Багровая смерть (ЛП) - Гамильтон Лорел Кей - Страница 28

— Мне жаль, Дамиан.

— Нам обоим жаль, Дамиан, — повторил за мной Натэниэл.

— Как и мне, но я действительно ненавижу то, что она сотворила с моей комнатой, моим личным пространством. Как будто здесь все для нее, а я не имел значения.

— Ты имел для нее значение, Дамиан.

— Кто-то из вас позволил бы кому-нибудь превратить свою спальню в цветочный кошмар? — спросил он, глядя на меня, и по его выражению я поняла, что ложь — не вариант.

— Я бы не позволила.

— Я бы разрешил, когда был моложе, но не сейчас, — ответил Натэниэл.

— Так почему я дал Кардинал так поступить?

— Не знаю.

— Вот и я тоже, — сказал он, все еще глядя в почти пустой шкаф.

— Где твоя остальная одежда? — спросила я.

— В помещении глубже под землей. Мне пришлось переодеваться для работы на складе, потому что ей нужно было место для своих вещей, — коснулся он пустых вешалок.

— Мы пойдем мыться в свою комнату. Дадим тебе побыть самому.

— Не надо, Анита.

— Не надо чего?

— Не уходи. Пожалуйста, не уходи. Сейчас день, я проснулся и боюсь снова уснуть. Я весь в собственной крови и… я боюсь того, что со мной происходит. Даже если бы Кардинал была здесь, она не смогла бы мне помочь. Вот почему я пошел к тебе и Жан-Клоду: со мной что-то не так, и если мы в ближайшее время не поймем, в чем дело, я боюсь того, что может случиться.

Натэниэл обнял его первым, но я подошла и добавила свои объятия:

— Я знаю, ты боишься, что потеряешь контроль, как это было раньше, но в тот раз это случилось по моей вине. Больше я не отсеку тебя от себя метафизически, обещаю.

— Мы оба рядом, — добавил Натэниэл.

Он стиснул наши руки чуть сильнее, чем я.

— В прошлый раз я зверски убил невинных людей. Я не помню, как делал это, но я помню, что был покрыт кровью, как сейчас, а еще я помню, как попытался убить своих друзей. И вот — я снова весь в крови, и не знаю почему!

— Все будет в порядке, Дамиан, — произнесла я.

— Ты не можешь этого знать. Что бы это ни было, оно становится хуже, Анита. Я пропотел таким количеством крови, что ее хватило, чтобы кровать промокла насквозь. Я никогда не слышал, чтобы с вампирами такое происходило, — он слегка встряхнул меня, а его руки сжимали нас слишком крепко.

Я положила свои руки на его, частично для того, чтобы прикасаться к нему, а частично — чтобы попытаться хоть немного контролировать ситуацию.

— У нас сейчас много старых вампиров, Дамиан. Кто-то из них может что-нибудь знать.

— Каазим не вампир, но он провел с вампирами века, — подал голос Бобби Ли.

Мы перевели взгляд с Бобби Ли на Каазима, тихо стоявшего у двери. Дамиан отпустил нас достаточно для того, чтобы я повернулась к этому парню.

— Что скажешь, Каазим? Ты когда-нибудь слышал о вампире, который так сильно потел кровью?

— От кошмаров — нет.

— А от чего-то другого? — не унималась я.

Мне показалось, что он снова улыбнулся, но в тени было сложно сказать. Он выбрал идеальное место, чтобы быть максимально невидимым; у него были века практики.

— Да.

— Расскажи нам, — попросил Дамиан.

— Я не отвечаю слуге своей королевы.

Дамиан нахмурился, и я ощутила его гнев, пронесшийся через нас обоих, а потом он стал холодным и неподвижным, эмоции не столько утихли, они просто ушли. Я никогда не понимала, как он это делает, но знала, почему. Та-Что-Его-Создала использовала против людей все их эмоции, и чтобы спастись, он был вынужден научиться прятать их под ледяным спокойствием, которое он и разделил со мной. Иногда я думала, что его спокойствие помогает мне так же сильно, как и психотерапия.

— А как насчет домашнего питомца королевы? Мне ты ответишь? — спросил Натэниэл.

Каазим слегка улыбнулся:

— Если это все, чем ты являешься, то нет, я тебе не отвечу.

— Тогда отвечай своей королеве, — сказала я, но в моем голосе прозвучало некоторое количество недовольства от того, как он пренебрег остальными. Я не была так уж хороша в сокрытии эмоций.

Он чуть поклонился и ответил:

— Как прикажет моя королева, — но это все, что он сказал.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Ты хочешь, чтобы я из тебя все клещами вытягивала?

— Я отвечу на любой прямой вопрос, который ты задашь, моя королева.

— Могу я напомнить, что я просто Анита, когда мы тренируемся в зале, а ты просто ответишь мне как друг?

Я не могла понять его выражение из тени. Я просто знала, что раньше такого не видела.

— Ты называешь меня другом?

— Я знаю, мы не выпиваем вместе, и не смотрим одни и те же фильмы, но да.

— Мы не друзья, Анита. Не в таком смысле.

— Ладно, значит — товарищи по работе, — кивнула я.

Он немного обдумал это и ответил:

— Я понял, что ты имеешь в виду. Ты хочешь сказать, что мы друзья во время работы, но как мы можем быть друзьями, если я твой телохранитель?

— Я дружу со многими своими стражами, — отметила я.

Он улыбнулся настолько широко, что я заметила блеск улыбки даже в тени.

— Не думаю, что мы будем когда-нибудь настолько дружны.

— Я не имею в виду такой вид дружбы, — рассмеялась я. — Скорее, как у меня с Клодией, или Бобби Ли, или Фредо, или Лисандро, или Пепитой, Пепе.

Он вновь кивнул.

— Товарищи по работе, — мягко произнес он.

— Ага.

— Как королеве я должен дать тебе припереть меня к стенке и задать правильные вопросы. Мой мастер сказал мне поступать так, когда ты спрашиваешь об определенных вещах.

— Почему Билли сказала тебе скрывать что-то от меня? — Билли было сокращением от Билквис, хотя она поставила меня в известность, что иногда она откликается на Квинни. Билли мне нравилось больше.

— Мотивы моего мастера мне не известны.

То есть он не может или просто не станет раскрывать мне ее мотивы. Великолепно. Я продолжила:

— Но если мы друзья, ты можешь просто помочь мне помочь Дамиану?

Он кивнул:

— Прошло много времени с тех пор, как кто-то просил меня о чем-либо во имя дружбы, Анита, очень долгое время.

— Сочувствую.

— Отчего же?

— У каждого должны быть друзья.

Он снова улыбнулся, но я не могла видеть его глаза и не знала, была ли эта улыбка счастливой или скрытной.

— У Арлекина нет друзей, Анита. А у животных Арлекина тем более.

— Я сделала все возможное, чтобы искоренить двойные стандарты, которые старые вампиры применяют к своим зверям зова.

— Вы с Жан-Клодом сделали многое, чтобы помочь нам.

Дамиан держал мою руку в своей, но сделал шаг по направлению к другому мужчине:

— Помоги мне, Каазим. Помоги мне либо потому что Анита твой друг, либо потому что она твоя королева.

— Ты слуга. Я не отвечаю слугам.

— Каазим, что с тобой и многими из Арлекина? Вам всем, похоже, не нравится Дамиан. Почему?

— На это и я могу ответить, — напомнил о себе Бобби Ли.

— Ну так ответь, — подбодрила его я.

— Арлекин — старые вампиры. Это значит, что они думают, что люди-слуги — низшие существа, а Дамиан — напоминание, что для тебя все они — слуги. Им такое очень не нравится.

— Это понятно, но почему Каазим и другие оборотни тоже имеют такие проблемы?

— Все они относятся к любым человеческим слугам Арлекина как к низшим существам, потому что очень немногие из них были достаточно хороши в бою на фоне вампиров и оборотней Арлекина.

— Я заметила, что почти никто из вампиров Арлекина не имеет слуг-людей.

— Люди слишком хрупки для нашего мира, — сказал Каазим.

— Хочешь сказать, для мира Арлекина?

— Да.

— Дамиан — вампир-слуга, а звери зова Арлекина имеют по одному вампиру, который выше них, — добавил Бобби Ли.

— Думаю, это имеет смысл.

— Тогда чувствуй превосходство по отношению ко мне, — вмешался Дамиан. — Но если тебе известно что-то, что может объяснить, что же со мной творится, прошу, поделись.

Каазим достаточно выступил из теней, чтобы я увидела замешательство на его лице:

— Разве тебя не беспокоит, что я отношусь к тебе как к низшему, потому что Анита заставила тебя быть ее слугой?