?

— А…, — начала Полина, и не окончила. И без этого было понятно, что старушка будет гневаться на девушку-приживалку, то есть существо без малейших прав, когда ей не оставят лакомства.

— Там еще же остались ситный и ветчина? — помог он ей выбрать сложный и трудный, но такой вкусный путь.

Да, конечно, — поддакнула Полина, — вы резали бережно, почти половина ветчины и почти целый фунт ситного хлеба. Он такой вкусный! — не выдержала она, — я бы даже только его съела пару фунтов, без ветчины. Ой! — засмущалась, поняв что напрашивается к очень доброму, но важному господину, который куда как выше по положению и богатству, чем она.

— Сейчас ешь все бутерброды, — доброжелательно сказал Андрей Георгиевич, сделав вид, что не увидел смущения прелестной собеседницы, — а к девяти часам, когда я отбуду к присутствию (еще один архаизм XIX века, означающий место службы), ты сама нарежешь всех бутерброды — мне, Авдотье Спиридоновне и себе.

Да, — вспомнил он, и как бы небрежно накрыл ее руку своей, — не вздумай себе положить самую малую долю.

— Как изволит ваша милость, — вдруг задрожала она от прикосновения уверенной мужской руки, — я все сделаю.

Потом выдернула руку, но при этом осталась за столом, робкая, пунцовая, но в тоже время изредка постреливающая дерзкими взглядами.

— Ах, какая красавица, хотя и дичок, — покровительственно посмотрел на нее Андрей Георгиевич. Все, как положено в пуританском XIXвеке, раз не замужем, то девственна, и мужчину видела только издалека. Повалять бы ее в постели, да нельзя. Ему-то ничего, а ей будет вся жизнь сломана. Это тебе не распутный XXIвек с порнухой и разбитными молодыми девками. А так бы хотелось!

Он еще раз посмотрел ее ладную фигурку с выпуклыми девичьими прелестями особым мужским взглядом, который без слов говорил обоим сторонам о намерениях парня.

А потом ушел. Ибо девки это важно, от них зависит судьба человечества, но, к счастью, в повседневной жизни все решают мужчины. Те еще сволочи тоже, но с логикой и понятными понятиями.

Зашел в свою комнату, бегло осмотрел свою одежду. Какая бедность! Обязательно надо купить на комиссию, где будет решаться его судьба, что-нибудь эдакое модное и дорогое. Он ведь, как-никак дворянин!

Усмехнулся своим новым мыслям, тщательно закрыл входную дверь и только потом осмотрел свое денежное богатство. И серебряные монеты, и ассигнации. На кухне ему одно время показалось, что он излишне начал роскошничать. А вот тут посчитал и подумал, что права народная мудрость — от питания не разоришься, останешься без денег от пития. Все, конечно, в меру безобразного, но тем не менее.

Самое главное — не расходы, а постоянные притоки — вот что является основой благополучного финансового положения. Вот отсюда и действуй!

Для начала убрал деньги обратно в кошель, громко позвал Полину. Не для амурных дел — для делового предложения.

Та появилась сразу и скромно встала у порога.

— Видите, сударыня? — обвел он рукой широко по комнате, — грязновато.

Девушка нерешительно кивнула, стараясь не смотреть на явную пыль и мусор.

— Мне как-то убирать не с руки, а матушка ваш не торопится. — объяснил он такое положение и враз, не давая девушке возможности возразить, перешел к результативной части: — я предлагаю вам приступать о мне в услужение. На все оставшееся время на два рубля в ассигнациях. Будете мыть пол и вытирать пыль, пока я уйду. Недолго, работа на полчаса, не более.