Людвиг Узурпатор: Или как создать империю с нуля! (СИ) - "Focsker" - Страница 25

Глава 23 — Танец марионеток

Людвиг Узурпатор. Часть вторая.

Танец марионеток

Годом позже. Дворец короля Альфонсо Кардаграна.

Огромное число конных экипажей, съезжающихся в Каин со всех концов девяти королевств, свидетельствовало о почтении к зарождающейся, доминирующей на людской части материка силе. Среднее по территориям, торговому влиянию, инфраструктуре и армии, королевство Кардагран в своём победоносном походе полностью разгромило считавшееся на материке сильнейшим королевство Клермонд. Основная часть земель, включая столицу, отошла нам, приграничные спорные территории, во избежание начала новой войны, Альфонсо добровольно взамен на договор о ненападении раздал соседям. Причиной чему и стало сегодняшнее празднество, цель которого — сплотить разрозненные людские силы в один несокрушимый альянс.

Именно так звучала основная причина сбора знати, но на самом деле все сегодня прибывшие слетелись лишь с одной целью: найти новых союзников. Кардагран, ослабший от года войны, не мог обеспечить себе полноценную защиту так же, как и ни одно из более мелких королевств в случае прямого столкновение с Кардаграном не могло в одиночку выстоять против нашего влияния. Праздник в честь дня победы стал балом лжецов, льстецов и предателей, в коем числе сегодня выступал и я.

Карета остановилась возле десятка парадно одетых рыцарей. Высокие мужчины в сверкающих доспехах с жёлтыми, блистающими в свете магических светильников плащами приветствовали меня высоко поднятыми вверх мечами. Так у нас было принято встречать лишь самых знатных людей, либо героев войны, к коим за постоянное рвение отправиться в бой приписали и меня.

— Людвиг, друг мой, думал, ты и не появишься! — не успел я выйти из кареты, с раскинутыми в стороны руками приветствовал меня Гидеон Барель, отец Блюмонда и мой верный боевой, а также научный товарищ, с коим после знакомство нас связало множество специфических исследований.

— Как я мог, Гидеон, — обняв пузатого старика, так же, как и он, в ответ похлопал его по спине. — Гляжу, столице понравились мои магические светильники?

— Да, чёрт тебя побери, от клиентов отбоя нет. Стены не коптят, угарного газа не производят, а значит, ночью не удушат, правда, тускловаты, но я тут один рецептик расписал, эффект — залюбуешься. Кстати, насчёт эффектов… — Сбавив тон, чуть притулившись, алхимик тихонько спросил: — Как там твой названый брат?

— Плох, хворь поразила его мозг. Он дышит, ест, но говорить и вставать с кровати уже более не в силах, — придавая голосу хмурости, тихо проговорил я.

— Какая досада. А что с той беременной наложницей, говорили, у неё вроде корни какие-то дворянские раньше были? — вновь поинтересовался Гидеон.

— Да, она оказалась дочкой одного из верных Избе вассалов, что в обмен на красивую жизнь раздвинула перед братом ноги. По-хорошему стоило бы дать ей пинка под задницу, и пусть катится на все четыре, но вот только она оказалась беременной, и из уважения к Мидчелу и его единственному ребёнку отправил бабу в Нивград. — Всё же выбрать Мидчелу эту податливую женщину предложил именно я. Пугливой забеременевшей дурочкой оказалось очень легко управлять, да и к тому же она являлась человеком светским, образованным, ещё и не дурна собой — самое то на роль управленки и старосты.

— Да, но не думаешь, что повзрослевший наследник Тутлюса решит оспорить твои права, всё же ты лишь названый брат, принятый в семью, — высказав свои опасения, поинтересовался алхимик.

— До этого у меня ещё четырнадцать лет, да и я, собственно, облегчил ему эту задачу, более я не Тутлюс, а всего-навсего лорд Людвиг Мидчел Первый. — Показав сертификат старшему Барелю, а после и страже, спокойно вместе с бухтящим мне под руку пухляшом двинулся вперёд.

Гидеону, с коим мы заключили личный союз для изобретения эликсира бессмертия, не нравился мой мягкий подход к окружению. Привыкший дорожить секретами семьи, алхимик не скупился на угрозы любому, кто смел сунуть нос в его дела, и требовал того же от меня. Но я не из тех, кто привык слушать других, ведь для чего-то и у меня же на плечах голова своя имеется?

Так я вне зависимости от мнения семейства Барелей дважды спас бестолкового Мидчела. Первый раз при весеннем неудачном штурме Клермонда, когда мне пришлось скинуть его со стены для спасения от магического залпа. Ну а второй от разъярённого лорда Этельхельма, который застукал Мидчела в кровати сразу с двумя его плечистыми дочками-воительницами. И бля, даже не знаю, в какой из историй тот был ближе к смерти, но именно после второго случая он, отрезвев, при лордах пролил кровь, назвав меня равным в правах братом. И именно последнего ему делать не стоило.

Я долго возился с этим щенком, множество раз после попоек отмазывал от карающей плети герцогов, но вот на третий раз при штурме королевского дворца Клермонда моему терпению пришёл конец. Тот день выдался особо кровавым. Гидеон, потерял одного из своих сыновей, Блюмонд также получил смертельно опасное ранение, а мы, продвигаясь в стене щитов по узкой улочке, неся огромные потери, поджимались к главному замку города. Увидев возможность, Мидчел, стоявший со мной в центре построения, без приказа ринулся вперёд. Строй разрушился, ожидавший этого враг осыпал нас стрелами и заклинаниями, одно из которых, тёмное, мощное, угодило Тутлюсу прямо в нагрудник, швырнув его в меня и откинув нас на добрые пять метров от строя. Едва успев подняться, получаю по стреле в плечо и ногу. При помощи алхимии за мгновение излечиваю раны и, ухватив валяющегося на земле дебила, оттаскиваю того в сторону.

Быстро отсканировав его тело, понимаю, что он выживет. Плюясь кровью, тот пытается острить, говорить что-то о своём «не вовремя разрядившемся обереге», но я его уже не слушаю, долгое время именно эта магическая штука у него на груди служила защитой, не позволявшей мне подобраться к сознанию Мидчела, и сейчас эта самая защита полностью отсутствовала.

Даже стоя в резиденции короля средь прекрасного сада, красивых девушек и таких же нарядных боевитых мужчин, глядя на все прикрасы, я вспоминаю его глаза. В тот момент, когда Искра стала поглощать его душевную силу, они были как никогда напуганными, жалостливыми, просившими пощады. «Слишком поздно, парень», — сжимая голову брыкавшегося, захлёбывавшегося кровью Тутлюса, я насильно вторгся в чертоги его разума и полностью уничтожил их, оставив вместо человеческой души деревянную куклу, готовую исполнить для меня любую заготовленную роль.

И мой зачарованный щелкунчик её исполнил. Принял попавшую в тело тёмную, враждебную энергию, как свою собственную, а после впал в кому. «Неведомая болезнь» — есть ничто иное как мой приказ его телу. Мидчел Тутлюс должен умереть и сделать это не от моей руки.

— Людвиг, не время предаваться воспоминаниям и печалям, — подтолкнув меня рукой, без особой радости в голосе вернул моё сознание в настоящее старший Барель. — Идём, познакомлю тебя с парочкой приезжих принцесс, коим я не так давно продал твои великолепные ароматизирующие масла. Может, хоть в их компании ты наконец-то забудешь о нашей «прекрасной» Терезе Кардагран. — Шутка алхимика о «красоте» Терезы мне зашла.

— Забудешь тут, когда я её впервые увидел, вместо покойников, приходящих в моих ночных кошмарах, стал видеть лезшую ко мне принцессу…

— Тихо ты, идиот… — прыснув от смеха и оглянувшись, дабы убедиться, что нас никто не слышал, прорычал алхимик.

Глава 24

Как и все вокруг, не собираясь особо выделяться из толпы, уподобившись местным змеям, в компании весьма известного алхимика, чью фамилию я использовал для раскрутки своей продукции, принялся заводить новые знакомства. Изучать местные элиты, находить людей со схожими интересами, взглядами на жизнь, а также союзников и потенциальных врагов — являлось для здешнего аристократа задачей первостепенной важности. И с ней, этой самой задачей, я справлялся на все сто и один процент.