На дальних берегах. Том первый (СИ) - "sgtmadcat" - Страница 19

— Что случилось с остальными? Которые выжили после нападения килрати?

От этого вопроса Бербухе вздрогнул как от удара. Его остекленевший взгляд уставился в сторону выхода из грота.

— Что такое? Вы в порядке?

— Корабль… Он забирать все. Я есть один выжить.

— Не понял?

— Корабль. Старый перехватчик. В нем зло!

— Зло?

— Да! Он убивать всех! А теперь ждать меня!

— Не кричите…

— Вы не понимать! Килрати его боятся! Они не подходить сюда! Поэтому я здесь прятаться! Но он следить за мной! Я чувствовать его взгляд! Я пленный! Ваши брать меня в плен! Война кончится — ты слышать!!?

— Мы от него сейчас мало что добьемся… — шепнул Майору Костенко, — Надо хватать в охапку и выбираться пока не стемнело.

— Согласен. Возьми лодку — сложим в нее оборудование и понесем. Николай — возьми журналы. Давайте, гражданин оберст-лейтенант, собирайтесь — попробуем вас вытащить. Только тише, пожалуйста, иначе я вынужден буду применить силу…

Тащить лодку, набитую трофейной аппаратурой, было тяжело даже вчетвером. Коваль примерно представлял какой шум они производят проламываясь с ней через заросли и надеялся, что рев шторма заглушает его достаточно надежно. Вдобавок, начало стремительно темнеть, а фонари использовать, по понятным причинам, не хотелось. Его волновало, выдержит ли этот переход оберст-лейтенант, однако, похоже, желание убраться отсюда открыло в нем второе дыхание.

Выйдя на берег Майор подал сигнал. Но когда сквозь пелену водяных брызг проступил силуэт «сотки», пленный, еще секунду назад без сил распластавшийся по земле, вскочил с ужасом глядя на него. Заорав по форбуржски — «НЕТ!!! НЕТ!!! ОН ПРИШЕЛ ЗА МНОЙ!!!», Бербухе кинулся прочь. Костенко сорвался следом. Вдвоем они исчезли в зарослях. Майор пытался его остановить, но установка «не шуметь» сыграла злую шутку и его слишком тихое «Отставить» потонуло в гуле прибоя. Отступив следом за Николаем к самой кромке прибоя, они замерли целясь в темноту леса.

— Товарищ майор, как вы думаете, — водя стволом карабина поинтересовался старшина, — Они его слышали, однако?

— Сейчас узнаем…

Несколько минут был слышен только гул дождя и рев волн и ветра. Но как только они решили, что вопль Бербухе остался без внимания, откуда-то сверху, с ветвей ракаупы, донесся, пробившись через шум стихии, звук похожий на что-то среднее между плачем и рычанием.

— Ну твоюж, однако… — обреченно вздохнул Николай.

Впереди захрустели кусты. Он молниеносным движением опытного охотника взял их на прицел, но стрелять не стал вовремя поняв, что килрати с таким шумом по зарослям не ходят. На пляж вывалился мичман, волоча на плечах вырубленного Бербухе.

— Насилу догнал гада!

— Быстрее!!! — скомандовал Майор, — Все в воду!

Примотав оберст-лейтенанта к лодке, чтобы не утонул, они кинулись в волны. Преодолеть прибой такой силы казалось нереальным, но, счастью, Костенко со своим ростом доставал ногами до дна достаточно долго, чтобы отбуксировать всех вместе с лодкой на полсотни метров от берега, навстречу отчалившей от корабля шлюпке. Николай, вытянув руку повыше, отчаянно сигналил ей фонариком. Майор, одной рукой вцепившись в леерный трос, а оставшимися конечностями гребя изо всех сил, обернулся.

Сквозь дождь, на том месте с которого они только что отплыли, виднелся силуэт нечеловеческих пропорций, наблюдающий за их борьбой со стихией. Килрати отлично плавают, так что настичь их в воде им не представляло никакого труда. Но на «сотке» врубился прожектор, пытаясь указать шлюпке местоположение эвакуируемых и наблюдатель прыжком скрылся в зарослях.

— Килрати? — Алехин, как и в прошлый раз ожидавший их у трапа, покосился на темную глыбу острова, — Много слышал, но ни разу не сталкивался. И не собираюсь…

— А мы вот чуть не поручкались… — Майор отдышался, по привычке первым делом вытряс воду из оружия, и только потом начал сушиться сам, — Оберст-лейтенанту планку сдернуло, когда он вас увидел.

— Почему?

— Пока не знаю. Что-то у них там произошло на «Сто тринадцатом» и через это он к данному типу кораблей неровно дышит. Отнесите его в лазарет. Бегать от нас гад, наладился, так что Костенко его огрел. А у херра Бербухе и без того ролики за шарики неслабо так закатились. Как бы совсем не поплохел.

— Сейчас устроим. Буйный говорите?

— Не то что-бы, но осторожность не повредит. Он из «Вольфсангель» — подготовку имеет хорошую, так что не зевайте с ним.

— Понял. Ладно — сейчас пристроим постояльца. У нас еще будут промежуточные точки или домой поворачиваем?

— Давайте с «домой» повременим. Надо гостя допросить и, исходя из его показаний, уже решать. Отирались они там неспроста, так что могут всплыть подробности, требующие немедленных действий. Как приведете оберст-лейтенанта в порядок — позовёте. Я отдохну немного.

Однако отдохнуть Ковалю не удалось. Только он переоделся в сухое и прилег, как в каюту ворвался вестовой.

— Товарищ майор! Там Бербухе этот того! Буянит!

— Сильно?

— Очень!

— Ну пошли посмотрим…

В лазарете все было перевернуто вверх дном. У двери стоял, зажимая порезанную руку врач и двое конвоиров с оружием на изготовку. Изнутри доносились форбуржские ругательства вперемешку с требованиями не подходить на нескольких языках.

— Ну я же предупреждал…

— Виноват, товарищ майор, — вздохнул врач, — Меня в меде к такому не готовили. И главное ведь исхудал, а сколько силищи!

— Рука сильно пострадала?

— Царапина. Я больше переживаю, как бы он с собой ничего не сделал.

— Да — не хотелось бы. Свидетель ценный. У него что там — ланцет?

— Ланцет. С столика схватил пока я мундир на нем расстегивал.

— Понятно… Он сильно истощен, говорите?

— Не до предела, но поголодать ему пришлось.

— Сердце бы не встало… Будьте готовы, если что…

Майор шагнул в лазарет. Увидев его, Бербухе заорал, чтобы тот не подходил. Глаза у него были совершенно безумные, так что ясно было, почему врач опасался, что он может себе навредить. Вытянув руку, Коваль щелкнул пальцами, заставив оберст-лейтенанта сконцентрироваться на них, после чего сделал жест, как будто пригибая его вниз. Бербухе вздрогнул и с утробным «Ы-ы-ы», медленно осел на пол. Подойдя, Майор забрал ланцет и бросив его в кюветку склонился над пленным.

— Не дергайтесь — так только больнее. Судорога сейчас пройдет.

— Корабль… Я видеть его…

— Не его. Однотипный. «Schwesterschiff», если по вашему. Их много. Пятьдесят было построено и около двадцати до сих пор в строю. Вот мы, сейчас, как раз на таком. С этим все в порядке. Он злом не одержим — я лично проверял.

— Этот взгляд! Я не видеть глаз, но чувствовать, что он наблюдать за нами! Сразу как мы входить! У нас не оставаться выбор — килрати, ночь… Сперва спусткаться Отто со своими людьми… Эти крики! Это было ужас! Мы думать, что там эти твари. Гауптман с оставшиеся идти на помощь, но там зло! Вы понимать?! ЗЛО!!!

— Успокойтесь. Вам надо отдохнуть. Сейчас вам дадут успокоительное и вы выспитесь. Нормально, в тепле, на сухой постели. Потом поедите. А потом я вернусь и вы мне все расскажете. Спокойно и по порядку. Договорились?

— Яволь, герр майор. Я чувствовать, что мне необходим отдых, — Бербухе обессиленно кивнул, потом снова вскинулся, — Но я ведь считаюсь военнопленный? Я ведь уже не комбатант?

— Да. Все так. Он вас больше не тронет. Обещаю.

Передав оберст-лейтенанта конвоирам, Коваль вышел и остановился рядом с врачом.

— Закончите осмотр, потом вколите ему успокоительное и дайте поспать. Только уберите все колюще-режущие предметы из палаты.

— Да уж само собой… — врач еще раз осмотрел порез, — А разрешите вопрос?

— Слушаю.

— Вы вот рукой, так вот как-то, сделали и он на пол осыпался. Это то, что я думаю?

— Да. Спецприем. Эффективно, но можно здоровье пошатнуть, если переборщить.