Вор вне закона - Алов Константин - Страница 79

Крюков внимательно разглядывал фотографию.

— Странное знакомство, — сказал он наконец. — Ты и эта Даша. Путанка и уважаемая леди.

Марина прыснула.

— Она леди? Леди-бледи! Да мы с ней вместе в Москву приехали. Мы же на Тверской начинали. Субботники, сутенеры. Просто ей повезло, а мне нет. И вообще, почему я должна тебе что-то рассказывать?

— Совсем не обязана. Просто жизнь твоя сегодня стоит рублей двадцать — на метро сюда доехать и обратно вернуться. Замочить тебя можно вон тем утюгом или этим чулком. Я хочу услышать от тебя только одно — кто заказал Автандила?

— Не пугай, мусор. Я сама боюсь, — призналась жрица любви. — Ладно. Может так действительно спокойнее будет? Слушай.

В коридоре хлопнула входная дверь. Сутенер свалил. Марина начала рассказывать.

— Так вот, я попала, а Дашке повезло. У меня с тех пор шрам остался. Я — товар пониженного спроса. И вся жизнь этим шрамом перечеркнута. А Дашке все сливки. За короля замуж выскочила, в особняке живет. И любовник у нее постоянный. Банкир.

— Толстый такой? — Крюков сразу подумал на Хоря.

— Не знаю, она его никому не показывает. Так вот, я точно знаю. Этот банкир и заказал Авто. Когда Дашка меня под это дело подписывала, то проболталась, что ее миллионщик все оплатит. А замочили Автандила Чингиз и Сильвер.

Уходя, Крюков посоветовал на прощанье.

— Уходи отсюда как можно быстрее и не появляйся здесь как можно дольше.

Не успела дверь за Крюковым захлопнуться, как снова распахнулась. На пороге стоял Чингиз. Не иначе сутенер заложил и ключ дал.

— Это вы? — испугалась Марина.

— Узнала? — рассмеялся Чингиз. — Это хорошо. Ну что, сучка, всех сдала или кого-то забыла?

Он натянул на руки перчатки. Марину словно парализовало.

— Я? Нет, я…

Чингиз лениво наклонился, поднял с пола чулок, накинул путанке на шею и принялся душить ее. Она упала, из ее горла вырывался глухой хрип.

Чингиз все больше зверел. Он оглядел комнату слепым взглядом, схватил стоявший на полке утюг и несколько раз ударил острым концом по голове. Потом еще и еще раз. От удара ручка утюга отлетела.

Только тут Чингиз опомнился. Он брезгливо отряхнулся, встал и вышел из квартиры.

Крюков и Нодарик сидели за угловым столиком в ресторане "Семь сорок". Крюков рассказал о проделанной работе. Нодарик внимательно выслушал его.

— Не надоело тебе все это? — спросил его Крюков.

Авторитет сделал большой глоток коньяка.

— Я являюсь необходимым звеном в цепи между органами правопорядка и уголовным миром. Сейчас их силы настолько сравнялись, что в любой момент может начаться война на истребление. И неизвестно, кто победит. Я сглаживаю углы и нахожу компромиссы. Одна беда — общество еще не готово к таким политикам, иначе я бы уже был вице-президентом или премьер-министром.

Крюков с трудом удержался от смеха. Амбиции у авторитета были немеренные.

— Так ты работаешь на ментовку? — спросил опер.

— Поднимай выше, — Нодарик расплылся от самодовольства. На контору "Глубокого Бурения". Еще Андропов санкционировал в отношении воров политику кнута и пряника. Пряник — это я. Но не все воры это понимают.

— А кнут?

— На зоне это шерстяные и пресс-хаты, а на воле — Чингиз и его отморозки.

— Гениально! — все-таки рассмеялся Крюков. — По твоему получается, что если больного не угробит яд, то наверняка добьет лекарство!

Нодарик распрощался и ушел. Крюков тоже собрался уходить, но тут к нему подсел хозяин ресторана Ося Блюм. Крюков давно знал его, они были почти друзьями.

— У меня проблема, — признался Блюм. — Крыша прохудилась. До недавнего времени я формально под Бычиной крышей ходил. Парень он был туповатый, но свое место понимал, в дела не лез. С хулиганами по мелочи разбирался, вышибалы его у меня на дверях дежурили. И без проблем. А тут Бычу грохнули, явился какой-то Чингиз и сразу потребовал замом своего человека устроить. Значит я Митрофаныча выгнать должен ни за хрен? Я этому Чингизу толкую, что Быча работать не мешал, а этот гад смеется. Быча, говорит, добрый был, он тебе работать давал. А я еще добрее. Я тебе жить разрешаю.

— Не расстраивайся, — утешил его Крюков. — Разберемся с твоим Бычей. Но ты должен мне помочь. Ведь Чингиз у тебя часто бывает? Что, если мы его послушаем?

— Да никаких возражений! — обрадовался Блюм.

Через друзей из технического отдела Крюков той же ночью оборудовал любимое место Чингиза в тихом углу ресторана прослушивающей аппаратурой. И следующий же день принес первые результаты.

Чингиз встретился с хозяином, которому принадлежала партия оружия, предназначенного для продажи чеченцам. Они обсудили технические подробности отправки груза. В их разговоре несколько раз проскользнуло название Балтийского валютного банка. Эта беседа утвердила Крюкова в правоте его версии.

Позже Чингиз там же встретился с Фомой. Вероятно он считал ресторан местом, исключающим возможность прослушивания.

В разговоре Чингиз был резок.

— Ты мне нужен только потому, что для воров ты какой-никакой авторитет. Я для всех — отморозок, за мной воры никогда не пойдут. А за тобой пойдут. Хотя бы те же лаврушники и их апельсины скороспелые. А других нам и не надо.

— Правильные воры меня никогда непризнают, — буркнул Фома.

— И не надо, — осклабился Чингиз. — Мы их уберем. Почти убрали. Лях, сука, глаза мозолит. Квали с Канарисом что-то тянут. Да и с Нодариком тоже надо что-то делать. Ты Ляху ствол из которого Авто замочили передал?

— Пробовал, — отмахнулся Фома. — Не взял он его. Скинул.

— Уже не надо. Мы его по другому подставлять будем. Другим концом, — проговорил Чингиз.

Криминальный аторитет Нодари Картлишвили был убит, когда выходил из дверей бани. Произведя роковой выстрел, Квали оставил на крыше, с которой стрелял, автомат с отпечатками пальцев Сильвера. Так велел ему Чингиз. Затем он позвонил самому Чингизу.

— Дело сделано. Готовь бабки, я отваливаю. Меня все уже знают как Чарли Чаплина. Тут еще мент на хвосте повис как репейник. Крюков его фамилия.

— Так не пойдет! — запротестовал Чингиз. — А Лях?

— А пошел ты со своим Ляхом! — разозлился Квали. — Я больше не работаю!

— Остынь! Слушай внимательно, — попытался успокоить его Чингиз. — Получишь Ляха вместе с твоим ментом Крюковым. Замочишь обоих. За каждого двойная цена.

Потом Чингиз набрал номер Сильвера.

— Ты помнишь того грузина со шрамом, из-за которого срок мотал? Так вот, он тебя подставил. Сегодня ты сможешь найти его в одном месте. Записывай.

Лях с бывшими сотрудниками "Кара-банка" Петром и братом Бобра Анатолием ехал на стрелку к Хорю. Встретиться они договорились на лесной дороге неподалеку от Новогорской плотины.

Они не доехали каких-нибудь несколько километров. Дорогу их машине взмахом жезла перекрыл инспектор дорожно-патрульной службы.

— В чем дело? — недовольно спросил сидевший за рулем Петр.

— Попрошу отъехать на площадку! — строго сказал инспектор. — И попрошу без вопросов. Проверка документов.

За спиной инспектора маячила фигура милиционера с автоматом. Пришлось подчиниться.

— Попрошу пересесть в нашу машину, — продолжил инспектор.

К ним широким шагом приближался гигант. Лях узнал его издалека. Это был Канарис. Он кивнул ГАИшникам

— Спасибо, ребята. Вы помогли задержать опасных насильников.

С Канарисом подошли несколько человек с автоматами. Они дождались, пока дорожные инспектора сядут в свою машину и уедут.

— Какая встреча, майор! — усмехнулся Лях.

— Бери выше, я уже полковник. Вылезайте и пошли.

Всех троих заставили выйти из машины и отвели в лес. Канарис не стал ждать продолжения, а сел в свою машину и укатил.

— Копай, — грузин со шрамом кинул под ноги Ляху лопату.

— Мужика нашел? — отвернулся Лях.