У черта на побегушках (СИ) - "Ad Astra" - Страница 20

Сделка с демоном? Впервые это звучит не так уж плохо…Думаю, это будет тяжело для нас обоих, но не тяжелее, чем наше дальнейшее совместное существование. Он многого не знает о людях, я многого не знаю о демонах, и мне не хочется исправлять это…

— Спасибо, что рассказал мне…А ты не такой уж и плохой.

— Я просто слишком сильно люблю весь женский род. Да и с белыми волосами ты теперь выглядишь, как экзотичная конфетка, — подмигнул мне Тестис, вставая на ноги и подходя к церберу. Тот тут же оскалил все три свои огромные пасти. — Куда важнее то, что теперь вот это, — очертил он в воздухе фигуру Годзиллы, — принадлежит тебе.

— Как это…

— Ну, помнишь, я говорил, что Пурсон провел срочную адаптацию? Что он должен был наделить тебя хоть какой-нибудь силой? Стихии бы добили тебя, а печати продлили бы кому, поэтому он придумал связать тебя с цербером, и сделать его твоим элементалем, которого ты можешь призывать всегда и везде. Хотелось бы мне тебя поздравить с успешным приобретением, но, судя по твоему лицу, ты в замешательстве…

— У меня даже слов нет…

— А зря. Годзилла вымахал больше, чем любой цербер, потому он сильнее и выносливее. Ещё и ядовитый, зараза… — вяло рассмеялся Тестис, вновь подходя ко мне и не скрывая хитрого взгляда, — эй, Ева, что ты будешь делать теперь? Вернешься вместе со мной в город к Пурсону?

— Нет, — уверенно ответила я, и, судя по тому, как растянулась улыбка на лице инкуба, он без зазрения совести ожидал нового представления, — я не вернусь. Мне нужно найти что-то, что я смогу отдать Пурсону взамен возвращения домой.

— Как интересно…И что же мне ему сказать?

— Скажи, что я ещё не очнулась.

— Но меня приставили следить за тобой, я сильно получу, если покину пост.

— Вот как…Тогда не мог бы ты хотя бы пару недель побыть здесь, чтобы дать мне фору? Затем, когда вернешься, скажи, что мне очень тяжело и я не хочу никого видеть.

— Думаю, при всём моём таланте к вранью, у тебя где-то месяц, прежде, чем Пурсон поймет, в чем дело и даст мне пиз…

— Да. Я постараюсь.

— Хорошо, — лучезарно улыбнулся инкуб, пожимая мне руку, — будем считать, что этим я возвращаю долг за свой новый статус.

***

Только мы вдвоем с цербером идем. Только мы вдвоем по полю идем.

Хорошая песня, переделанная на сатанинский лад, крутилась в моей голове с того самого мгновения, как мы ступили на равнину. Собрав сумку с тем необходимым, что может мне понадобиться в дороге, я отправилась в сторону, где находился город с рынком. С послушным и преданным цербером позади мне было спокойнее блуждать по миру, наполненном жестокими демонами и хитрыми пороками, однако, мой план был несовершенен и отчасти глуп.

Мои злоба и воззвания к несуществующей здесь справедливости навели мои мысли на предмет, необходимый Пурсону для становления Императором. Великое оружие, с которым он должен был воссесть на трон, характеризовалось, как дорогое сердцу, потому вполне логично предположить, что мой «подарок» тронет Владыку до глубины души. Да, я не скрываю своих темных помыслов, ведь Тестис советовал мне самой думать, как демон. Оружие, которое я подарю мальчику, откроет дорогу к трону, который ему так необходим, тогда как я потребую плату и вернусь домой, запомнившись в сердце Пурсона ещё одним жестоким и бросившим его человеком.

У каждого из нас свои причины так поступать. Демоненок боялся одиночества и хватался за единственную родственную нить, которую создал искусственно. Корить его дано лишь тем, кто сам когда-то остался одиноким, сумев побороть собственный страх. Я смогла понять его терзаемую душу, приняла то, что титул Владыки вынуждает его быть жестоким и надменным, я была рада знать, что наши совместные вечера позволяли Пурсону быть тем, кем он на самом деле есть, но…Он тоже должен был понять меня. Он выдернул меня из мира, где была моя семья, где остались мои мечты и планы. Мальчик решил сделать из меня певучую птичку, посадив в клетку рядом с собой и лелея, как нечто драгоценное. Заботясь, но совершенно не слыша чужие просьбы и желания. У меня нет времени ждать, когда он все поймет и изменится, я готова пойти на сделку и готова увидеть его потерянное и серое лицо…

Представив его перед собой, я остановилась. Надеюсь, в решающий момент мне хватит сил наступить на свою совестливость и исчезнуть из Ада, надеюсь, навсегда. Однако сейчас я чувствую себя ужасно. К сожалению, нехватка уверенности является патологической и хронической, но я приложу все силы, чтобы это изменить.

Одна из голов цербера уткнулась мне в спину, и я обернулась, чтобы потрепать Годзиллу по шерсти, и тот, очевидно, устав брести за мной семенящими шагами, вдруг лег на траву, хлопая себя хвостом по спине. Я не обделена мышлением, не лишена логики, и столь очевидный жест не вызвал во мне бурю удивления и восхищения. Наверное, я попросту устала, раз так спокойно залезла на спину цербера, что тут же побежал в нужную сторону.

Я выбрала ближайший город только потому, что более не знала никаких других. Оружие, которое я собиралась преподнести Владыке, навряд ли можно было бы купить в первой же лавке, а потому у меня оставалось лишь два варианта, один из которых заключался в нахождении какого-нибудь легендарного оружия, а другой крутился вокруг идеи о создании нового творения. Сбор информации, поиск великого артефакта и его дальнейшее высвобождение займут много времени, которого у меня нет. Но создать оружие сама я не могу, а следовательно, мне нужен тот, кто сможет это сделать. Из рассказов Пурсона я знаю, чьё изделие он мечтает заполучить, знаю, как грезит он держать в руке оружие именно этого демона, в лицо которого мне хочется плюнуть. Асмодей. Великий кузнец, которому принадлежат все оружейные лавки Ада, всесильный Владыка, которому якобы не нужен трон, и надменный египтянин, которому я в мыслях уже сделала удушающий приём десяток раз. К сожалению, мой план заключался в том, чтобы его найти. К сожалению, иного решения я не нашла…

Глава 12

Не важно, в каком ты навозе, главное то, как ты себя в нем ощущаешь.

Взяв эту истину за мотивационную основу, я медленно брела по городу, выискивая глазами создание, что могло бы стать мне собеседником. Поиск информации для дальнейших действий казался мне решением очевидным и само собой разумеющимся, однако, в виду специфики местных жителей уже это создало мне очередные проблемы. Дело было отнюдь не в цербере, который вовсе превратился в кольцо на моём пальце, а в демонах, чьи тыквенные головы лишь крутились по часовой стрелке, не издавая ни звука. Их измученные спутницы шевелили ртами подобно пойманным рыбам, и тишина небольшого городка ныне казалась не такой уж удивительной, как прежде.

Не смогла я ничего вытянуть и из демонов-продавцов, что, как заведенные, произносили одни и те же фразы, совершенно не зная ничего, кроме продаж и товаров, и, стыдно признаться, но я не удержала примешанную к усталости злобу. В конце концов, я призвала цербера, надеясь выведать информацию угрозами, однако, не добилась ничего, кроме паники в толпе и попыток остановить Годзиллу, решившего погонять торговцев по площади. Всё оказалось тщетно, и это ежечасно вытягивало из меня всю напускную уверенность.

Решив сделать перерыв, я с опаской купила в кондитерском магазине злобный пончик, что тут же впился в моё лицо, будто бы я прежде на его глазах съела всю пончиковскую родню. Он оказался поразительно вкусным и замолк с первым неуверенным укусом, отчего обычный перекус вдруг показался мне настоящим убийством, на которое я пошла из-за голода. И, закончив с уликами, мы вернулись на площадь, где Годзилла, от греха подальше, вновь стал украшением для моего указательного пальца. Сев на никому не нужный ящик, я принялась высматривать среди прилавков новые незнакомые лица, отчаянно надеясь вновь увидеть демонов в доспехах, но об удаче и речи быть не могло: дело клонилось к закату, и я уже подумывала скакать на цербере, куда глаза глядят.