Попаданец XIX века. Дилогия (СИ) - Леккор Михаил - Страница 39

Написав это, Андрей Георгиевич задумался. Ведь хотел же потихонечку пожить в XIX веке небольшим человеком, даже чиновником. Воздух — свежий, питание — натуральное, история — известная, гарантирует в ближайшие десятилетия, вплоть до начала ХХ века спокойствие. Чего еще тебе надо, кроме некоторой толики денюжек? Так нет, аборигены… э-э-э, скажем так, нехорошие, тянут его в политику. Вот ведь, агхм!

И уже в спокойствии, ничуть не сомневаясь, своим каллиграфическим почерком начертал на свободном месте в середине доклада:

— Ваше императорское величество! Теоретизировать о сиих мудреных постулатах можно еще долго. Так же, как рассуждать о количестве ангелов на острии иглы. Но все-таки мне, пусть и молодому, но имеющему малую толику опыта крестьянского наставничества, кажется, хватит писать, а надо делать в каком-нибудь губернаторстве хоть бы отдельные элементы.

Ваш покорный слуга коллежский асессор Макурин.

И честно положил в министру Подшивалову, предварительно спросив разрешения у секретаря. Сам министр опять где-то отсутствовал. То ли в министерстве в одном из департаментов, то ли где-то еще. Для светского бала еще, вроде бы рановато.

Едва успел. Напророчил-таки! В приемной оказался сам министр. Точно откуда-то пришел из Санкт-Петербурга, судя по шубе и теплой зимней фуражке. Когда успел так солидно одеться? И какой-то немного озабоченный, если так можно говорить о взрослом солидном мужчине в военном звании генерал-лейтенанта гвардии. Но попробуй по-другому скажи? очень уж нервным и возбужденным он был. Оглянулся вокруг в приемной, словно искал чего важного, нужного, но совсем невидимого. Остановил взгляд на Макурине. Андрей Георгиевич, поняв, подсказал:

— Если читаемый сегодня мною доклад его императорскому величеству, ваше превосходительство, то он в вашем столе в кабинете. Исправленный и вычитанный.

— Угум-с, — невнятно сказал министр, бросил одежду на руки секретарю и стремительно вошел в свой кабинет. Видимо, к означенному докладу, а, может, и нет? Тогда зачем так быстро?

Во всяком случае, там он был недолго, уже через буквально через несколько минут также скоро вышел, бросил папку с бумагами, видимо, с докладом, со словами:

— Собирайся, Андрей Георгиевич, некогда нам. Сегодняшнего дня передали — государь нас ждет к обеду. Как бы не опоздать ненароком.

«Ого, вот это я проскочить сумел, уже к императорскому столу! — даже удивился попаданец, — Вот это да! Теперь, ваше высокоблагородие, все условия даны, все только лично в тебе. Если промахнешься, дураком будешь круглым".

Макурин почтительно встал и вытянулся, давая понять, что понял. Министр кивнул, зайдя на ненадолго в кабинет. А он приготовил несессер, вкладывая туда различные чиновничьи мелочи, пока министр не ушел. Одновременно философски размышлял.

А что есть в тебе, Андрей Георгиевич, на данном момент в физическом и моральном отношении?

В физическом отношении у тебя есть смазливая мордочка и стройная, гибкая фигура, остающаяся такой несмотря на нехорошие попытки отъестся на натуральной и, надо сказать, очень вкусной пище XIX века.

В моральном плане, благодаря Господу нашему, ты имеешь в молодой оболочке опытную душу с рядом квалифицированных навыков XXI века, которые очень даже помогают и в этом времени. Например, умение кланяться. Или умение красиво и внятно писать. Зачем, спрашивается, все это надо в XXI веке? Так там и не надо оказалось. Зато очень помогло в прошлом.

А теперь пришло черед еще одно умение. Кстати, на ура встречаемое и в будущем и современном настоящем. Умение публично красиво и культурно кушать. Вы хотите сказать, что же здесь такого — поднести ложку или вилку с пищей во рту и не уронить мимо по пути? Ха, КУЛЬТУРНО и КРАСИВО, так чтобы у окружающих дух поднялся.

Он замер, видя, что Подшивалов уходит. Опаньки! Макурин поторопился надеть шинель, форменную фуражку, взял несессер и поспешил за министром. Подшивалов, видимо, действительно торопился, поскольку, несмотря на осторожную вежливость, а молодого дворянина, судя по всему, ждало блестящее будущее, он медленно шел к входной двери. Потом, увидев Макурина, он уже зашевелился быстрее. Впрочем, на улице петербургский морозец заставлял убыстрять движения и без этого.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Они погрузились в министерские парадные сани, ямщик заботливо укрыл меховою поневою и без понуканий погнал рысаков. Время императорского обеда подходило. Не дай Бог опоздают! Андрей Георгиевич в свое время как-то ненароком, без какого-то практического намерения, читал в интернете, что Николай I обедал поздно. Хотя вставал он в 6.00 — 7.00, но обедал, когда был в Санкт-Петербурге около ближе к 16.00.

Они подъехали к парадному подъезду Зимнего дворца уже когда зимние сумерки начали на улице заметно сгущаться. Впрочем, в нужных помещениях дворца было светло. Свечи не жалели.

— Нуте-с, — Подшивалов вдруг остановился, бегло, но цепко посмотрел чиновника. Внешний его вид в целом успокоил генерала. Вицмундир был хотя повседневный, но с элементами парадного мундира, а юная физиономия очень даже украшала. Хороший мальчик! Предупредил: — С государем можешь быть почти на уровне, но не ни в коем случае наглеть! Ничего не скажет, но обязательно припомнит. В общем, я на тебя надеюсь. Его величество специально пригласил тебя на обед, чтобы присмотреться. Если понравишься, останешься во дворце, если нет, то и из столицы можешь вылететь в два счета.

Вошли в столовую. Обедал Николай I обычно в узком семейном кругу, с женой и взрослыми детьми с ограниченным числом поданных из числа личных друзей. Сам Подшивалов, хотя и был гвардейцем, в него не входил и поэтому обедал считанное количество раз. Хотя и сейчас, в принципе, генерал был лишь при Макурине. Его аккуратно отсадили в сторону, а он и не сопротивлялся. Хватит и того, что сидит на обеде у императора. А вот Андрея Георгиевича посадили напротив Николая Павловича. Августейший государь хотел его видеть и, как оказалось, разговаривать.

Что же, он даже ничуть не против. Вицмундир скромен, но чист и не порван, руки мытые со стриженными ногтями, голова ухожена, несессер отложен пока в сторону. В столовой он не нужен.

На первое сегодня были щи с говядиной. Здорово! Редко, когда оценки попаданца и рецепиента совпадали. Нередко было, то первому казалось великолепно, второму виделось обычным явлением. Но на этот раз радовались оба. А свежий ржаной хлеб только подчеркивал вкус капусты. Он даже закрыл глаза, предаваясь вкусовым оттенкам. Это не ускользнуло от императора.

— Понравилось? — даже несколько удивился он. Обычно молодежь, избалованная на прелестях французской кухни, ела буквально из под его грозной палки. Из-за этого тот и не садился с ними обедать. Исключение делалось только для собственных детей. Но тут уж никуда не денешься.

— О, mon dieu, как вкусно, государь! — как бы не выдержав, воскликнул Андрей Георгиевич. Он немного рисковал, с императором требовалось быть почтительнее и осторожнее. Не дай бог обидится! Но попаданец учитывал, что внешне он еще молодой человек и ему можно было быть иногда порывистым. А щи с какими-то добавками были действительно прелесть.

Ему повезло, Николай I лишь улыбнулся, глядя на юношескую непосредственность. Зато заметил, глядя, как он ест:

— А ты красиво вкушаешь, очень уж вычурно. Где так тебя научили, опять в родной семье?

— Да, милостивый государь, — утвердительно кивнул попаданец, — моя покойная матушка считала, что дворянином не только рождаются, но и становятся. И, прежде всего, по манерам. Она учила такому искусству кушать всех детей и даже отца.

— Как хорошо! — не выдержала императрица Александра Федоровна. Она посмотрела, как он красиво и культурно ест суп, не пролив ни капли и сказала супругу: — я ведь говорила тебе, возьмем французского гувернера, теперь Саша так бы обедал.

— Ну, — неопределенно ответил Николай. Их первенец Александр был уже достаточно взрослым, чтобы так учиться. А в детстве научился бы — это еще вопрос.