Больше, чем портрет (ЛП) - "debjunk" - Страница 12

Северус изогнул бровь, и Гермиона почувствовала, как внизу ее живота снова затягивается узел.

— С одним условием: ты сведешь к минимуму свой непрекращающийся словесный поток, — пробурчал он.

Гермиона покачала головой и с улыбкой проговорила:

— Неисправимый.

***

Гермиона вновь вернулась к поискам информации в книгах, но ненадолго.

— Тебе нужно отдохнуть, — услышала она подле себя голос Северуса. — С тех пор как ты оказалась здесь, ты только и делаешь, что перебираешь книги.

— Если я не…

Взмахом руки он заставил ее замолчать и повторил голосом, не терпящим возражений:

— Тебе нужно отдохнуть.

Гермиона со вздохом поставила пыльный древний фолиант, который собиралась досконально изучить, на место.

— И чем ты предлагаешь заняться?

Он вздернул бровь и поднялся с места.

— Я сейчас вернусь.

Он подошел к иве и, протянув руку за ее ствол, принялся что-то искать. Нащупав наконец то, что искал, он вытащил руку, и Гермиона с удивлением увидела корзину. Северус, тем временем, подошел к ней и протянул руку. Улыбнувшись, она ухватилась за его ладонь и позволила ему увести себя прочь.

— Когда ты успел так основательно подготовиться, да еще и втайне от меня? — спросила она.

— Я ведь уже говорил, целый день ты сидела, уткнувшись в книгу и не замечая ничего вокруг. За это время я успел обойти несколько соседних картин и вернуться, а ты не заметила.

Гермиона удивленно приподняла брови.

— Кажется, мне действительно нужно отдохнуть, — пробормотала она.

— Действительно…

Северус потянул ее за собой, и они пошли вокруг пруда к задней части картины. Он поставил корзинку на землю и, достав оттуда плед, принялся расстилать его прямо на траве. Не прошло много времени, как они уже с удовольствием ели сэндвичи, расположившись по обеим сторонам пледа.

— Где ты взял все это? — просила Гермиона.

— На третьем этаже есть картина, на которой изображена небольшая деревушка. Там же я нашел маленький деревенский паб, где и попросил собрать еды для пикника.

Гермиона рассеяно кивнула. Северус отметил, насколько грустным было выражение ее лица. Очевидно, она все еще не могла принять ситуацию, в которой оказалась, и это ее чрезвычайно расстраивало. Он не знал, что сделать, чтобы хоть на миг разогнать ее тоску. Любой разговор неизбежно напомнил бы ей о той жизни, что осталась за пределами картины, и лишь еще больше расстроил ее. Поэтому он предпочел молча есть.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он наконец решился откашляться и заговорить.

— Несмотря на то, что ты заперта здесь, ты все еще жива.

Гермиона кисло улыбнулась.

— Ну и что? Ты же знаешь, в каком мире мы живем. Там снаружи людям плевать на то, что говорят портреты.

Северус помрачнел.

— Ты можешь заняться исследованиями.

— Возможно, — тихо отозвалась Гермиона, не отрывая взгляда от своих коленей.

Северус так же не сводил с нее задумчивого взгляда, не зная, что еще сказать, чтобы ее развеселить. Он и так сказал более чем достаточно с тех пор, как она оказалась здесь. Наконец, к своему вящему удивлению, он решился сказать то, что давно уже не выходило у него из головы.

— Несмотря на твою склонность к абсолютно неконтролируемой болтовне на любые темы, я буду скучать по тебе, когда ты наконец найдешь выход отсюда.

Как только слова прозвучали, он резко захлопнул рот и пожалел, что не может исчезнуть. Он совершенно не собирался говорить с ней об этом. Более того, он не собирался признаваться в этом даже самому себе, но тем не менее, это было правдой. Последние недели были… весьма забавными. Ему нравилось беседовать с ней и спорить на различные темы. Неожиданно для себя он обнаружил, что одиночество, к которому он так стремился еще до своей смерти, ничто по сравнению с тем временем, что они провели вместе. Она была… интересной… если не сказать большего. К тому же необычайно хороша собой.

Он зажмурился.

Не стоит позволять себе предаваться мечтам. Они могут разбить тебе сердце. Именно это обычно и происходит.

Гермиона подняла на него взгляд, заглядывая в глаза и пытаясь найти фальшь в его словах. Не найдя и намека на обман, она улыбнулась, и от этой улыбки в груди у него стало тепло, словно там билось настоящее сердце.

— Так значит, ты правда будешь скучать по мне? Я думала, ты едва выносишь мое присутствие.

— С возрастом ты стала гораздо лучше, — ответил он, отвернувшись и отчаянно пытаясь не думать о том, что сказал минутой ранее. Он совершенно не хотел, чтобы она знала, что он считает ее привлекательной, иначе она сочла бы его умалишенным.

Она негромко рассмеялась и снова пробормотала о том, что он неисправим. С ужасом Северус почувствовал, как лицо его медленно заливается краской смущения. Разговор пошел совсем не так, как он планировал.

— Я… я имею в виду, — неуверенно начал он.

— Я знаю, что ты хотел сказать. — Она потянулась к его ладони и слегка сжала ее в своей. — Я научилась ценить твои сухие, но остроумные высказывания, колкости и язвительность.

Он взглянул на нее, и она ухмыльнулась. Он нахмурился и выдернул руку из ее хватки.

— Если я настолько неприятная личность, то, возможно, тебе стоит поискать другое место для проживания.

Гермиона склонила голову, прядь каштановых волос упала ей на лицо, и Северус втайне нашел это весьма милым.

— Ну, вот один из таких примеров твоей язвительности. Я пошутила. Тебе вовсе не обязательно реагировать подобным образом на каждое мое слово.

Она снова сжала его ладонь в своей, на этот раз чуть крепче.

— Как я уже говорила раньше, я хочу, чтобы мы оставались друзьями. И мне безумно нравится проводить время вместе с тобой.

На этот раз он высвободился из ее хватки не так резко, а гораздо медленнее. Он получал истинное наслаждение от общения с ней и не хотел, чтобы оно так внезапно закончилось.

— Думаю, мне тоже нравится чувствовать себя твоим другом.

Она улыбнулась.

— Видишь, было не так уж сложно признать это, правда?

Сделав вид, что не расслышал, Северус полез в корзину, ища что-нибудь, чем можно было бы занять рот. Наконец ему удалось выудить оттуда печенье с шоколадной крошкой, и он принялся методично поглощать его.

Гермиона отвернулась, но до того, как он увидел ее затылок, до него долетело: «Неисправимый», тихо сказанное себе под нос, и он, продолжая жевать, не смог сдержать ухмылки.

========== Глава 9 ==========

— Давай попробуем вон ту, — сказала Гермиона, указывая на картину в Большом зале.

Северус с минуту внимательно ее изучал, а затем пробормотал с сомнением в голосе:

— Не знаю. Она не кажется мне безопасной. Это похоже на джунгли.

— А я всегда хотела побывать в джунглях! — с этими словами Гермиона схватила его за руку, и не успел он опомниться, как они уже оказались внутри другой картины.

Мимо них прошествовал огромный жираф, и Гермионе пришлось высоко поднять голову, чтобы увидеть его морду на самом верху, где заканчивалась длинная шея.

— Гермиона, мне кажется это плохой идеей. Я уверен, что раньше видел на этой картине хищных кошек.

Гермиона огляделась вокруг.

— Но сейчас я не вижу здесь никого, кто бы хоть отдаленно напоминал кошачьих, — ответила она, не выпуская его ладонь из своей и утягивая за собой вглубь джунглей. — Пойдем! Разве тебе не хочется приключений?

— Приключений мне хватило еще при жизни, благодарю покорно. У меня совершенно нет желания позволить моему мертвому сердцу выскочить из мертвого тела от страха.

Гермиона снова повернулась к нему и ухмыльнулась.

— Спорим, ты не сможешь меня найти!

Она взмахнула палочкой, на миг лишив его зрения. Он мог лишь слышать ее быстрые шаги, в то время как она отдалялась все дальше и дальше.

— Гермиона! Гермиона, немедленно сними с меня заклинание! — взревел Северус, но единственным ответом ему стала тишина.