Бог бросил кости. Том 2 (СИ) - Литий Роман - Страница 8

— Капитан Алери? — обратился Лориан, едва сумев превозмочь липкую леность.

— Слушаю тебя, — мысленный голос Персиваля был удивительно спокоен и строг — как обычно.

— Что вы знаете о Тормонах? — спросил Лориан через несколько долгих мгновений.

Секунды протянулись ударами пульса, и Персиваль ответил:

— Из того, что тебе хочется знать — когда-то они были более развитой культурой, чем сейчас. Наши предки уничтожили цивилизацию конкурентов тысячу лет назад.

Эти слова вывели Лориана из оцепенения. Взгляд его сфокусировался, ум обрёл остроту. Сознание некоторое время обрабатывало новую информацию, пока не предъявило ему ясный и жестокий вывод: Айлинерон уничтожил конкурентов на своей планете. Эта мысль заставила его голову закружиться — и в полусознании он услышал голос Персиваля: «Внимание! Мы вышли на контакт со спасательной группой!»

***

— Мои извинения, капитан Алери. Я работал неэффективно, — сказал Лориан, отведя взгляд, когда они с Персивалем сидели в комнате отдыха станции Эмингон-2.

В ответ Персиваль приподнял уголки рта и опустил свою ладонь Лориану на плечо.

— Это был твой первый бой, юный Рыцарь, и он был против настоящего соперника, а не против псевдо-Атексетских дронов, — сказал он. — Ты сражался хорошо, а главное — ты выжил. Признаться честно, пару раз я думал, что мы потеряли тебя.

— Я должен был увернуться, — ответил Лориан хмуро. — Теперь из-за меня Истребитель придётся ремонтировать.

Персиваль поднялся, и в его пальцах сверкнула ручка — его привычный атрибут.

— Прими это к сведению и не допусти такого в будущем. Это главное, что я могу посоветовать. Меня с докладом ждёт адмирал Рутил, поэтому — до встречи.

Когда за Персивалем закрылась дверь, Лориан, не поднимая взгляда, проговорил:

— Он не видел вас.

— А я не вижу тебя, — ответил Бог Разума, стоящий у стены. — Ты, верно, хотел встречи, друг мой. Так вот, я здесь.

***

— Да, объект пролетел почти вплотную к нам. Он двигался отсюда, — Персиваль отметил точку на трёхмерной карте высокой орбиты, — в этом направлении. Во время сближения я произвёл точные замеры его скорости и положения, так что теперь нам известна его траектория.

Адмирал Рутил задумчиво постучал пальцем по щеке.

— Просто великолепно, капитан Алери, — сказал он, наконец. — Забавно, что из всех Рыцарей только вы догадались это сделать — не в укор остальным, но, думаю, имеет смысл включить этот инцидент в руководство. Тем не менее, очень странно, что мы не смогли обнаружить этот объект раньше при таких размерах. Сомнений почти не остаётся — это действительно Атексетес.

Персиваль посмотрел на адмирала.

— Движение Атексетеса теперь известно нам с хорошей точностью, поэтому мы можем атаковать его в любой момент, и враг не будет этого ожидать.

— Это всё действительно так, капитан Алери, — Рутил пристально смотрел на сияющую оранжевым светом рассчитанную орбиту Атексетеса, задумчиво потирая подбородок, — но, как ни парадоксально, со стратегической точки зрения атака на Атексетес может оказаться не лучшей идеей. Сейчас мы выиграли некоторое преимущество: у нас есть информация, а враг не знает, что она у нас есть. Если мы атакуем внезапно, то всё это преимущество будет потрачено на одну попытку нанести врагу ущерб, но если придумать что-то другое…

Персиваль лишь кивнул, согласившись.

***

Лориан уже знал, что хочет спросить у Агмаила — но даже при этом тревога вспенилась высоким валом, и юному Рыцарю пришлось снова повторить заветную мантру: очистить, разделить, пробудить.

— Зачем вы это сделали? — спросил он наконец. — Зачем вы отняли у меня воспоминания об отце?

Агмаил улыбнулся — улыбнулся одной из сотен тех многозначительных улыбок, принадлежавших Францу.

— Я уверен, ты уже и сам догадался.

— Я желаю, чтобы вы произнесли это, — настойчиво сказал Лориан, так и не посмотрев в сторону Бога Разума.

— Я лишь скажу, что тебе ещё очень рано считать себя равным мне, а тем более — претендовать на превосходство, — ответил Агмаил и прошёл к окну. — Если хочешь убедиться — соверши попытку нанести мне хоть один удар. Прямо здесь и прямо сейчас.

Лориан невольно поднял взгляд и посмотрел на отвернувшегося от него Агмаила. Это предложение — не просто утверждение очевидного, он понимал: если Бог Разума даёт ему шанс совершить невероятное, он допускает саму возможность того, что Лориан на это способен. А это значит — не абсолютно точно, но с высокой вероятностью — что в этот самый момент Лориан услышал божественное благословение: Агмаил разрешает ему быть рядом с собой, если он пройдёт испытание. Иначе и быть не может: в другом случае Бог Разума не дал бы и шанса.

И Лориан сосредоточился. Сейчас, когда он перестроил свою нейру, Агмаил не мог читать его мысли, а значит, не знал, куда конкретно и с какого направления Лориан на него нападёт. Очевидно, атаковать руками не имело смысла: это слишком медленно, Бог Разума однозначно считывает каждое движение своим зормильтоновским модулем. Оставался один вариант: удар должен быть нанесён с помощью силы Эйонгмера.

Пока тикали долгие секунды, Лориан программировал свой модуль так, чтобы тот из молекул воздуха создал твёрдый объект сразу в движении — и чтобы этот объект мгновенно ударил Агмаила в плечо. План был надёжен, но на всякий случай Лориан перестраховался и запрограммировал второй такой же удар доли секунды спустя — но уже с другой стороны.

Они находились в трёх метрах друг от друга: Бог Разума и юный Рыцарь, дерзнувший принять его вызов. Лориан стоял прямо, немного отставив одну ногу назад; Агмаил же был абсолютно расслаблен, и его глаза были закрыты. В абсолютной тишине Лориан, казалось, слышал дыхание своего оппонента. Он неглубоко вдохнул, и…

Всё случилось в несколько мгновений. Из воздуха справа от Агмаила — буквально в двадцати сантиметрах — возник летящий в его сторону небольшой тонкий диск. Вместе с тем, как стал зарождаться второй такой же, первый перевернулся в воздухе и исчез — вскоре подобная судьба постигла и его копию. Лориан почувствовал, что его нейра активировалась без его на то команды, и в следующий момент словно взрыв ударил ему в уши. Зрение на миг пропало, но как только вернулось — прошла всего пара мгновений — он увидел, что Агмаил уже стоит лицом к нему, а мир вокруг словно бы покрылся сетью прямых трещин. И Вселенная рассыпалась тысячей осколков, ударив в сознание Лориана звуком, которому не было ни имени, ни подобия.

Он упал на колени и схватился за голову, ясность мысли полностью покинула его. Широко открытыми глазами он смотрел на Бога Разума, и отдельные образы отпечатывались в его зрении, рисуя перед ним картину сияющего белым многорукого существа на фоне густой пустоты бездны. Звук всё не прекращался, а мускулы словно перестали слушаться, выражая свой бунт болью и напряжением. О том, чтобы применить модуль, не могло быть и мысли.

Всё закончилось так же внезапно, как и началось. Звук исчез, мир снова обрёл краски, а Агмаил стоял непринуждённо, с сочувствием глядя на Лориана. Тот тяжело дышал, сердце его колотилось о рёбра, а по лицу тёк пот.

— Друг мой, — сказал Бог Разума. — Когда твой оппонент — другой адепт Эйонгмера, твоя задача — не только атаковать его, но и приготовиться парировать его контратаку. И быть готовым, что контратака тоже будет отражена. Но вместе с тем, ты не должен бесконечно диктовать модулю ответы на всевозможные реакции оппонента — ты можешь просто не успеть закончить программу, когда атака обрушится на тебя. Поэтому дуэли адептов Эйонгмера — это всегда компромисс между глубиной реакции и временем подготовки. Если бы мне не удалось своей контратакой активировать твою нейру — а я могу контролировать её своей силой, если ты не сопротивляешься своей — мой модуль бы активировал следующую фазу контратаки. И пока ты не дерзнёшь атаковать ещё, никогда не узнаешь, что я для тебя подготовил.

Лориан всё ещё не мог произнести ни слова, но ясно понял одно: Агмаил не мог читать его мысли не потому, что Лориан обыграл его, модифицировав нейру — он просто этого не хотел. Наивно, наивно, как наивно…