Новый командор (СИ) - Снегирев Алексей - Страница 3

– Вы знаете нашу систему? – задал я вопрос, уверенный, что второй такой нет.

– Она похожа на Сиру 17, – Ира движением руки вывела на стол систему из 10 планет. Планета с кольцами типа нашего Сатурна была там шестой, а не пятой: – Первая планета – энергетический рукотворный объект. Следующие четыре заселены людьми, материнская планета – пятая, другие заселены в процессе внутрисистемной колонизации. Люди добрались до трех десятков ближайших звезд.

– Время контакта кончается, – прервал ее Арни – Три основных вопроса к тебе: идет ли война, используете ли вы оружие, способное уничтожить полностью жизнь, сталкивались ли вы с инородной деструктивной активностью?

– Войны у нас на планете идут всегда, – я пожал плечами. – Всегда находятся и причина, и ресурсы. Оружие на основе расщепления ядра и термоядерной реакции у нас есть. И очень много – наверное, около десяти тысяч зарядов, но в войнах оно не используется. Что такое инородная деструктивная активность?

– Это необъяснимые силы, развязывающие войны в ущерб человечеству, – Арни начал говорить быстрее, чем раньше. Это то, что имеет нечеловеческую природу.

– Не знаю. Все наши войны развязали мы сами…

…Меня вырвало из сна внезапно, я даже не понял, как вдруг оказался сидящим на кровати и удивленно разглядывающим кровь на своих руках – во сне у меня пошла кровь из носа. Весь день я пытался вспомнить свой сон, который постоянно ускользал от меня. Казалось, что еще что–то помнишь, но вот уже и забыл.

А я и забыл этот сон почти полностью. Не вспомнил о нем, когда через полгода развелся с женой. Не вспомнил, когда в моей жизни начался период разгульной жизни с ежедневными возлияниями и случайными связями. Не вспомнил, когда вместо работы в менеджменте крупной торговой компании оказался в батальонной разведке воздушно-десантных войск экспедиционного корпуса «ЮГ».

Вспоминал этот сон я всего один раз, когда после смерти мамы перебирал свои детские фотографии и увидел наше фото из санатория. Мы ездили туда зимой. На фотографии мы стоим на улице около главного здания в старомодной одежде и улыбаемся от счастья. Так вот, женщина с ребенком, за которыми я шел через пургу в том сне, оказались поразительно похожи на нас с мамой в том далеком 1985 году. Но и это забылось на следующий день, когда пришлось срочно возвращаться в часть – нас перебрасывали на войну.

Уже прошло девять лет войны, а конца и края её не было. Сейчас мы лежали в лесополосе перед поселком, который нам нужно было взять штурмом. Лежали в осенней слякоти придорожной канавы, за рядами куцего осеннего кустарника, впитывая холод и воду утреннего дождя. Мокрым было всё: носки в ботинках, тельняшка, балаклава под шлемом. Бойцы, в отличии от меня, замерзали, я же почему-то не так остро чувствовал холод. Нам нужно было идти на штурм, но сил уже совсем не было. Мы потеряли всю бронетехнику, восемь стареньких БТРов догорали где-то в поле, танки, едва выйдя на контакт с противником, остались без ходовой. Половина наших тоже осталась лежать в том поле. Все понимали, что это конец – нам не дадут отойти к своим. Да и в леске мы можем жить до тех пор, пока нас не обнаружили дроны. Единственный вариант – только вперед.

– Двигаемся быстро к элеватору. Через поле. Снайперы остаются на своих позициях, – ожила в ухе рация.

Да, лучше сдохнуть в пути, чем замерзать на месте. И я побежал к ближайшей постройке у элеватора. Триста метров… Это в мирной жизни немного, а на войне 35 секунд, за которые вражеский автоматчик выпустит 3 рожка по 30 патронов. Тебе достаточно и одной пули, если попадет неудачно. Мы побежали, и началась стрельба. Враги стреляли очередями со стороны поселка, захлебывался пулемет. С наших позиций только редкие выстрелы – снайперы отрабатывали по целям. Уже подбегая к одноэтажной конторе, я увидел засаду. Из каждого окна смотрели стволы, но огонь не открывали, ждали чего-то, ведомого только им. «Я не сдамся!», – и рванул с плеча РПО. Мы выстрелили одновременно: я из ручного огнемета и они из полутора десятков стволов. Угасающим сознанием я фиксировал, как контору будто разорвало изнутри. Глаза ослепли от взрыва термобарического заряда, все–таки 800 градусов – это не шутки. А они попали в меня раз десять, грудь горела болью, но в угасающем сознании было торжество: попал отлично, теперь у наших есть шансы. Если кто-то добежит до элеватора…

ВАВИЛОН, 12 ЭТАЖ

Три обитателя 12 этажа собрались, чтобы обсудить инцидент с проникновением на 10 этаж. Именно их дежурная смена встречала гостя некоторое время назад. Сухую сводку события все уже прочитали.

– Ты думаешь, он с Сиру 17? – спросил Арни.

– А почему бы и нет? – пожала плечами Ира. – Звезда – желтый карлик, десять планет. Он с типовой звездной системы второй волны расселения древних. Первая планета – стабилизатор звезды и энергостанция, потом четыре планеты, пригодные для проживания людей различных модификаций. В его схеме пятая планета разрушена, четвертая потеряла магнитное поле и атмосферу, у второй дестабилизированы и атмосфера, и литосфера. Похоже на пару сотен звездных систем. Но он назвал город – Москва. Это может быть Сиру 17 во временном промежутке от ста пятидесяти до двухсот миллионов лет назад. С вероятностью более десяти процентов. Сама Кали не рассчитает точнее.

– Что мы знаем про эту систему? – обратился Арни к библиотекарю, которого олицетворял сегодня Сэм.

– Двадцать две ядерные войны, три с тектоническими боезарядами, шесть термоядерных войн, пять солнечных ураганов, спровоцированных магнитным оружием, разрушение пятой планеты по причине дестабилизации ядра. Если считать относительно нашей смены, то мы прекратили фиксировать сны из этой системы около ста шестидесяти миллионов лет назад, после войны с применением биологического оружия.

– Ну, еще есть вероятность, что это Терра 9 или 26, – углубилась в таблицы соответствия Ира. – Это если судить по топонимам в его речи.

– Почему? – удивился Арни. – С систем Терра мы давно уже гостей не видели.

– Гость мог не знать, что у третьей планеты был не один спутник, – пояснила Ира. – Системы Терра отличаются от Сиру очень немногим. Например, тремя спутниками у третьей планеты, со сложной системой компенсации их массы. В системах Терра вообще все разрушено, войны там были с применением всех типов вооружения, там даже планеты-гиганты меняли орбиты. Но Терра 9 и 26 имели примерно такой вид, как он изобразил. Около 523 миллионов лет назад.

– Если он проник в Вавилон с Терры, то это многое меняет, – задумался Арни. – Его энергоматрица может содержать условия для развития сверхнавыков древних людей. И вокруг него можно собрать эффективную команду в проект «Возмездие».

– Если Кали придет в ближайшие циклы, то я с ней поговорю, – поднял в прощании руку Сэм, – мне пора в библиотеку.

– Ира, твой ассистент вел его через сны. Что произошло? – вышел из задумчивости Арни.

– Ничего серьезного по меркам вечности, – пожала плечами она.

– А конкретней? – в голосе Арни появилось твердость, он требовал ответа.

– Мой ассистент завел его в сон объекта «Кира», и та считала его память. Кира из цивилизации домашинного периода с Сигмы 2543. Она – сильнейший ментальный чтец. Все, что учил объект в школе и институте, оказалось у нее в памяти. Теперь мы понимаем, что она – Кира Великая, которая смогла сделать технологический рывок на своей планете. Люди еще при её жизни от бронзовых мотыг перешли к промышленности атомной эры и вывели корабли на орбиту планеты.

– Почему она была на 10 этаже? Это же уровень снов о катастрофах!

– Что ты хочешь от девочки в восемь лет? Она испугалась кометы, которая взорвалась в верхних слоях атмосферы её планеты. В страшном сне попала на 10 этаж, но смогла подчинить волю Вавилона и воссоздала урок по астрономии, – Ира не пыталась ничего утаить, хотя понимала, что в этом есть и её вина. Ира была не способна лгать по определению, такой ее сделали люди.