Последний реанорец. Том VIII (СИ) - Павлов Вел - Страница 12

‒ Теперь раздевайся до нижнего белья и дай мне свои ладони, ‒ стала командовать хранительница, пока одна из девочек в мгновение ока подала ей нечто похожее на скальпель.

Пару вдохов спустя Ростислав щеголял перед всеми в одних трусах и если судить по лицу Морозовой, та совсем не была смущена таким фактом. Закончив с одеждой, парень сразу же протянул ладони Симонне, а затем аккуратными и выверенными движениями та сделала тонкие надрезы на каждом пальце и еще несколько на теле, причем ни один из них совсем не кровоточил.

‒ А теперь полезай внутрь и постарайся расслабиться. Я понимаю, что не получится, но ты уж попробуй, ‒ и когда тот оказался внутри, алхимик обратилась уже ко мне. ‒ Захар, чтобы ни случилось не позволяй ему покинуть воду.

Трепещи Ракуима! Да раз плюнуть!

‒ Без проблем, ‒ расплылся я в злорадной ухмылке, а затем без какого-либо стеснения и прямо в одежде шагнул в воду. ‒ Попрошу на меня не обижаться, ваше высочество, всё для вашего блага. В следующий раз окажитесь умнее и не будете подставляться под удары вшивых демонов.

‒ Знаешь, что Захар, ‒ вдруг с едкой ухмылкой начал цесаревич. ‒ Не пойти бы тебе нах…

Однако договорить я тому не дал и с широкой улыбкой на губах, силой окунул юношу в воду под встревоженный возглас Морозовой.

‒ Симонна, думаю, он готов. Пора начинать.

Пяток мгновений погодя хранительница воды, как и две её подчиненные присели на колени рядом с ванной и опустив свои руки в воду, медленно прикрыли глаза.

Не прошло и десяти секунд, как вода начала стремительно двигаться по кругу и одновременно с этим, словно закипела, хотя на ощупь она была такой же едва тёплой. Реанорским чутьём удалось понять лишь часть из происходящего, а в следующий миг все мысли оказались заняты телодвижениями Романова.

Ведь минуту спустя тот вначале стал едва уловимо дергать руками и ногами, затем его трепыхания начали нарастать и преобразовались в резкие и частые судороги. Когда миновала вторая минута, судороги превратились в по-настоящему мощные конвульсии, пальцы Ростислава сцепились на моих запястьях и тот, не размыкая век, стал жутко и что было сил орать прямо под водой от нахлынувшей боли и захлёбываясь жидкостью всё больше и больше. Когда третья минута заканчивала свой отчёт, из сделанных надрезов стала медленно вытекать красная кровь, но не прошло и десяти вдохов, как на смену красным тонам быстро пришла отвратительная грязно-чёрная цветовая гамма и с каждой секундой она становилась всё гуще и гуще. А еще минуту спустя лица Романова из-за густой черноты нельзя было рассмотреть и вовсе.

Интересный ритуал. Ранее я такого не видел. Век живи ‒ век учись…

‒ Хватит! ‒ вдруг устало выпалила хранительница, протяжно выдыхая, в то время как её ученицы мгновенно потеряли сознание после её выкрика и распластались на полу. ‒ Вытаскивай его, Захар! Теперь он чист…

Пришлось рывком вытаскивать почти бессознательного горе-императора из воды, однако вдохнув живительного воздуха, тот тотчас зашелся в кашле, попутно с этим извергая изо рта и лёгких черную жижу.

‒ А вы знатный свинтус, ваше высочество, натекло как с заправского малефика! ‒ схохмил я.

‒ Да… Пошел ты… Захар… ‒ продолжая кашлять и сплёвывать изо рта сгустки грязи, ругнулся тот. ‒ Мне самому… противно… и… больно… Верните меня… на турнир сейчас… и я с особой жестокостью… прикончил бы ту подлую амерскую скотину…

‒ После драки кулаками не машут, ‒ осадил я юношу, усердно хлопая того по спине. ‒ Ну по крайней мере, тебя теперь можно поздравить с исцелением.

Однако уже в следующий миг кашель его резко прекратился и тот с расширившимися глазами уставился на двух бессознательных альв.

‒ Что с ними? ‒ испуганно выдал цесаревич. ‒ Они ведь…

‒ Всё в порядке, мой мальчик, просто переутомились. Скоро придут в себя… Такова доля всех хранительниц, ‒ зашептала измождённым тоном Симонна, которая опиралась на смертельно бледную Морозову. ‒ Мы не ожидали, что скверны в тебе будет настолько много. Думаю, через пару-тройку дней ты полностью придешь в себя. Можешь не благодарить…

‒ Держи своего будущего императора, ‒ хмыкнул с ехидной улыбкой я, передавая Романова Морозовой, а сам в это время подхватил на руки Симонну и присел рядом с её ученицами.

На целую минуту в резервуаре повисла тишина, лишь только краткие перешептывания и слёзы радости Анастасии, которая повисла на шее у Ростислава, выдавали любвеобильную парочку с потрохами, я же в это время с серьёзным видом не сводил взора с глади воды и даже не хотел подслушивать.

‒ Кстати, как у тебя обстоят дела с Алиной? ‒ вдруг шепнула мне на ухо заметно посвежевшим голосом хранительница.

‒ Мы с ней отныне помолвлены, ‒ усмехнулся я, переводя взгляд на женщину. ‒ Как и еще с двумя боярышнями. Скоро я вас познакомлю. Но пока ситуация располагает хочу задать тебе вопрос. Скажи мне, будь добра, ты в силах исцелить разорванные каналы и дышащий на ладан магический резерв?..

Снежная стигма.

Посёлок альвов.

Осколок некогда разрушенного мира Алларм.

Раннее утро…

Поселение полностью опустело за несколько жалких часов и не побоюсь такого слова, но могу с уверенностью сказать, что покидал я застенки горы самым, что ни на есть последним разумным. Более здесь никого не было. Точнее был, и мне уже не терпелось увидеть эту загадочную тварь. Надеюсь, мой рискованный план сработает.

‒ На всё воля Бездны… ‒ выдохнул тихо я, глядя в спину впереди шагающего отряда и ступая в насквозь промёрзшую и заснеженную пустошь осколка мира Алларм, которую с самого утра поглотила безжалостная вьюга.

Глава 6. Великое переселение народов и против бедствия Алларма...

Снежная стигма.

Бескрайние снежные пустоши.

Восемь дней спустя…

Как ни странно, но первые два дня в пути были самыми спокойными за всё время после попадания в стигму, словно сам Катаклизм насмехался над всей ранее поднятой суетой. Тварей было катастрофически мало, и нападали они настолько вяло и прямолинейно, что мне даже не приходилось вступать в схватку или хоть как-то помогать, но как оказалось по итогу ‒ всё происходящее являлось лишь предисловием.

Стоило закончиться всеобщему привалу, а третий день в пути начал свой отчет, как именно он принёс с собой первые две смерти изгоев и тех самых агрессивных и кровожадных тварей этого места. Причем стыдно сказать, гибели двух воителей можно было спокойно избежать не будь я так сильно зациклен над тем, что происходило у меня под ногами, а не тем, что над головой. Неизвестно каким образом, но из-за своей излишней концентрации во время атаки четырёх десятков анказов, я спутал неутихающую свистящую вьюгу со стаей напавших фитров, а хвататься за переговорный артефакт, у которого оказался ограниченный радиус действия, было уже поздно. Именно эти твари и утащили с собой высоко в небо двух замешкавшихся ратаев. Когда же самих чудовищ подстрелили, а тела людей распластались на снегу, превратившись в кровавую кашу, то о спасении бедолаг можно было уже не говорить, ведь ни один целитель не умел воскрешать мёртвых.

Своё оружие я впервые обнажил именно на четвертый день, когда неизвестная накатывающая волнами тревога начала накрывать естество реанорца с головой, а к нападавшим анказам резко прибавились абасы и бехемоты и уже это сплоченное явление чудовищ стало навевать на вполне обособленные объяснения происходящего. То, что было глубоко внутри под горой, уже почти пробудилось, а радиус его влияния вырос до запредельных масштабов. Поэтому на четвертые сутки я стал всё чаще оборачиваться назад и вглядываться в снежную бурю, вот только кроме пульсирующего во вместилище эфира и непонятной тревоги в душе более я ничего не ощущал, ни единой подозрительной детали.

На пятый, шестой и седьмой день всё только повторилось и ухудшилось, а нападки монстров стали возрастать и к концу шестых суток к двум погибшим ратаям прибавилась еще тройка воителей, включая одного архимага. Один из патрулирующих отрядов угодил в довольно-таки хитрую засаду и в итоге чародей не успел среагировать, а может просто не смог распознать замаскировавшихся в снегу тварей, но когда через минуту прибыла подмога, то чудовища уже дожирали нерадивое и замешкавшееся сопровождение. Не стоит упоминать и о том, что передвижение наше было достаточно медленным с учетом всех факторов и по прошествии недели мы едва ли проделали хотя бы половину пути. Да и привалы из-за обстоятельств приходилось делать по четыре, а то и по пять часов. Дети, женщины и старики брали своё и не могли двигаться на скоростях тренированных воителей и магов, не говоря уже о столпах. Правда, дело здорово облегчали снежные ирбисы, вот только тех оказалось до безобразия мало, всего около пятидесяти или шестидесяти особей.