Моя капризная леди (СИ) - Мелевич Яна - Страница 38

— Ну-у, я пошла, — протянула, резко разворачиваясь на каблуках и подхватывая подол, дабы не запутаться в юбках.

— Стой! — рявкнул МакГиннес так, что его голос отразился от стен и с потолка крошка посыпалась. Терлак бросился следом, явно намереваясь вытрясти из меня правду. — Амалия!

— Ой, меня ткани ждут. Торговец поди приехал. Твой папа сказал, что пора играть свадьбу,

— крикнула я, приспустив по коридору до лестницы и слыша за спиной тяжелые шаги.

— Амалия, остановись сейчас же.

Мы пробежали один пролет, затем второй. Чудо, что никто не свернул шею на резких поворотах. Зато слуги страшно испугались, когда мимо промчалась вначале я, а потом за мной пробежал Терлак. Дыхание сбивалось, в боку закололо, несколько болтливых служанок оказались у меня пути. Пришлось ловко шмыгнуть в пространство между ними, распугав молодых девушек, точно стайку щебечущих свиристелок.

— А-а, моя будущая невестка. — успел поприветствовать меня сэр Руперт, как раз вышедший из-за поворота. Он подслеповато прищурился, когда я вцепилась в его камзол и выдохнула:

— Спасайте, иначе не будет у вас невестки.

— Амалия! — заорали на другом конце коридора. Благо, испуганные служанки немного задержали Терлака.

— Это мой старший сын орет?

— Да.

— Прекрасно, — радостно хохотнул лэрд и потер руки, вызывая у меня недоумение. — Наконец-то в этом скучном доме будет настоящий семейный скандал!

— Сэр Руперт, вы не помогаете, — заскулила я, надеясь на понимание старшего поколения.

— Еще чего. Где твой боевой дух, деточка? Шангрийского горца надо строить, а не спасаться от него! — фыркнул отец Терлака, когда его сын показался перед нами. Взбешенный, немного напоминающий дракона.

— Как строить? — не поняла я.

— Люлями, милочка. Наши мужики понимают только через люли!

[1] Отсылка к Тильзитскому миру. Тильзитский мир — мирный договор, заключённый в период с 13 (25) июня по 25 июня (7 июля) 1807 года в Тильзите (ныне город Советск в Калининградской области) между Александром I и Наполеоном после Войны четвёртой коалиции 1806—1807 годов, в которой Россия помогала Пруссии.

Глава 24

Терлак МакГиннес

Я вновь обвел взглядом троицу рыжеволосых девиц, которые стояли передо мной, понуро опустив головы. Периодически Эйла бросала в сторону молчаливой Мали испепеляющие взоры, посылая лучи ненависти и обиды. Но потом резко съёжилась, стоило мне со свистом выпустить воздух из легких.

Дрыглово яйцо золотого дракона. Именно оно сейчас лежало в большом металлическом ящике-инкубаторе, который Дугал чудом отыскал в подвале. Благодаря тому, что сталь заговорили при создании конструкции, та почти не подверглась коррозии и не пострадала за долгие годы пребывания среди кучи бесполезного хлама. Стенки внутри инкубатора были обиты чешуей дракона, как бы имитируя шкуру матери — а дно выложено закаленными камнями, какие только нашлись в замке. И хотя их откровенно не хватало, я приказал поставить тяжелый ящик подле камина в своей спальне, дабы тепло не расходовалось попусту через отверстия в круглой крышке. Сам будущий ящер едва поместился в инкубатор, ведь тот рассчитывался на выращивание скалистых драконов. А те раза в три-четыре меньше своих уникальных сородичей.

Одно хорошо, Амалия догадалась сунуть яйцо в камин. Это спасло малышу жизнь и не дало впасть в спячку. Плохо, что узнал я о нем вот так.

— Поверить не могу, что вы скрыли от меня такое, — процедил я, еще раз осматривая троицу хулиганок и хмуря брови. — Хоть понимаете, как могли ему навредить?

— Мы не хотели вредить, — хором ответили близняшки, поднимая головы и упрямо глядя на меня. — Всего лишь спасти.

— Надо было оставить его контрабандистам? — возмутилась Эйла, сжимая кулаки.

— А если бы преступники поймали вас?! — рявкнул я, и зазвенели оконные стекла.

Девчонки притихли, отец негромко хмыкнул, продолжая молча трогать отросшую рыжую бороду. Из всех присутствующих в кабинете он единственный не воспринимал всерьез сложившуюся ситуацию. Или просто относился к ней слишком легко. Тот факт, что младшая дочь и внучки подвергли себя опасности, дабы спасти яйцо, Руперта МакГиннеса почему-то даже обрадовал. Будто он не считал такую выходку — глупостью.

Да что говорить, когда я погнался за Амалией, отец попеременно отпускал язвительные шутки и подбадривал нас к ссоре. Словно это нормально — ругаться с невестой из-за соплевыховых яиц волшебных ящеров!

В конце концов, мне удалось поймать будущую жену на выходе из замка, затем вытрясти из нее секрет трех маленьких шпионок с угрозой выпороть их прямо на главной площади. Видимо, Мали восприняла мои слова всерьез, поскольку испуганно залепетала о яйце в спальне и каком-то важном секрете. Оказалось, мои глупые дочери и сестра додумались притащить в замок будущего золотого дракона. Совершили благородный поступок, спасли от охотников.

И я бы похвалил, не будь так зол.

— Это все ты виновата, — цыкнула в сторону Амалии Эйла, и ее ноздри затрепетали от едва сдерживаемой ненависти. — Говорила же, что тебе нельзя доверять.

Мали потупила взор, сцепив перед собой руки, которые внезапно начали дрожать. Я же вспомнил, как леди Сент-Клер пыталась заговорить мне зубы и утверждала, что дракона нашла она — на берегу озера. Будто бы Лося не уничтожила маленького конкурента, посмевшего выкатиться на ее территорию. У драконов очень строгая иерархия и четкие границы владений. Никогда бы водный не дал сухопутному жить рядом, даже в качестве яйца.

Им дважды повезло. Наша драконица не стала нападать, хотя могла запросто ошпарить кипятком эту четверку «спасительниц». Матери драконов, лысые соплежуки.

— Кто виноват, я обязательно выясню, — грубо прервал сестру и заставил замолчать. — А вот ты, Эйла, перешла границы дозволенного. Какого дрыгла поперлась на территорию Грантов?! К тому же потащила за собой девочек?

С каждым словом мой голос становился громче, набирала обороты бурлящая в крови сила. Сестрица пыталась сжаться и стать меньше, дабы скрыться от вездесущего ветра, свистящего на улице и тревожащего покой листвы на деревьях, растущих вокруг замка. Рэнальф вздрогнул и спрятался за жилистым Полом, а тот попытался остановить поток ненависти. Поправил монокли, шагнул храбро вперед, протянув руку и коснувшись моего плеча.

— Кузен, я думаю, от крика толку не будет, — мягко произнёс двоюродный брат, попытавшись сгладить острый конфликт примирительным тоном. Из-за этого боль сильнее запульсировала в висках. Раздражение накатило новой волной и вернулся противный зуд. Я непроизвольно дернул пальцами, но быстро заставил себя прийти в равновесие.

В чем-то Пол прав, крик здесь не помощник.

— Очень глупый поступок, сестра, — протянул Рэнальф, подходя к креслу, в котором сидел отец и опираясь ладонями о спинку. — Ты же знаешь, что по роще лучше не бродить. А уж по старым катакомбам тем более. Там потолки не ровен час рухнут на голову и не найдет никто.

На лице Эйлы мелькнул вначале страх, потом стыд — а после какая-то непонятная мне тоска. Сестра отвела взор, разглядывая побитый молью гобелен, закрывающий уродливую дыру в стене. Очередной признак полного уныния, распада и отчаяния Арканта.

— Разве Зачарованная роща не выгорела семь лет назад? — поинтересовался отец.

— Мы будем обсуждать соседей или проступок? — раздраженно перебил я родителя, поймав недовольство на лице последнего. Успешно проигнорировав отцовское мнение, повернулся к девочкам и процедил:

— К пикси контрабандистов, охрану и самих Грантов. Вы трое наплевали на собственную безопасность, прекрасно зная какие у нас с ними отношения!

— Да там никого не было из Грантов, — попытались возразить близняшки. — Мы осторожно...

— О, правда? А Троган?

При упоминании красного боевого дракона Дункана мои дочери резко замолчали. И оно не удивительно. Вряд ли нашелся бы сумасшедший, готовый встретиться лицом к лицу с Троганом. Наш сосед постарался на славу: приручил самого дикого из всех видов драконов, который однажды и поджег Грантам рощу. Нашлись два одиночества: соплежукий выхухоль Дункан и бешеный Троган с дурным нравом. Шрамы от когтей до сих пор красовались под правым крылом моего Регни. При этом зная характер своего питомца, Грант отселил опасного ящера от людей? Нет! Чешуйчатая злобная скотина продолжала летать по округе. Хорошо не дальше границ владений своего наездника.