Игрушка для дракона (СИ) - Щепетнов Евгений Владимирович - Страница 41

— Пошла отсюда! — бурчу я, находя Мориону взглядом и даже не собираясь прикрываться. Пусть ей будет стыдно. А мне скрывать нечего. Я и в прежней жизни не отличался особой стыдливостью, даже на нудистском пляже не раз бывал, а новая жизнь в роли обгадившегося младенца полностью отучила меня от стыдливости.

— Как невежливо — вздыхает девушка, и вдруг садится рядом со мной, скрестив ноги в позе лотоса.

Лежу, никого не трогаю. Сидит, меня не трогает. Рассматривает, скосив глаза. Ну, понятно — интересно девушке, не видала вблизи. Пусть любуется, все в меня в порядке, и лучше чем у многих. Уверен.

— Я обиделась — вдруг говорит девушка — Хотела, чтобы ты мне поиграл, а ты…исчез. Небось, с девкой был.

— Был — равнодушно подтверждаю я — С хорошей девушкой. Я мужчина, мне нужна женщина.

— Понимаю…— упавшим голосом говорит Мориона, и вдруг легонько касается моего бедра кончиками пальцев. Проводит по нему, вздыхает.

— Нет! — говорю я твердо — Мне проблемы не нужны!

— Папа? — таким же унылым голосом спрашивает Мориона.

— Папа — подтверждаю я — И не только. Ты ведь девственница?

— Да…а откуда ты знаешь? — голос становится жестким, подозрительным — Что, я такая страшная, что на меня мужчины не позарятся?! Да как ты смеешь?!

— Тихо! — говорю жестко, и девушка сразу затихает — Тихо. Со мной так говорить нельзя. Сразу пошлю.

Молчим. Выжидаю секунд десять, говорю задумчиво и даже ласково:

— Ты очень красивая. Вот на самом деле — красотка, каких мало! И я уверен, что у тебя будет хороший муж. И ты достанешься ему девственницей, потому чтоне шлюха, не кувыркаешься с мужчинами по кустам (хмурится, смотрит на кусты возле ручья). И я не хочу портить тебе жизнь. Я не тот, кто тебе нужен, понимаешь? Я не женюсь на тебе — просто потому, что не люблю. Да, ты мне нравишься — как может не нравиться такая красотка? Да любой мужчина запрыгнет в твою постель, только помани пальчиком! Но я — не любой. И деньги твоего папы мне не нужны. Не собираюсь быть у него на побегушках. И бедным женихом быть не собираюсь. Так что…прости, Мориона, но тебе ничего не светит.

— Не светит? В смысле — ты мне не достанешься? Это мы еще посмотрим… — вздыхает она, и будто ненароком проводит пальцами по моему животу — Ты красивый…и горячий. Возвращайся, а? Я буду тебе платить! Серебряную марку в день! Будешь мне петь, разговаривать со мной…

— Ублажать тебя… — в тон говорю я — Я тебе что, мальчик для обслуживания богатых дам? Нет, подруга, не пойдет! Не получится!

Закрываю глаза, закидываю руки за голову. Жду — в сердце воткнет, или брюхо распорет? Скорее всего — в сердце, раз десять. Читал, что так и узнают, что убила женщина. Мужчина разок пырнул, и доволен. А эти раз десять, двадцать воткнут, да еще и труп попинают. От полноты чувств-с!

Хххх…воздух вылетает из глотки, когда на меня обрушивается тяжесть. Вроде небольшая, а тяжелая, как две двухпудовые гири! Ну ясное дело — сверху прыгнула, как пантера! И как сумела раздеться — без шороха, без малейшего дуновения ветерка. Умеют, когда захотят — ниндзя сисястые.

Вцепилась, как клещ, и…уцепилась. Встаю вместе с ней, осторожно отрываю от себя, стараясь делать это так, чтобы не навредить ни ей, ни себе. Если она меня кастрирует — пожалуй, не скоро мое хозяйство отрастет. Да и больно, черт подери! Аж искры из глаз! Руки у меня на шее, в губы впилась, как вампир. Вот же шальная девка! Из принципа не стану тебя трахать. Проблемная девица — во всех отношениях. Но…очень приятная на ощупь.

— Это что здесь происходит?! А ну отпусти ее!

Яростный мужской голос прервал мою борьбу за суверенитет, девица сползла с меня, прижавшись к моему боку, а я остался стоять со своим хозяйством наперевес — и не почувствовал, как возбудился. Да и немудрено, когда по тебе ползает хорошенькая девица, на которой нет ничего, кроме браслетов на запястьях, да местного аналога крестика — изображение Бог-Солнце на золотой цепочке.

— А я-то думаю, куда она поскакала! А они тут блудом занимаются! Мерзавец соблазнил мою дочь! Прикройся, бесстыдная! А тебя, негодяй, я кастрирую! Чтобы больше не соблазнял честных девушек, не втирался в доверие к честным людям!

Ну здрасте вам. Приехали. Вот точно одни проблемы от этой девки. И что теперь делать? Их тут дюжина, да еще и разъяренный папаша. Сейчас и правда кастрирует нахрен, и буду я потом пару недель ходить мерином. Хорошо, если на кол не посадит — там я месяц просижу, прежде чем помру от обезвоживания и голода. Вот им будет потеха!

А папаша все распинается, а папаша все поливает грязью весь мой род до седьмого колена, и кроме того — всех музыкантов на свете, которые являются агентами Нечистого и посланы в этот мир для смущения умов человеческих.

К чести девицы надо отметить, что она пытается лепетать что-то вроде: Папа! Я его люблю! Я его всю жизнь искала! Я сама его ухватила за…нет, этого она не говорила. Но смысл был примерно тем же — я его хотела соблазнить, и вообще — он такой честный человек, что отказался меня обесчестить. И я могу это продемонстрировать сей момент.

Увы, папеньке на это точно наплевать. Я бы тоже, застав дочь с каким-то мошенником-попсовиком вначале засунул бы ему в жопу микрофон и заставил петь задницей, а уж потом начал бы расследование — какой ущерб понесла моя невинная дщерь. И если бы оказалось, что она осталась девственницей — это ничего бы не значило. Потому что я знаю способы, как заняться сексом и при этом не нарушить девственность. Застал голой на голом мужике — этого достаточно, чтобы как следует его покарать. И не надо ныть про мужскую солидарность! Пусть нытик вначале сделает дочь, а потом уже рассказывает, как ее правильно воспитывать. Аминь.

Глава 16

— Устал?

— Ну а ты как думаешь? Мне еще вечером играть. Или ты опять скажешь, что должен отрабатывать?

— Ну, хватит уже…ну — дура! Была не права! Это хочешь услышать? Я девушка, могут у меня быть срывы?

— Месячные, что ли?

— Фуу…разве о таких вещах прилично говорить с девушкой?

— А с мужчиной — прилично?

— И с мужчиной неприлично! Мужчинам вообще неприлично об этом говорить! Ладно, отдыхай…вечером тебя послушаю.

— Подожди, не убегай…расскажи, и все-таки, зачем ты отправилась с папенькой? Чего дома не сиделось? Неужели тебе так нравится — в пыли, в дурацкой повозке, ночевать непонятно где, рисковать жизнью. Зачем?! У вас же хороший дом! Сад! Я и маменьку твою не понимаю — как она-то тебя отпустила?

— А что маменька…маменька хозяйством занята, сестрами. Их пристроить надо. А я так…отрезанный кусок. Невеститься не хочу, замуж не хочу, за мужиками не бегаю… Чего лыбишься?! Вот сейчас не буду рассказывать! Да, не бегаю! В тебя вот, дурака, втюрилась, а ты своего счастья не понимаешь! И вообще — скажи спасибо, что от папеньки отбила! А то он бы тебя точно кастрировал!

— А кто виноват? Кто на меня запрыгнул?

— Ты виноват. А чего ты так красиво там разлегся? Я и не совладала с желанием. Я девушка молодая, жизни не знаю — увидела красивого парня, и не устояла. Что с меня взять?

— Кроме девственности. Хе хе хе…

— Да! Кроме девственности! И не надо рассказывать, что тебе деньги не нужны, и что ты вообще такой весь из себя святой человек. Видела я, как ты на меня…хмм…возбудился! Если бы папаша не отбил, точно бы заделал мне папиного наследника.

— О как вывернула! Молодец! Хлопаю в ладоши! Меня чуть не изнасиловала, а я был виноват, потому что показал скрытое. Здорово, да. Умница!

— Умница. Папа всегда говорит, что я еще всех за пояс заткну. У меня хватка есть! Я если вцеплюсь, добычу не отпущу. Вот! И уговаривать умею. Уж ты-то должен это знать.

— Мда…строишь преграду и сама ее героически преодолеваешь. Дай водички…глотка пересохла. Сколько можно горланить?

— Пока ты горланишь, папенька знает, что мы с тобой ничем предосудительным не занимаемся. Играть, петь и одновременно трахать меня ты никак не сможешь. Потому…