Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Пробуждение Ваирагии (СИ) - Аббасов Талех - Страница 12


12
Изменить размер шрифта:

Его провели. Адари оставила ребёнка где-то в Дэрионе. Скорее всего, в Алхалласе. В огромной столице младенца легко спрятать, но его выделяющаяся аура выдаст владельца. Найти цель будет легко…

… И вот теперь, когда Дэйше, слившись с тенью, стоит в одном из узких тёмных переулков города, шэхар совсем не чувствует ту самую ауру. Возникают то тут, то там всполохи тьмы в сознании погружённого в медитацию убийцы, но всё это следы, оставленные обычными тёмными полукровками. Искомого ребёнка среди них нет! Но чутьё подсказывает Дэйше, что младенец точно где-то в Алхалласе.

Значит, Адари скрыла ауру малыша, так как по имени его точно никто не отследит. Безымянный в потоках силы невидим для всех. Проклятье! Но кадир слаба и потому не могла наложить сильную скрывающую печать — она рано или поздно развеется. Вопрос в том, сколь долго придётся ждать? Шэхар не может вернуться к королеве, не выполнив задание. Отправиться вслед за Адари и попытаться что-либо выяснить у неё? Нет, это не выход. Дэйше теперь не сомневается, что полукровка под защитой Тёмной Матери, а теперь ещё и под крылом Светлого Владыки. Адари ничего не скажет, а шэхар не сможет выбить ответы из неё силой, пока она не отступница. Остаётся одно — ждать. Затаиться в городе, внимательно следить за всем необычным и ждать…

* * *

Я лежу на койке, укрытый одеялом, да разглядываю старые, местами закопчённые деревянные балки на потолке. Делать всё равно нечего.

Слышу, как скрежещет черпаком по котелку мой новый воспитатель — старик Эйол. Как я понял из беседы настоятеля Риама с привратником, старик будет за мной присматривать, пока мне не стукнет восемь, после чего за меня возьмутся наставники храма.

Да уж… Не успел обрести отца, как тут же его потерял. Ну вот нельзя мне было с ним отправиться. Никак. Пфф…

А затем и Адари с Галфалом, к которым я уже прикипел за всё время нашего путешествия, оставили меня. И всё ради того, чтобы уберечь от всякого рода злодеев. Я всё понимаю, но всё равно не хотелось с ними расставаться, пусть Галфал тот ещё хитрый засранец!

— Запомни. Просто слушай мир, — напутствовал он вместо прощания перед тем, как Адари укутала меня в одеяло и вынесла под дождь. — Просто слушай мир. В один прекрасный день ты всё поймёшь.

Дожить бы до этого прекрасного дня…

Эйол громко с причмокиванием хлебает суп, терпкий аромат которого наполнил скромное жилище храмового привратника. Снаружи завывает ветер, взрыкивают раскаты грома, дождь остервенело барабанит по крыше. Внутри же потрескивает огонь в очаге, отдавая нам живительное тепло. В какой-то щели прячется сверчок да пиликает изредка. Ему, видимо, тоже тепло и уютно в жилище Эйола.

— Ну, что, малец… — кряхтит старик, слышу, как он с глухим стуком ставит миску на стол; Эйол поднимается и подходит к койке. — Если ты и дальше будешь таким тихим да спокойным, мы подружимся.

Я, конечно, постараюсь, но когда мне захочется нагадить под себя, то я буду орать во всё горло.

— Ишь ты, какой глазастый, — усмехается в бороду Эйол. — Смотришь так, будто понимаешь меня.

Ещё как понимаю, но ты ведь не поверишь. Да и пофигу. Главное, чтобы меня тут никто убить не хотел…

Часть II. Орден Хранителей.

 Глава 6

— Готовишься, Гиртан? — старый привратник входит в свою коморку, закрывает за собой дверь — петли противно скрипят.

— Да, завтра важный день, — оборачиваюсь к Эйолу и улыбаюсь. За моей спиной лежит дорожный мешок, в который я уже сложил часть своих скромных пожитков.

Старик подходит ко мне, опускает морщинистую ладонь на мою голову, взлохмачивает волосы.

— Рад за тебя, парниша. Эх… — он тяжело вздыхает. — Без твоей помощи мне станет тяжело.

— До моего появления ты справлялся со всем сам, — чуть улыбаюсь. — Вряд ли что-то изменится за следующие три года.

— Но… ты же не забудешь меня, Гиртан? — Эйол опускается передо мной на корточки, смотрит в глаза, по-доброму улыбаясь, по-прежнему держа руку на моей голове.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Не могу сдержать внутренний порыв и кидаюсь к нему на шею, сильно обнимаю.

— Тебя забудешь, зловредный старикашка… — говорю чуть слышно.

Привратник заходится в сиплом смехе, отвечая на мои объятия.

— Три года пройдут, и не заметишь, — отсмеявшись, кряхтит Эйол.

— Главное — не помри за эти три года, — шепчу я. — Ты… так уверен, что я пройду испытание…

— Конечно, малыш, — усмехается старик, гладя меня по голове. — У тебя всё получится.

* * *

Все восемь лет я готовился к этому знаменательному завтра. Именно завтра меня вместе с другими детьми заберут учителя Ордена Хранителей. Нас увезут в горный храм — если точнее, тех, кто пройдёт испытание стихии…

Первые полтора года, пока я не научился ходить и говорить, со мной во всю нянчился Эйол. Потом я стал помогать ему и тем, кому он указывал. То двор храма подмести, то картошку почистить — на подмогу храмовому повару, то дерьмо в конюшне выгрести — уже на подмогу храмовому конюху. Чем взрослее и крепче я становился, тем сложнее становились поручения. Воды из колодца натаскать для коней, дров для очага принести, землю в огороде храмовом взрыхлить. И все, кому не лень, считали своим священным долгом показать мне моё место да использовать. Короче, никакого детства, никаких игрушек, никакого баловства. Я не выёживался и терпел. К тому же все эти физические и психологические нагрузки делали меня крепче и сильнее. В общем, я старался не выделяться и не привлекать к себе лишнего внимания, как советовал отец перед тем, как покинуть меня… навсегда? Хрен его знает… И я помнил о наставлениях Галфала — я слушал мир всегда и везде, чем бы я ни занимался. Не понимал, зачем это нужно, но всё равно продолжал — мой первый наставник был слишком серьёзен, когда произносил те слова. Так что даже банальное «подмести двор» или «выполоть грядки» превращались для меня в своего рода медитацию…

Я понимал, что у Эйола и так забот невпроворот, поэтому старался не создавать ему дополнительных проблем и лишней головной боли. Получалось не всегда, поэтому приходилось иногда слушать его раздражённое ворчание по поводу того, что свалилось на его голову дитя-недоразумение. Ворчание это, конечно, было несправедливо, ибо я, пусть и маленький, но с мозгами взрослого человека, а потому выполнял все поручения со всей прилежностью… ну, насколько позволяло моё тельце.

— Чудной ты, — прокряхтел Эйол, когда однажды утром увидел меня, делающего зарядку и растяжку после умывания. А потом всё чаще стал замечать, что я в свободное время отжимаюсь, качаю пресс или приседаю с мешком камней за плечами. И тренировки, и поручения старика да прочих обитателей храма выматывали, но в голове, каждый раз когда хотелось опустить руки, расслабиться, гремела мысль: «Путь боли и страданий сделает тебя крепким и гибким, подобно булатной стали». Не знаю, что это за сталь такая и откуда эта мысль пришла мне в голову, но звучала она здраво и воодушевляюще. Так что я терпел… снова и снова, скрипя зубами, сжав челюсти, терпел, зная, что тут речь не о банальном успехе. Нет, от этого напрямую зависит моё выживание. Ибо где-то в этом мире есть те, кто желает меня убить. Пусть и прошло восемь лет, но я не забыл свою первую встречу с первым разумным существом этого мира, когда вокруг ни души, холодно, голодно, а над тобой вздымается кинжал… и глаза безумца, возжелавшего принести меня в жертву во славу Даррата.

Слова Галфала — «видишь гэрнита — беги со всех ног» — тоже не прибавляют оптимизма. Я не знаю, как выглядят эти гэрниты, так что даже не представляю, от кого придётся бежать. Но одно знаю точно — слабый далеко не убежит и станет едой.

И ещё мой ангельский отец советовал почаще пребывать под солнечным светом.