Пройти чистилище - Абдуллаев Чингиз Акифович - Страница 56

Обычно сам Питер никогда не звонил. Просто по факсу в офис Кемаля приходило сообщение о времени встречи. При этом факс указывал совсем другое число и другое время. Но Кемаль помнил, что от предполагаемых чисел нужно каждый раз отнимать цифру «четыре». Факс приходил от какой-нибудь несуществующей фирмы, обычно из Арканзаса или Вайоминга. Место, как правило, оговаривалось особым шифром. Кемаль, зная, как важно в таких случаях выполнять все рекомендации связного, действительно приезжал через четыре дня и четыре часа повторно в те же места, встречаясь с кем-нибудь из своих партнеров.

Сообщение по факсу, пришедшее в этот раз, было не совсем обычным. В нем указывалось предполагаемое место встречи – Центр мировой торговли в Даунтауне и время – через пять дней. Кроме того, в сообщении стояли слова «торговые сделки», что соответствовало высшей степени срочности и важности. На следующий день Кемаль поехал в Центр, пересчитав также время по заранее условленному шифру. Всю дорогу в Даунтаун он проверял, нет ли за ним наблюдения, но ничего не обнаружил. Подъехал к Центру за полчаса до назначенного времени.

Строящийся более десяти лет, Центр мировой торговли представлял собой два больших одинаковых стодесятиэтажных здания, соединенных между собой. В него входили здание таможни, сорокасемиэтажная центральная башня, два здания на плазе. Это был целый комплекс со своими службами, складскими помещениями, стоянкой на несколько тысяч автомобилей и даже зданием железнодорожного вокзала.

Сама встреча с Льюисом должна была состояться в баре на сто седьмом этаже одного из зданий Центра, откуда открывалась удивительная панорама города. Кемаль оставил свой автомобиль на стоянке и вошел в здание. Проходя к многочисленным лифтам, он вспомнил, что обещал встретиться с японским бизнесменом, прилетевшим из Токио. Достав ручку, чтобы записать поручение секретарю, он вошел в лифт. Следом вошли еще несколько человек. Неожиданно ручка выпала у него из руки и, задетая чьей-то ногой, вылетела в вестибюль. Он шагнул поднять ее. Почти сразу кто-то выскочил из лифта и, замерев на секунду, побежал к одному из магазинов. Кемаль нахмурился: ему не понравилось подобное совпадение.

Он пошел по вестибюлю. Затем оглянулся и, убедившись, что рядом никого нет, вошел в лифт совершенно один. На этот раз следом никто в лифт не вошел. Нажав кнопку, он с некоторым смутным ощущением тревоги ждал, пока наконец кабина закроется. Лишь когда створки лифта сомкнулись, он вздохнул более спокойно. Может, ему все это просто показалось?

В этот дневной час после ленча, когда большинство американцев уже съели свой «второй завтрак» и не приступили еще к обедам, в баре находилось лишь человек двадцать. Кемаль огляделся. Он выбрал наиболее удаленный от других столик, жестом подозвал официанта.

– Рюмку мартини, – попросил Кемаль, – и чашку кофе.

Официант бросился выполнять заказ. Кемаль обратил внимание на парочку, появившуюся в кафе уже после него. Как и положено влюбленным, они также выбрали самый отдаленный столик, который оказался рядом с Кемалем, и принялись что-то весело обсуждать. Непонятно почему, но ему не понравилась эта парочка. Он не мог отделаться от гнетущего чувства тревоги. Снова достал ручку, положил ее на столик и спросил у подошедшего официанта:

– Где у вас туалеты?

– В той стороне, мистер, – показал официант.

Войдя в туалет, он долго смотрел на себя в зеркало. Небольшая щеточка усов, он начал носить их совсем недавно, многие, в том числе и Сандра, уверяли его, что он стал похож на молодого Омара Шарифа. Крупный нос, под глазами мешки, чисто выбритое лицо, короткая стильная прическа, очки, как всегда, от Валентино. Почему именно сегодня он так тревожится? Или ему не понравилось сообщение Льюиса? Непонятно, что происходит. Может, он просто не выспался? Он наклонился и, разбрызгивая воду, стал умываться.

Открылась дверь, и в туалете оказался тот самый парень, пришедший в кафе со своей возлюбленной. Или они только делали вид, что любят друг друга? Парень встал спиной к нему, но Кемаль, глядя на его спину, чувствовал, как напряженно стоит молодой человек. Он покачал головой и, вытерев руки, вышел из туалета. Льюиса он ждал целый час. Пока наконец не понял, что тот не придет. Кемаль рассчитался с официантом, дав щедро на чай, и вышел к лифту. Рядом с ним стояло человек пять. Уже не обращая ни на кого внимания, он шагнул в лифт и встал боком к людям, вошедшим после него.

«Кажется, всему приходит конец», – почему-то подумал он.

Спустившись вниз и пройдя коридорами в вестибюль, он вышел к автостоянке. Все было спокойно. Или у него действительно пошаливают нервы? Он открыл ключом свой автомобиль и уже садился в машину, когда увидел записку, лежавшую на полу. Незаметно подняв бумажку, не разворачивая, положил ее на соседнее сиденье. Вполне возможно, что за ним наблюдают с использованием специальной техники. Нельзя показывать, что он читает записку. Когда его машина выехала со стоянки, он развернул листок. В нем было всего несколько слов.

«На месте первого свидания, телефон-автомат напротив, слева». Едва скользнув глазами, он понял смысл написанного. Льюис имел в виду небольшой итальянский ресторанчик на Милбери-стрит. Пальцами правой руки он стал рвать ее на мелкие части и, за неимением ничего лучшего, просто отправлял в рот эти частички бумаги, пытаясь сжевать их. «Непонятно», – подумал Кемаль. Если за ним следят, то почему не берут? Ведь они все равно его не отпустят. А если не следят, тогда почему Льюис выбрал такой необычный способ оповестить его? Все-таки, видимо, следят. Льюис правильно все рассчитал. Следят именно за Кемалем, а не за его автомобилем. Поэтому, пока Кемаль ждал его наверху на сто седьмом этаже, в кафе, Льюис или кто-то из его людей сумели беспрепятственно подложить эту записку в его автомобиль.

Он выехал на Барклай-стрит и направился в сторону Литтл Итали – «Маленькой Италии». Никакого «хвоста» за собой он не заметил. И все же теперь он уже не сомневался, что наблюдение ведется, и наблюдение весьма умелое и квалифицированное. Подъехав к ресторану, он действительно увидел телефон-автомат, и, кажется, не сломанный. Несколько в стороне еще два автомата. Какой же тогда из них? Он вышел из автомобиля и неспешно прошел к телефонам. Кажется, в записке было написано «слева». Интересно, слева от чего, от ресторана или если смотреть с другой стороны улицы? Наверное, все-таки от ресторана. Он вздохнул и подошел к левому телефону. И в этот момент телефон зазвонил.

Он поднял трубку.

– Кемаль, это я, – услышал он быстрый голос Льюиса. – У нас очень мало времени. Запоминай, что я тебе скажу. Несколько месяцев мы не будем встречаться. Ты ничего не знаешь. Оборви все связи.

– Может, мне нужно уходить? – спросил Кемаль.

– Нет. У них ничего, кроме того случая в Балтиморе. Принято решение о твоей консервации. Пока не ясно, на какой срок. Но будь готов ко всему. Каждого первого и пятнадцатого числа жди нашего сигнала в семь вечера в твоем офисе. Насчет времени ты помнишь. О встрече мы тебе сообщим. До свидания.

Кемаль повесил трубку. Огляделся. Улица была пуста. Он пожал плечами и пошел к своему автомобилю.

Сидевшие в конце улицы в автомобиле сотрудники ЦРУ переглянулись. Со стороны казалось, что Кемаль просто куда-то позвонил. Жаль, конечно, что им не удалось узнать, куда именно. Но их ведь предупреждали: максимальная осторожность во время наблюдения за агентом.

ГЛАВА 9

Получив сообщение из Нью-Йорка, Дроздов просто не поверил. Он снова и снова вчитывался в текст, пытаясь осмыслить его. И только когда он наконец дошел до его сознания, Дроздов нажал кнопку вызова селекторной связи:

– Полковника Трапакова ко мне. Срочно.

Сотрудник его управления Трапаков был одним из тех, кто одиннадцать лет назад готовил операцию по переброске Кемаля на Запад. За прошедшие годы он стал полковником и одним из руководителей управления «С», перейдя сюда из восьмого отдела, где раньше работал. Трапаков вошел в кабинет Дроздова, чуть прихрамывая. Генерал удивленно посмотрел на него.