Вера (СИ) - Т. Юлия - Страница 27

Игорь меняется в лице, отпускает руки с решетки и садится на кровать. Ноги вытаскивает вперед, руки перекрещивает в локтях. И смотрит на меня с таким довольным наглым выражением лица, будто это я сейчас нахожусь по ту сторону решетки. А он думает вызволять меня или нет. Меня это выбесило.

— Смотрю ты борзая стала. Что, ёб*ря все-таки нашла себе. Да как я погляжу не из простых, раз меня так запросто сюда запихнули.

— Игорь, хватит! Тебя выпустят отсюда, как только ты подпишешь одну бумагу. Заявление о разводе.

— Нихрена я подписывать не буду! Лучше сгнию в клетке! Но ты на всю жизнь останешься Овчинниковой! Поняла?!

— Это твоё право. Рано или поздно я все-равно с тобой разведусь. Или останусь вдовой. Когда шепну кому-нибудь из Колобковских, где находится мой муж. Как тебе такой расклад?

Глаза мужа снова наливаются кровью, он вскакивает и начинает крыть меня трёхэтажным матом. Надо бы сегодня вечером выпить валерьянки. Я конечно подозревала, что такой разговор будет сложным, но не настолько.

Когда ушат грязи заканчивается, Игорь обессиленно падает на кушетку. Выдохся. Мне вдруг стало его так жаль. Потерянный несчастный человек. Ведь и моя доля вины в этом есть, что он стал таким. Недосмотрела, недопоняла, недолюбила. Теперь уже нет смысла разбираться кто виноват, а кто прав. В любом случае Игорь взрослый мужчина и сам выбрал свой путь. Очень надеюсь, что после того, как его отпустят он выберет другой.

— Игорь, после того, как ты подпишешь документ о разводе, тебя выпустят. Правда из города тебе придётся уехать.

— Значит всё просчитала. Всё предусмотрела. А как же пацаны?

Вспомнил, что у него сыновья есть. Слишком поздно. Моим мальчишкам лучше вообще без отца. Чем с таким.

— Я им сказала, что ты в Саратов уехал по работе. Прости за это. Возможно, когда они вырастут, захотят увидеться с тобой. Поэтому если хочешь им писать, я не буду тебе в этом отказывать. Твои письма выкидывать не буду. Обещаю.

— Нет, — жестко на меня смотрит Игорь, — не собираюсь я заниматься бумагомарательством.

Я подсаживаюсь рядом с клеткой, смотрю в пустые глаза и говорю:

— Игорь, ещё можно всё исправить. Возьмись за ум. Поселись в каком-нибудь небольшом городке, где тебя никто не знает и где тебя не найдут. Начни работать. Ты ведь неглупый и руками ты когда-то любил мастерить. Почему всё забросил? Зачем стал пить? Заведи новую семью. Только на этот раз по-настоящему. Люби их. У нас не получилось, но это не значит, что надо ставить на себе крест. Мне бы очень хотелось, чтобы у тебя всё сложилось. А потом может и мальчишкам захочешь написать. Не отказывайся сейчас. У тебя есть время. Подумай. А сейчас убегай. И чем дальше, тем лучше.

— Вер, меня тошнит от твоей дебильной правильности! — выплевывает мне муж в лицо. — Всегда рядом с тобой чувствовал себя куском дерьма! Даже когда вёл себя с тобой, как скотина, ты все-равно умудрялась относиться ко мне по-доброму, жалела. Вот скажи, ты что чертова святая?

— Нет, просто я не хочу жить в аду. И ты не должен. Не вини себя. Что было, то прошло. Просто подпиши развод и иди с чистым сердцем в новую жизнь.

— Ты всё-таки больная. Хотя именно твоя праведность меня когда-то привлекла. Думал, что с тобой уж точно получится построить идеальную семью. Своя-то у меня была очень далека от этого. Но ты и так это знаешь. Родителей алкашей очень трудно скрыть. Думал раз на святой женюсь, к бутылке в отличие от родителей никогда не притронусь, так точно у меня всё сложится. Но когда случилась эта х*евая перестройка, сразу забыл про все обещания и пристрастился к бутылке. А потом эта пиявка Оксана ко мне присосалась. Хотя я особо и не был против. Она такая же, как я. Понятная для меня баба во всех отношениях. Правда эта идиотка перехитрила меня. Подсадила на игровые автоматы, чтобы я стал от неё зависим. Я и стал. Только потом же ей и надоел. Вышвырнула меня и отказалась помогать. С*чка она хитрожопая.

— Игорь, не кори себя. Что было, то прошло.

— Давай свою бумаженцию. Вера, а ты не лучше оказалась. Такая же с*чка хитрожопая. Прижала меня с бандитами. А я думал ты всю жизнь будешь бедной овечкой. Но нет, смотрю зубки прорезались.

Проглатываю очередной ушат грязи на меня и не говорю, что это он виноват в том, что мне пришлось стать умнее, жестче.

— Вер, я может мужем и не был нормальным, но пацанов люблю. Они все-таки моя кровь. Будь добра, воспитай из них мужиков! Особенно присмотри за Павликом. Парень уж больно растёт похожим на меня. Долюби его Вер. Не дай ему вырастить таким же, как я.

— Долюблю, — сую через клетку заявление с ручкой. Игорь, не глядя, подписывает и возвращает.

Дверь распахивается, на пороге стоит Сидоров с хмурым Михаилом.

— Вер, твоё время истекло, — жестко произносит мой мужчина.

— Так значит это твой хахаль, — ухмыляется Игорь и звереет в лице, будто не он только что сейчас приоткрыл завесу нормального человека и говорил о своей любви к детям, — можешь не говорить. И так понятно. Что ж удачи желать не буду. Был бы на свободе расхреначил бы ему башку, да и тебе развода не дал. Но раз вы меня прижали к стенке…

— Игорь, спасибо, что подписал. И… я присмотрю за сыновьями. Выращу их достойными мужчинами. Обоих. А тебе удачи. Я верю, что ты сможешь вылезти из этого болота.

Поднимаюсь и слышу тихое «Это вряд ли». Подхожу к Мише, мужчина меня окутывает меня своими объятиями, родным запахом и уводит подальше из этого казенного учреждения, пропахшего разбитыми несчастными судьбами.

28.

— Вер, ты как?

— Миш, ты мне уже задавал этот вопрос сто миллионов раз.

— И ровно столько ты отмахиваешься своим «нормально». Я же вижу, как тебя до сих пор трясет. Я сейчас налью немного коньяка. Тебе нужно расслабиться.

— Не хочу пить алкоголь. Я его теперь на дух не переношу.

— Этот тебе понравится. Мне друг из Армении привёз, ароматный. В любом случае, Вер, я заставлю тебя его выпить. Я хочу свою женщину видеть спокойной и расслабленной.

Михаил оставляет меня на диване, замотанной свитером крупной вязки и его запахом. Он прав, я слишком напряжена. Разговор с мужем выпил из меня все соки. Как бы я не храбрилась перед ним, на самом деле мне было страшно, а с другой стороны жалко Игоря.

Не пожелаешь и врагу оказаться в такой ситуации и угрожать своему же мужу. Бывшему мужу. Максимум чем делились со мной подруги после развода, так это тем, что не могут выбить алименты из своих бывших. Только у одной знакомой Алки помню жуткая история была. Мужа бандиты на разборках пристрелили. А она в этот момент была на восьмом месяце беременности. Но Алла кремень. И родить нормально смогла и пережить эту страшную трагедию. Сын растёт копия покойного мужа. А сама Алка так и не смогла найти замену своему Славику.

Сейчас мне лучше побеспокоиться о насущных вопросах. Например, как быть теперь с жильем. Не всю же жизнь с родителями ютиться. Миша хоть и предложил, переехать к нему. Но! Я теперь научена горьким опытом. Мне нужна своя квартира! Чтобы быть уверенной в завтрашнем дне. И чтобы я всегда знала, что мне есть куда податься. Как быть-то теперь? Квартиры сейчас от заводов перестали выдавать. А ипотеку я точно не потяну. Там конский процент! Да и не выдадут мне её. На мою-то смешную зарплату.

— Вер, меня пугает твоё выражение лица. Такое ощущение, что ты там решаешь проблему вселенского масштаба, — подходит ко мне Михаил и суёт в руку пузатый бокал.

Подозрительно кошусь на темную жидкость, принюхиваюсь и осторожно делаю глоток. Действительно не сравнишь с алкоголем из наших Российских заводов.

— Примерно! Думаю, как теперь быть с жильем. Раз Игорь проиграл нашу квартиру.

Михаил поджимает свои жёсткие губы и хмуриться.

— Она тебе так нужна? Хочешь вернуться в Саратов?

— Нет конечно. Что мне там делать. Просто расстроена тем фактом, что у меня нет своей жилплощади.

— Вер, я думал мы с тобой договорились. Ты переезжаешь ко мне. Когда тебе удобно?