Пройти чистилище - Абдуллаев Чингиз Акифович - Страница 64

Именно поэтому оба адвоката, явившиеся к Кемалю Аслану, не могли понять, за что конкретно арестован их клиент, и собирались требовать предъявления конкретного обвинения уже в первый день заключения.

Кэвеноу понимал, как сложно ему придется не только с самим Кемалем Асланом, но и с его адвокатами. И поэтому готовился к первой схватке достаточно серьезно. Эшби приехал на первый допрос, собираясь помочь своему коллеге. Кроме того, ему было просто интересно посмотреть, как будет вести себя Вакх. Его все время мучили сомнения в правильности их поспешного шага в Бейтауне. Эшби не мог не понимать, что Кемаль наверняка просчитывал вариант своего ареста, столь явно демонстрируя вызов ФБР. Но почему он желал этого ареста, Эшби не понимал. И это беспокоило его больше всего.

Кроме Кэвеноу и Эшби, в допросе должен был участвовать прокурор Джеймс Фэннер. Молодой, красивый, излишне самоуверенный, он заранее считал, что это дело станет точкой нового отсчета его карьеры, сделав его известным и знаменитым на всю страну. Силы были равными. Трое против троих. Кемаль вошел в комнату вместе со своими адвокатами.

Пока прокурор и адвокаты перечисляли друг для друга все юридические формальности данного дела, оговаривая и свое участие, и свои права, он внимательно следил за Кэвеноу и Эшби. По тому, как сидел сам Кэвеноу, он понял, что это был его кабинет и, значит, темнокожий обвинитель – представитель ФБР. А вот второй человек, молча сидевший в углу, его очень интересовал. Кемаль понимал, что Кэвеноу должен предупредить ЦРУ, и поэтому сразу решил, что это его главный соперник.

– И теперь нам хотелось бы знать, какие конкретные обвинения вы можете предъявить нашему клиенту? – торжественно спросил Розенфельд.

– Мистер Кемаль Аслан, – напыщенным тоном ответил прокурор, – обвиняется в том, что его деятельность нанесла ущерб Соединенным Штатам. Он обвиняется в сотрудничестве с разведывательными органами Советского Союза.

– В таком случае изложите ваши конкретные обвинения, – сразу потребовал Розенфельд.

Фэннер оглянулся на Кэвеноу, и тот вмешался в разговор:

– Должен вам сказать, господа, что мы уже давно ведем расследование с целью установить, кто именно передавал русским очень важную информацию о наших военных поставках. Целый ряд фактов указывал, что этот человек имеет прямой доступ к предприятиям в Калифорнии и Техасе. Нам удалось выйти на связного этого агента, некоего Тома Лоренсберга. Но он ушел от нас в Нью-Йорке в начале прошлого года.

– Вы, как всегда, сработали блестяще, – не удержался Розенфельд. Он знал, как важно вывести из себя обвинителя уже на первом этапе допроса.

Кэвеноу не смутился. Он чуть запнулся, но продолжал спокойным, размеренным тоном:

– Однако в результате наших поисков мы наконец смогли установить не только мистера Лоренсберга, но и человека, через которого шли донесения резиденту советской разведки. Это был некто Сюндом, шведский дипломат, ставший мостом между Лоренсбергом и резидентом.

При слове «дипломат» Розенфельд переглянулся со Страумом.

Прокурор нахмурился. Он понял, что сейчас будет.

– Вы не арестовали Сюндома? – спросил Страум, не сомневаясь в ответе.

– Нет, – Кэвеноу стоило больших трудов сдерживаться, – мы не имели права его арестовывать. Он был дипломат, и мы просто выслали его из страны, объявив «персоной нон грата».

– Значит, мы не можем привлечь его в качестве свидетеля обвинения, – уточнил Розенфельд.

– Не можем, – согласился Кэвеноу и, спохватившись, добавил: – Но нам и не нужно.

– Мы вас слушаем, мистер Кэвеноу, – улыбнулся Страум, – просто пока я не вижу никакой связи этих шпионов с нашим подзащитным. – Кэвеноу оглянулся на Эшби и, заметив его непроницаемое лицо, ничего не сказал. Фэннер поспешил ему на помощь:

– У Федерального бюро расследований имеются веские доказательства для утверждения причастности мистера Кемаля к подрывной деятельности против Америки.

– Мы пока их не получили, – заметил Страум.

– Нам удалось установить, – продолжал Кэвеноу, – что передача очередного донесения состоится в Балтиморе, куда отправился Сюндом. Но сам мистер Лоренсберг был в это время в Детройте, куда он прилетел рано утром и откуда вылетел затем в Нью-Йорк.

«Они проверяли по билетам, – понял Кемаль, – как глупо, что мы этого тогда не учли. Но как им удалось вычислить меня?»

– Мистер Сюндом приехал в Балтимор и остановился в отеле «Травел Плаза», рядом с которым была расположена закусочная «Макдональдс». По предложению связного, позвонившего из Нью-Йорка, мистер Сюндом должен был взять пакет, прикрепленный к одному из столиков с внутренней стороны. Что он и сделал. Затем выехал в Нью-Йорк.

– И вы его не остановили? – уточнил Розенфельд.

– Нет, – вынужден был сказать Кэвеноу. Он уже понимал, в какую юридическую ловушку попал. Не рассказывать же этим типам о подключении к операции ЦРУ, о просьбах английской разведки, обо всем, что тогда случилось в Балтиморе. А если не рассказывать, то вся его история с этим конвертом выглядит по меньшей мере некорректно. Но рассказывать он не имел права.

– Значит, мистер Сюндом благополучно отвез конверт? – уточнил Розенфельд. – Можно узнать, почему вы его не остановили?

– Из оперативных соображений, – глухо ответил Кэвеноу, – у нас были свои планы.

– Предположим, – согласился Розенфельд, – но мы пока не услышали главного. При чем тут мистер Кемаль Аслан?

– Дело в том, что связной Том Лоренсберг позвонил из Нью-Йорка, предложив мистеру Сюндому забрать конверт. У нас есть пленка с разговором и фиксированное время разговора. Если хотите, можете ее прослушать.

– Обязательно, – быстро сказал Розенфельд, – обязательно прослушаем.

Кэвеноу снова посмотрел на Эшби и включил стоявший перед ним магнитофон. Раздался знакомый голос Тома. Кемаль закрыл глаза.

«Мистер Сюндом, спуститесь вниз и ждите моего звонка рядом с портье».

Розенфельд переглянулся со Страумом. Пока все шло нормально.

Раздался другой голос:

«– Отель „Травел Плаза“.

– Позовите мистера Сюндома, – снова сказал Том. И через несколько секунд снова: – Повернитесь лицом к улице. Вы видите перед собой огни – напротив отеля есть закусочная «Макдональдс». Войдите туда и сядьте за крайний правый стол у окна. Под столом прикреплен конверт. Он ваш. Вы все поняли?»

Кэвеноу выключил магнитофон и, уже перехватывая инициативу, не давая возможности Розенфельду задать какой-нибудь вопрос, продолжал:

– Через минуту Сюндом взял конверт. Но все дело в том, что сам конверт был прикреплен туда за десять-пятнадцать минут до разговора, иначе бы его просто обнаружили. Вот показания миссис Грант, которая видела, как незнакомый мужчина сидел с конвертом в руках за столом. Обратите внимание, там указано время.

Он передал показания свидетеля Страуму и продолжал говорить:

– Мы справедливо сделали вывод, что мистеру Тому Лоренсбергу явно помогал еще один человек. И этот человек должен был иметь водительские права штатов Техас, Нью-Йорк, Пенсильвания, Мэриленд. Вот данные компьютерного анализа. Это мог быть только мистер Кемаль.

– Это не доказательство, – возразил Страум, возвращая листки бумаги с показаниями миссис Грант, – кроме того, она здесь ясно указывает, что не видела лица этого мужчины.

– Верно, – наконец улыбнулся и Кэвеноу, – но у нас появилось еще одно маленькое доказательство. Мы проверили все деньги, заплаченные в тот день за стоянку автомобилей. Все купюры и все талоны, полученные на стоянке. И среди десятков отпечатков пальцев были отпечатки пальцев мистера Кемаля Аслана. Именно в тот день. Вы верите в такую случайность?

– Мой клиент вполне мог проезжать через Балтимор, – сразу нашелся Розенфельд, – где доказательства, что он был знаком с этим мистером Лоренсбергом? У вас есть такие доказательства?

Эшби насторожился. Посмотрел на Кемаля. Почему все-таки тот так неосмотрительно подставился?

– У нас есть такие доказательства, – торжественно произнес Кэвеноу. – Мистер Кемаль Аслан, не могли бы вы сообщить нам, где именно вы были задержаны?