Паренек из Уайтчепела (СИ) - Бергер Евгения Александровна - Страница 59

Берроуз, издав яростный рык, с побагровевшим лицом, подался было вперед, готовый наброситься на парнишку, но сдержался вдруг.

Усилием воли взял себя в руки и процедил со снисхождением в тоне и взгляде:

– Я не имею дела с плебеями! – И, развернувшись, пошел по дороге стремительным шагом.

Джек долго глядел ему вслед, сожалея о несостоявшейся потасовке: подраться по-детски хотелось, выразить кулаками свое презрение, жгучую неприязнь. Показать, кто есть кто… И болью физической заглушить более сильную боль, сладить с которой не получалось.

– Слыхал, что творится-то, Джек? Сюзанну Андерсен нашли мертвой, – такими словами встретила Сара-Энн Джека, занятая полировкой серебряных ложек.

– Слыхал, – глухо откликнулся он. – Бедная девушка! – Рассказывать, что именно он её и нашёл не хотелось, вообще не хотелось говорить о смертях.

– Вот и я о том. Бедная миссис Андерсен, такая достойная женщина, и – на тебе! – горе какое.

Вошедшая в комнату миссис Уиггинс поглядела на сникшие лица своих домочадцев и сразу всё поняла.

– Я слышала, денег при ней не нашли, – то ли спросила, то ли констатировала она. – Разве что несколько мелких монет да священническую стОлу... Странно всё это, вы не находите? – вот теперь уже точно спросила она.

Джек плечами пожал.

– Возможно, в стОлу завернули украденные из ризницы деньги, – предположил он. – Разве не там же священники хранят своё церковное облачение?

– Там, – подтвердила миссис Уиггинс. – И всё-таки странно, что воспользовались именно ей. Наверняка там были и более подходящие вещи...

Спорить не было смысла: Джек и сам задавался тем же вопросом.

Он только спросил:

– А в чем причина разлада между братьями Андерсен? Слышал, что после смерти отца они разругались смертельно...

– Так все дело в ферме, – вздохнула миссис Уиггинс, присаживаясь за стол. – Старик Андерсен, минуя старшего сына, завещал землю и главный дом младшему сыну, Уоррену Андерсену. И старшему это, само собой, не понравилось...

– Почему же он так поступил?

– А поди разбери, что было тому причиной (никто толком не знает): одни говорят, что у старшего, Уиллиса Андерсена, душа к земле не лежала, и старик знал об этом, другие ссылаются на Эниссу, жену того же Уиллиса: мол, у них со свекром вышел конфликт, и тот назло ей обошел в завещании старшего сына, ее мужа, то бишь.

Они замолчали, думая о своем, и Сара-Энн, нечаянно звякнув ложкой, вздохнула вдруг:

– Страшно представить, кому пришло в голову, закопать дочь на поле родного отца... Безумие просто. Даже помыслить о таком страшно...

Происходящее, в самом деле, попахивало безумием, Джек был с ней абсолютно согласен, но безумием целенаправленным, где убийство мисс Андерсен и похищение собранных денег было каким-то образом взаимосвязано между собой. Но каким именно?

Джек подумал, что стоило расспросить Грира об этом: тот постоянно сновал по округе, высматривал, подмечая самое важное, вдруг заметил что-то способное пролить свет на произошедшие преступления.

Решено: этим вечером он наведается в Призрачные пещеры и расспросит Эмоса Грира о событиях этого и предыдущего дней.

Сказано – сделано. Едва миссис Уиггинс, управившись с делами по дому, поднялась к себе, Джек выскользнул за калитку. Прошел по главной улице к ферме Андерсенов, свернул на проселочную дорогу и прогулочным шагом зашагал, направляясь к Пещерам. Теперь, разгадав тайну Снежного человека, он не таился, как прежде, вздрагивая при каждом шорохе, звуке... Шел, занятый мыслями о мисс Блэкни, Берроузе и погибшей мисс Андерсен. Столько всего с ним случилось за последнее время, что мысли несли его полноводной рекой, не затихая ни на секунду…

И вдруг в лесу хрустнула ветка.

Словно выстрелил кто-то…

Джек, полностью погруженный в себя, замер с громко ухнувшим сердцем. Присмотрелся… Непроглядная тьма деревьев в лесу казалась темнее мрака пещер... Прокричала сова. Где-то в Хартберне брехала собака.

Наверное, там, в темноте, бродила косуля или дикий кабан… Джек усмирил громко стучавшее сердце и направился дальше, правда, теперь, уже не витая в своих собственных мыслях, а вслушиваясь в тишину ночи.

Но треск веток больше не повторился…

И Джек, выйдя ко входу в пещеру, в последний раз оглянулся. Никого. Собрался уж было окликнуть Эмоса Грира (тот сказал, где именно нужно позвать, чтобы он услышал его в своей тайной пещерке), как парня окликнули:

– Вот, значит, где ты гуляешь!

Пораженный, Джек оглянулся и увидел ствол револьвера, направленный на себя.

Берроуз, а был это именно он, расправив плечи, насмешливо улыбался, глядя на парня.

– Как вы здесь оказались? – вскинулся Джек, как только прошел первый испуг. – Следили за мной?

– Было дело, – легко согласился Берроуз. – Я разгадал твою тайну, крысёныш, – добавил, прищурив глаза.

Он это об Эмосе Грире?

– Не понимаю, о чем вы, – откликнулся Джек, сунув руки в карманы и по мере возможности изображая невозмутимость, которой не очень способствовало, надо признать, револьверное дуло.

Молодой человек усмехнулся:

– Понимаешь, лондонское отребье, ещё как понимаешь. Думаешь, обманул меня, да? Полагаешь, Уильям Берроуз дурак, не догадавшийся, с какой стати ты поволок меня за собой на поиски Мисс Совершенства? Все эти цветочки, монеты в траве, лопата, в конце концов… – Говоривший скривился презрительно, дернув рукой. И замолк на секунду, словно ждал чего-то от Джека…

– И все-таки не понимаю, – повторил тот, сбитый с толку его страстной тирадой.

Берроуз, явно разочарованный, сплюнул на землю и процедил:

– Это ты убил эту девчонку, не отпирайся. Задурманил дурочке голову, подговорил украсть деньги, мол, вы уедете в Лондон или что-то подобное, а потом, когда она сделала это, просто избавился от нее, как от ненужной помехи. – Тут Берроуз осклабился: – Ты ведь у нас не о фермерской дочке мечтаешь, не так ли, Джек Огден? Тебе подавай кого познатнее. Мисс Блэкни, к примеру... – Джека настолько поразили эти слова, что он не сразу нашелся с ответом, и Берроуз, превратно это истолковав, продолжал в том же издевательском тоне: – Вот только несколькими жалкими фунтами не покорить сердце малышки Аманды… Она, знаешь ли, привыкла к дорогим нарядам и украшениям, вкусной еде и жизни в комфорте. А ты, – он помахал в воздухе револьвером, – только прах под ее аристократическими ногами. Мусор, прилипший к подошве дорогих туфель! Игрушка, которой она игралась от скуки... – И с напором: – Где деньги, щенок? Спрятаны в этой пещере? Ты сейчас же отдашь всё до пенса подобру-поздорову.

Изумление, вызванное словами Берроуза, сменилось в душе паренька приступом яростного негодования. Воистину только мозг, одурманенный лауданумом и алкоголем, мог придумать нечто подобное!

– Ничего я вам не отдам! – заявил он, вскинув вверх подбородок. – Я не крал этих денег и тем более не убивал бедную девушку. Вы просчитались, Берроуз...

– Не дури меня, недоносок! – взвизгнул тот истерическим тоном. – Ты не просто так заявился сюда этой ночью... Либо здесь припрятаны деньги, либо… у тебя назначено здесь свидание? – губы Берроуза расплылись в пошлой улыбке.

Джек стиснул зубы и кулаки, до дрожи в пальцах хотелось отмутузить нахального типа, махавшего револьвером, как машет веером светская дебютантка.

– И с кем же? – сквозь зубы процедил он.

– Ясное дело, с вертихвосткой Амандой, – также сквозь зубы отозвался Берроуз. – Рассказать ей надумал, не так ли? Наушничать у меня за спиной. Полагаешь, что, выставив меня идиотом, сам сделаешься героем? Как бы не так. – Затвор револьвера оглушительно щелкнул, воздух сгустился в преддверии выстрела. Джек ощутил холодок, пробежавший по коже, и комок в горле…

Он не хотел умирать. Не сейчас и не так.

И когда за спиною Берроуза мелькнула какая-то тень, он не сразу сообразил, что это было. Глядел в темное дуло, словно загипнотизированный кролик… И вдруг, глухо ойкнув, его возможный убийца повалился на землю. И только тогда Джек увидел дубинку в руках Эмоса Грира…