Последний реанорец. Том VIII (СИ) - Павлов Вел - Страница 39

‒ Это интересно… ‒ с теплотой в голосе усмехнулся я, глядя на край свадебного одеяния, который выглядывал из-под тёплого одеяла, и ловко присаживаясь на корточки рядом с постелью. ‒ От кого-кого, но вот от вас такого не ожидал, ваше высочество.

‒ Я более не высочество, ‒ тихо прошептала Вика, а миг спустя до меня, наконец, дошло, что платье и сама девушка находятся в диаметрально противоположных сторонах. ‒ Отныне я княгиня Лазарева! ‒ а затем резким взмахом руки, бывшая великая княжна отбросила часть одеяла в сторону, открывая тем самым моим глазам невероятно возбуждающий и сексуальный вид на все свои девичьи достоинства и прелести, не прошло и мгновения как вдруг стремительно затащила меня в постель.

Само собой, можно было пару сотен раз увернуться, но зачем?

Белоснежный откровенный лиф, длинные чулочки на застёжках, кружевное просвечивающееся белье и затравленный невинный вид. Девушка одновременно поражала своей скромностью и уверенностью.

‒ Зеантар… скажи, ‒ вдруг дрожащим голосом зашептала Вика, плотно прижавшись ко мне всем телом, и ладонями коснувшись моего лица. ‒ Я… я тебе… хоть немного нравлюсь?.. Многие люди из-за моих возможностей для меня как открытая книга. Эта сила не только дар, но и проклятие. Однако ты… ты другое дело. Кроме полного равнодушия я не ощущаю от тебя ничего. Порой я боюсь своих ментальных сил. Боюсь их использовать. Но только не с тобой… Признаться честно… поначалу именно из-за этого я и заинтересовалась тобой… К тому же… те твои слова о магинях жизни… из твоей прошлой…

‒ Хватит, ‒ успокоил я девушку, заглянув ей в глаза, вот только рука самопроизвольно начала блуждать по идеальному и невероятно возбуждающему телу юной девы, а сердце Вики вдруг учащенно забилось от нежных прикосновений. ‒ Как и говорил ранее, я терпеть не могу целительниц и этого факта ничего не изменит. Однако ты не просто целительница. Ты ‒ княгиня Лазарева. Я дал тебе слово. Да и ты слишком много обо мне знаешь.

‒ То есть…

‒ Отныне ты моя жена, ‒ прошептал я, мягко целуя её шею, отчего та вновь вздрогнула и гулко сглотнула. ‒ И этим всё сказано, ‒ а после, отстранившись от смущенной Вики, я вновь взглядом окинул все девичьи прелести. ‒ Даже страшно представить сколько всяческого сброда бредило об этом теле. Великая княжна. Внучка императора. Одна из прекраснейших дев империи. А досталась… бывшему простолюдину.

‒ Ты не простолюдин… ‒ робко улыбнулась Романова, со смущением целуя меня несколько раз в губы и в шею, и начиная тихо постанывать от прелюдий, потому как моя правая рука уже без какого-либо стеснения блуждала по всем сокровенным местам, а левая ладонь плотно обхватила манящую грудь девушки. ‒ Если в прошлом мире тебе не было равных, то в этом не будет и подавно. Признаюсь тебе честно… я… я… слегка боялась тебя… но отныне ты ведь… мой, Тар. И одновременно наш с девочками…

Бездна, я слишком давно не слышал этого имени из женских уст.

Вот только договорить княгиня Лазарева свою речь до конца попросту не успела, потому как вместо слов изо рта у неё вырвался протяжный и будоражащий душу возбуждающий стон и тихий вскрик.

‒ Да… действительно… ‒ сексуально прошептала Вика, медленно погружаясь в пучины нарастающей похоти и экстаза и продолжая тихо постанывать в ритм поступательных движений. ‒ Ты и вправду наш с девочками…реанорец…

Глава 17. Краткая семейная идиллия, точка безумного отсчёта и начало бед?..

Наверное, впервые за последние тридцать пять-сорок лет своей жизни я был настолько сильно раскован с целительницей. Однако в случае с Викой могу сказать, что ничуть не пожалел о произошедшем. Отныне я более чем уверен в своей жене. Всё же у жизнючек был свой большой плюс. Это их огромная неутомимость, требовательность и самоотдача. В моменты же наивысшей точки блаженства или экстаза те порой теряют контроль над собственными силами, магией и мыслями. Хотя, в принципе, не только они, и для моей реанорской эмпатии в такие мгновения девушка оказывалась словно открытая книга. Так уж вышло, что я многое успел «прочесть» во время выплёскивающихся эмоций. Но видит Бездна, провернул я такие фокусы не только с ней. Вика оказались лишь самой последней. Таким образом, я удостоверился даже в Рите и Хельге. Оправданием же моим выкрутасам было то, что поступал я согласно заветам мастера Уартерата: доверяй, но проверяй.

Пусть великая мать будет мне свидетельницей, он был мировым реанорцем! Одним из лучших в моей прогнившей жизни. Никогда не устану его вспоминать. Старик поддерживал меня с самого попадания в корпус Высшей Речи, и его не коробило то, что я был выходцем из небольшого дома Ар-Ир.

Сексуальный же марафон с экс-Романовой продлился до позднего утра. Точнее у княгини Лазаревой не хватило магического резерва, чтобы напитать своё тело очередной порцией целебной силы и продолжить подобные забавы. Поэтому та истощённая, тяжело дышащая, жадно сглатывающая, но жутко довольная, в хозяйской манере скорыми темпами облюбовала часть моего тела под вполне удобную для себя подушку.

К тому же вынужден был признать, что полностью оголённый вид моей жены более чем будоражил разум и распалял огонь где-то в районе паха. Высоко вздымающаяся упругая объёмная грудь, длинные слегка влажные светло-серебристые волосы, что разметались по постели подобно снежному урагану. А часть из них так вообще весьма возбуждающе прильнула к умопомрачительной фигурке внучки императора и её ангельскому запотевшему личику. Вишенкой же на торте оказались чуть подрагивающие веки с ресницами и усталая, но обольстительная улыбка на губах, а также необычайно смущенное лицо с капельками пота. Видимо с каждой прошедшей секундой до девицы начало доходить, что она творила и чего требовала всю ночь напролёт. И запросы, между прочим, были отнюдь не императорского уровня, таким замашкам и телодвижениям позавидовали бы многие великовозрастные вьеры и мерраввинские куртизанки.

‒ Не смотри так… Под твоим взглядом, я себя странно чувствую, ‒ отрывисто и с заметным смущением прошептала Вика, не разлепляя век и пытаясь глубже зарыться в мою грудь. ‒ Этой ночью я была… немного не в себе. К тому же я знаю, что подобным вы долгое время занималась с Алиной, а позже и с Прасковьей. Они мне всё рассказали. Так что не строй из себя недотрогу.

Надо же… Это… занимательно. В принципе, так даже лучше. Боюсь, рано или поздно её ментальный дар отыскал бы нужные ответы.

‒ И в мыслях такого не было. Ночью ты творила умопомрачительные вещи, мне понравилось, ‒ целуя девушку в макушку, признался я. ‒ Но заранее предупрежу. Никаких либо ссор и недомолвок с Алишей и Куней. Последнее слово в роду всегда будет только за мной. Ты одна из тех, кто знает обо мне больше остальных и сама прекрасно осознаешь мой характер. Кстати, они в курсе о твоём даре?

‒ Да, не переживай, ‒ быстро кивнула княгиня Лазарева с удовлетворённой улыбкой. ‒ Я им всё рассказала. Друг от друга у нас не будет секретов.

‒ Вот и чудно, ‒ подмигнул я залихватски жене.

‒ Скажи, ‒ вдруг шепнула она, а её лицо приняло цвет спелого помидора, и девушка попыталась скрыть его в своих волосах. ‒ Умопомрачительные вещи… по человеческим меркам? Или же… по реанорским?..

Дерите меня в уши и глаза все феи Зеленвальда! Мне послышалось, что ли? Вот уж действительно вправду говорят на Земле, что в тихом омуте черти водятся.

‒ Как бы тебе сказать, ‒ с ехидной ухмылкой заметил я, нежно поглаживая жену по спине. ‒ Мои реанорские и человеческие составляющие были изрядно удивлены твоему настрою и стараниям. Можешь делать так всегда. Такой ответ устроит?

‒ Более чем! ‒ с довольным визгом запищала Лазарева, обняв меня за шею, и быстро перекочевала на моё тело целиком, тем самым открывая сексуальный вид на все свои оголённые и чарующие прелести. ‒ Тар, ответь, будь добр, ‒ внезапно тихо и сбивчиво зашептала княгиня, ‒ а девочки… они… ты им что-нибудь рассказывал… о своём прошлом?

‒ Вопрос сложный, ‒ вяло откликнулся я, скорчив гримасу недовольства. ‒ Им я ничего не говорил, но они… кое-что видели.