Удар Кувалды (СИ) - Борчанинов Геннадий - Страница 11

— Мирного решения не будет, — покачал головой майор.

Трюк, самый банальный. Пока Краснослав возится с замком — британцы успеют вытворить что угодно.

— Да? Жаль, — равнодушно произнёс англичанин. — Kill him.

Британцы набросились одновременно со всех сторон, осыпая Краснослава градом ударов. Несколько из них достигли цели, один из ударов попал по голове, и из глаз Кувалды посыпались искры, другой отсушил левое плечо. Но и сам Краснослав орудовал дубинкой отчаянно, изо всех сил, отбиваясь от наседающих англосаксов. Телескопичка жужжала в воздухе, обрушиваясь на подлых шпионов с силой кузнечного молота.

Краснослав увернулся от очередного удара, отскакивая назад, тут же бросился в контратаку, взмахом дубинки снизу выбивая все зубы ещё одному английскому шпиону. Встречный удар он принял на поверхность дубинки, пнул врага под коленную чашечку, чтобы в ту же секунду добить его сверху. Третий британец попытался взять его в захват, но едва он сблизился с Кувалдой, как тот ударил его головой в нос и выверенной подсечкой повалил наземь. Последний шпион развернулся и побежал прочь, но Краснослав уложил его метким броском телескопички в голову.

Он осмотрелся по сторонам. Свидетелей этого побоища майор не увидел, место было безлюдное и скрытое от случайных прохожих. Здесь были только лежащие англичане, несколько из них тихо стонали от боли, некоторые даже не приходя в сознание. Кувалда тихо выдохнул. Он, конечно, получил то, что хотел, но уж точно не ожидал подобного отпора.

Краснослав подошёл к лежащему командиру. Проверил пульс и дыхание, тот был жив, хоть и не вполне здоров. Майор вывернул из его руки, остававшейся твёрдой даже сейчас, обломок шпаги. Навершие рукояти увенчивала маленькая голова кобры с кроваво-красными рубинами вместо глаз. Кувалда отбросил её в угол, будто что-то мерзкое и грязное, хотя это была работа настоящего мастера, почти ювелирная. Ножны, вырезанные из дуба, оказались украшены узорами, похожими на чешую, и майор переломил их об колено.

Кувалда обыскал карманы шпиона, нисколько не стесняясь и не торопясь. В жилете нашлись золотые часы на цепочке, украшенные бриллиантами и надписью «For distinguished service to the Union». За выдающиеся заслуги перед Союзом, как догадался майор. Заслуги же у английского шпиона могли быть только одни — гадить другим странам. В других карманах нашлось немного денег, в том числе иностранных, но ни паспорта, ни других документов Кувалда не обнаружил. Деньги и часы Краснослав оставил себе, не переживая за вещественные доказательства. Он всё равно не собирался привлекать полицию или Третье Отделение.

А по-хорошему, стоило бы. Одновременная ликвидация семерых шпионов — дело выдающееся даже для лучших агентов контрразведки, но Кувалда подозревал, что у Британского Союза длинные руки, способные достать своих агентов из-за решётки. Что их наверняка выпустят под залог или за недостатком доказательств. Агенты английской разведки наверняка есть и при дворе Императора, и в рядах Третьего Отделения. Тем более, если британцы тесно связаны с рептилоидами, в чём Краснослав нисколько не сомневался.

Он встал, подошёл к другому шпиону, забрал у него ключ, который тот показывал. Попробовал открыть решётку, как и ожидалось, ключ не подошёл. Элементарная уловка. Ключ он тоже выбросил. У остальных англичан в карманах не нашлось ничего, кроме налипшего мусора. Кувалда перетащил избитых шпионов в арку, чтобы их не намочило возможным дождём, аккуратно снял решётку с петель, вышел из арки и вернул решётку на место. Возможно, стоило бы сбить замок с цепью, но Краснослав решил не тратить на это время.

Вечерело, на Петроград спускались сумерки. Кувалда ускорился, и хотя его тело отчаянно просило отдыха, он решил, что отдохнёт в Гимназии. Он сунул руки в карманы и пошёл дальше через дворы. Порезанную руку саднило. Но не так, как саднит обычный порез, а будто что-то разъедало края раны.

Краснослав почувствовал, как на висках выступил холодный пот. Ему вдруг стало жарко, и он расстегнул ворот рубашки, словно бы ему не хватало воздуха, хотя на улице с заходом солнца стало весьма прохладно. Он сорвал платок с порезанной руки. Края раны распухли и покраснели, майор судорожно сглотнул. Это значило только одно. Клинок был отравлен. И что самое плохое — тело Сычёва не натренировано расщеплять токсины.

Его шатнуло. Кувалда опёрся здоровой рукой на стену, чтобы не упасть, к горлу подкатил комок тошноты. Яд уже в крови. Рептилоиды своё дело знали. Краснослав закрыл глаза, усилием воли замедляя собственное сердцебиение, чтобы яд как можно медленнее распространялся по организму. Будь он в собственном теле — такой проблемы бы не возникло, каждый воин Империи тренировал в себе устойчивость к любым ядам и токсинам, а печень славянорусса была способна расщепить что угодно.

Английская кобра его всё-таки укусила. Кувалда горько усмехнулся. Виноват в этом был только он сам. Если бы он сам не решил сломать клинок — ничего бы и не произошло.

Мысли путались, голова начинала кружиться. Краснослав вспомнил, что нужно отсосать яд, и приложился губами к окровавленной ладони. Жгучая боль усилилась, будто он втирал в порез щепотку красного перца.

Стоило бы пойти в больницу, но он сомневался, что в местных лечебницах умеют лечить отравления неизвестными ядами. К тому же, все больницы забиты пострадавшими при взрыве Зимнего, а сейчас, вечером, там нет никого, кроме дежурной медсестры или фельдшера. Остатки сознания Славика попытались запаниковать, снова накачать кровь адреналином. Майор Кувалда подавил эти попытки. Паниковать опасно, пусть даже адреналин мог уменьшить боль.

Он не мог установить точно, каким ядом был отравлен, но предположил, что клинок смазали ядом кобры. Рептилии обожали красивые символы и жесты, и вряд ли стали бы изображать кобру там, где будут использовать яд гремучника. Если это была кобра, то у него есть как минимум два часа, прежде чем нейротоксин окончательно завладеет его телом и он умрёт от удушья. С замедленным сердцебиением это время увеличивалось ещё на пару часов, но за ним стоило внимательно следить.

Кувалда почувствовал, как немеют губы. Он сглотнул набежавшую слюну с огромным усилием. Нужно было идти дальше. Навалилась страшная апатия, хотелось лечь и отдохнуть хотя бы пару минут, но Кувалда знал — это будет его последний отдых. Он пошёл вдоль стенки, с трудом переставляя ноги.

Секунды казались долгими минутами. Минуты — бесконечными часами. Краснослав брёл по переулку, а в мозгу билась только одна мысль — он должен дойти. Он и сам забыл, куда шёл, но знал, что умрёт, если остановится, и поэтому продолжал идти. Неимоверно хотелось пить, несмотря на тошноту и бегущую, словно у бешеного пса, слюну. Возле одного из домов он обнаружил корыто, в которое стекала дождевая вода. Кувалда пил эту грязную воду, пока не почувствовал, что в желудок больше не влезет, и только после этого пошёл дальше.

Солнце окончательно скрылось за горизонтом, но майор шёл на автопилоте, влекомый только неистребимой жаждой жизни и ненавистью к рептилиям. Он шёл, перечисляя все преступления рептилоидов против человечества, и это помогало ему сделать ещё один шаг. Только жгучее желание отомстить за себя и за всех людей, пострадавших от их мерзких козней, придавало ему сил.

Глава 12

Князь Сволов готовился отходить ко сну. Он выпил чашку горячего какао с молоком, переоделся в длинную ночную рубашку и колпак, перепроверил учебники и тетрадки на завтра и уже расстелил постель. Соседняя койка снова пустовала, но князь уже привык к постоянным загулам соседа.

Семён уселся на кровать и вздохнул. Он тайком завидовал другу. Тому на голову постоянно валились приключения, а сам Семён, похоже, так и просидит всю жизнь за учебниками и тетрадками, ведь Слава пробудил личную силу, а Семён до сих пор так ничего и не умел, хотя его род гораздо древнее. Князь тяжко вздохнул, снял мягкие тапочки, забрался под одеяло. Снова навалились горькие думы, преследовавшие его каждую ночь.