Пройти чистилище - Абдуллаев Чингиз Акифович - Страница 13

Лоренсбергу сознательно выбрали такой городок и подобное место работы для прикрытия его многочисленных разъездов, в ходе которых он свободно мог встречаться с представителями советской резидентуры, передавая им необходимые сведения и получая новые задания. Тому было около сорока пяти лет. Это был довольно высокий мужчина с резкими чертами лица и удивительно красивыми руками пианиста или скрипача.

Приехав в офис Кемаля, он обменялся с хозяином кабинета традиционными словами о делах компании, и, лишь когда они спустились в машину Лоренсберга, Кемаль рассказал своему напарнику о внезапном телефонном звонке Крайтона. Теперь, сидя за рулем и слушая Кемаля, Том понимал, какой опасности подвергается его подопечный. Он, заранее планировавший всю операцию по изъятию документов с Ронни Седлером, четко сознавал, с какого рода мерзавцами они имеют дело. И не сомневался, что эти мерзавцы дадут о себе знать. Теперь, слушая рассказ Кемаля о звонке Эрнста Крайтона, он мысленно просчитывал и варианты наиболее быстрого решения сложной проблемы.

– Что думаешь делать? – спросил Лоренсберг.

– Пойду на встречу, – вздохнул Кемаль, – Крайтон знает слишком много, в любом случае с ним нужно будет встретиться и попытаться нейтрализовать.

– Ты понимаешь, как это опасно?

– Конечно, понимаю, но другого выхода у меня просто нет. Нельзя позволить Крайтону болтать что угодно. Он хочет получить свои деньги.

– Думаешь, он на этом успокоится?

– Убежден, что нет. Более того – попытается меня шантажировать. Или запугать. Поэтому мне нужно быть готовым к любым непредсказуемым действиям бывшего «копа».

– Мне придется поехать на эти склады уже сегодня, – озабоченно сказал Том. – Он указал точное место, где состоится встреча?

– Сказал, на их складах в порту.

– Там можно спрятать батальон пехотинцев, – вздохнул Том, – ладно, не впервые. И дернул нас черт связаться с мафией. Поеду завтра утром и посмотрю, что можно сделать. Только давай договоримся, что завтра ты никуда не будешь выходить, даже на работу. Тебе лучше поехать за город, отдохнуть. Или к своему тестю на его ранчо.

– Марта поехала туда вчера, – вспомнил Кемаль, – лучше мне там не появляться.

– Опять проблемы? – понял Том.

– Еще какие. Я думаю разводиться, – вздохнул Кемаль.

– Это сообщение для Центра или ты говоришь сейчас просто как муж-неудачник?

– Конечно, как муж-неудачник. Я ведь понимаю, как они отреагируют в Москве на мой развод. Чертова профессия, – улыбнулся вдруг Кемаль, – даже развестись не можешь по своему желанию. На все нужно спрашивать разрешение начальства.

– Это серьезно, Кемаль, – возразил Том. – Завтра я поеду на склады, попытаюсь там что-нибудь выяснить. Они вряд ли начнут сразу в тебя стрелять, сначала захотят получить деньги и с тобой поговорить. Им захочется выудить из тебя еще денег, и поэтому, по логике, они должны тебя беречь. Но все равно нужно быть готовым к любым неприятностям. Я все просмотрю там, а ты уезжай пока завтра куда-нибудь за город. Они должны почувствовать, что ты испугался.

– Я поеду в Батон-Руж, – вдруг вспомнил Кемаль.

– Что тебе там делать? – удивился Том.

– Поеду завтра на один день. Просто так.

– Как хочешь. Только учти, кроме аэропорта, никуда не заезжай. Они могут следить за тобой, и завтра я поеду тебя провожать в аэропорт. Договорились?

– Хорошо, – согласился Кемаль, – но в порту будь поосторожнее. Они могут тебя засечь, выяснить, что мы знакомы.

– Понимаю. – Том посмотрел в зеркало заднего обзора. – Нет, показалось. Мне иногда кажется, что за мной идет хвост. А потом оказывается, что это вообще разные машины.

– Нервы?

– Усталость. Я не думал, Кемаль, что пробуду здесь четыре года. Целых четыре года. Согласись, это достаточно много. Про тебя я не говорю. Ты вообще человек без нервов. Продержаться столько лет на нелегальной работе, это, я тебе скажу, достижение. На пенсию уходить не думаешь? – полушутя-полусерьезно спросил Том.

– Это официальный запрос Центра или вопрос к мужу-неудачнику? – передразнивая своего напарника, шутливо спросил Кемаль. И они оба рассмеялись. Через час Кемаль вернулся в свой офис, а Том Лоренсберг поехал в порт.

Вечером Том позвонил Кемалю уже домой.

– Добрый вечер, мистер Кемаль. – Они всегда учитывали возможность прослушивания их телефонов.

– Это вы, мистер Лоренсберг? – спросил Кемаль, уже узнав голос напарника.

– Я был по вашему заданию на этом объекте. Конечно, сложный объект, но работать можно. Все будет в порядке, мистер Кемаль. Во всяком случае, я так полагаю.

ГЛАВА 7

В Батон-Руж он приехал ранним утром. Учитывая, что в запасе у него был всего один день, он не поехал на машине, а выбрал самолет, прилетев в столицу Луизианы всего за сорок пять минут. В аэропорту он взял такси и поехал в отель «Говард Джонсон Плаза», где заказал себе номер, позвонив из Хьюстона. Отель располагался почти на самом берегу Миссисипи и совсем недалеко от местного Капитолия, где проходили заседания законодательных органов штата Луизиана. Забросив свой чемоданчик в номер, он не стал вызывать автомобиль из бюро проката, а решил пройтись пешком, посмотреть город.

Столица штата Луизиана – город Батон-Руж был расположен на левом берегу реки Миссисипи. Кроме крупного порта, город был известен и своим стратегическим месторасположением, через него проходили нефте– и газопроводы, ведущие из Техаса через Ричмонд в Нью-Йорк. В городе были расположены крупные предприятия перерабатывающей промышленности, сюда традиционно поступали бокситы из Ямайки и Суринама.

Добравшись до Северной улицы, где располагался Капитолий, Кемаль обошел небольшой парк и направился прямо к зданию, где, по его расчетам, в это время должно было проходить заседание. Несмотря на охранявших здание полицейских, в Капитолий могли входить все кто угодно. В маленьком Батон-Руже никогда не слышали о террористах или анархистах. Здесь жили своей привычной, размеренной, гораздо более спокойной, чем в Новом Орлеане, жизнью. Здесь не любили ненужной суеты и волнений.

Он поднялся на балкон для гостей. Сверху хорошо были видны скучающие лица сенаторов Луизианы. Некоторые что-то писали, один, закрыв глаза, кажется, просто спал, еще двое о чем-то спорили, стоя у прохода. С трибуны выступал тощий, несколько нервный тип с подергивающимся лицом. Он размахивал руками, стараясь привлечь к себе внимание слушателей столь очевидной для него важностью своей проблемы, но почти никто не обращал на это внимания.

Кемаль посмотрел на Сандру. Она сидела в кресле председательствующего с такой же несколько отстраненной маской безразличия, какая была на лицах многих законодателей. Вице-губернатор была в темно-синем костюме и белой блузке. Волосы у нее были аккуратно собраны сзади. В руках она держала очки. Он смотрел, как она пишет, иногда отчего-то хмурится, иногда улыбается. Он просто сидел и смотрел целый час, пока ораторы на трибуне сменяли друг друга.

Ему были неинтересны эти выступления, и он не слушал, какие именно проблемы волнуют луизианских законодателей и их налогоплательщиков, когда вдруг один из выступающих, очевидный оппонент вице-губернатора, сказал нечто саркастическое в адрес местных властей. Сандра рассердилась. Это было видно по ее нервной реакции. Она стукнула ручкой по столу и призвала выступающего говорить более конкретно. Но сенатор, представляющий в сенате местную республиканскую партию, ответил ей еще более резко, обвиняя демократов в подобных нарушениях. Поражение на выборах кандидата демократов президента Картера было еще слишком свежо в памяти, и демократы, сидевшие в зале, неодобрительно загудели, пробуждаясь от своей спячки. И тут выступила Сандра. Надев очки, она прочла какое-то сообщение. Было видно, как трудно ей дается спокойствие. Она бросила листок бумаги на стол, подняла глаза... и растерянно сняла очки, увидев Кемаля. Чисто женским движением. Первое, о чем она подумала, были ее очки, прибавляющие ей несколько лет к возрасту. И только затем, осознав, что Кемаль поймет причину ее некоторой заминки, она растерялась еще больше, подвинув к себе очки, но так и не решаясь надеть их снова.