Моя капризная леди (СИ) - Мелевич Яна - Страница 112

Следующий раз я застал жену брата со служанкой. Девушка неправильно подала чай. Роза читала книгу и внезапно со всего размаха ударила несчастную по лицу. Да с такой силой, что чуть не свернула той шею. Вот тогда я заподозрил неладное. Топаз на груди вспыхнул, Роза успокоилась и ласково попросила у девушки прощения. Попытавшись добиться ответов у Руперта, наткнулся лишь на стену непонимания. Он не мог поверить, что жена способна на подобное. Обвинил во лжи, я разозлился, мы поссорились.

Третий раз Розалинда попалась мне в саду. Распевала песню, закапывая в землю живого голубя. Полагаю, причина была в беременности. Скачки сил мешали ожерелью как-то воздействовать на нее в острые периоды. После рождения Терлака все прекратилось, она стала собой. К тому моменту наши отношения с Рупертом опять испортились, я связался со старыми друзьями из сопротивления.

Беда произошла, когда замочек на ожерелье сломался. Случайность, которая породила последующий кошмар. Зная трепетное отношение Юны к Розалинде и этому украшению, Руперт отправил ее подальше в город. Брат не понимал, какую ошибку совершает. Пару раз признавался мне, как ненавидит дрыглов топаз. Словно камень — всевидящее око раздражающей родственницы жены.

Первое время ничего такого не случалось. Иногда Роза погружалась в меланхолию. День или два не ела, сидела в запертой комнате и никого не впускала. Она все реже брала на руки Терлака. Потом все возвращалось в норму. Руперт боялся, привозил лучших лекарей. Те наперебой советовали леди побольше отдыхать и прописывали отвары. Жуткая ситуация. Приходилось скрывать от слуг участившиеся приступы меланхолии и гнева. Кого-то увольняли, другим закрывали рты деньгами. Затем вернулась Юна, разразился большой скандал. При брате я назвал его жену сумасшедшей. Нас выставили за дверь.

Гилберт сделал паузу, давая нам возможность переварить услышанное. Только сейчас я поняла, что впилась ногтями в ладони до боли. С ужасом уставилась на красные следы, медленно разбирая каждое слово лэрда, и с трудом сдерживала крик ужаса.

— Она была больна, верно? — тихо спросила Морриган, получив утвердительный кивок в ответ.

— Очень. Когда мы уехали, Юна предложила заключить фиктивный брак. Естественно, я не обещал быть хорошим мужем. О моих похождениях и связях с контрабандистами знали многие. Женитьба на данмарке укрепляло доверие ко мне со стороны сопротивления в Ландоре, которым претила война. А Юне давала законную возможность для посещений Арканта. Там она и жила вопреки воле Руперта. Собственно, у него не осталось выбора.

В церкви Юна призналась и в родстве с Розалиндой, и волшебных свойствах ожерелья. Артефакт удивительной силы. Он очищал разум, отравленный тьмой. Помогал обрести равновесие магу, чей дар искусственно выжгли.

Изумленный вздох прокатился по комнате следом за словами Гилберта. Я распахнула глаза и изо всех сил вцепилась в ткань юбки, сминая ту пальцами. Выжигание дара — такое наказание грозило Акселю за убийство драконов. Получалось, что и леди Розалинду когда-то подвергли такой пытке.

— Это же незаконно, — выдавил из себя Пол. — Нельзя лишать человека дара без причины!

— Верно, — сухо ответил Гилберт. — Тем более, так неумело. Полагаю, ее названный отец, барон, боялся некромантии. Еще один позор на свою голову. Выжигание не уничтожило дар. Он отравил Розалинду изнутри. Магия обратилась против нее. Даже не жажду представлять, как рос ребенок, вечно погруженный в ад собственных мыслей.

Руперт не понимал этого. Упирался, упрямо отрицал очевидное. Моему брату свойственна твердолобость тогда, когда не следовало. Обвиняя во всем Юну, он перепрятал ожерелье, пытался справиться с ситуацией своими силами. Например, подарил Розалинде красного дракона. Оказалось, что у нее удивительные способности к приручению и воспитанию грозных ящеров.

Я вздрогнула, вспоминая рассказ Терлака о Сарине, и мозаика начала складываться в единый рисунок.

— Потом она забеременела во второй раз, — протянул Г илберт и перевел взгляд на Пола.

— Тобой, мой мальчик. И беременность проходила тяжело. Скандалы участились, приступы тоже. Однажды Розалинда избила до полусмерти молодую повитуху за поздравления. Чуть не забила бедняжку статуэткой, когда узнала о своем положении. Я почти не приезжал в Аркант, получал только письма от Юны. Из них узнал, что они с Рупертом решили скрыть беременность Розалинды. Распустили слуг в замке, сославшись на недостаток средств. Все чаще она проводила у драконов. Их магия удивительным образом умиротворяла Розу.

— Почему Руперт не отдал ожерелье? — спросила я.

— Вернул, — качнул головой Гилберт, — но последствия были необратимы. Даже такой сильный артефакт больше не сдерживал приступы. Хоть и значительно снизил частоту их появлений. Правда, твое рождение, Пол поставило точку.

— Почему? — хрипло спросил он.

За окном недобро просвистел ветер, и Гилберт мрачно посмотрел на племянника.

— Роза чуть не задушила тебя. Остановилась лишь благодаря чарам защитных кукол Юны. А когда успокоилась, то заставила мать вновь использовать силы. Умом она понимала, что с ней что-то происходит и попросила Юну подправить сознание. Буквально перекроить воспоминания о тебе. Заметил, что магия, которую ты используешь, напоминает нити? Таких некромантов называют ткачами. Они могут изменить некоторые воспоминания человека или нелюдя, используя силу. Так ты превратился в нашего сына. За то, чтобы в это поверили другие, Юна отдала часть жизненной энергии и чуть не погибла.

Я судорожно сглотнула ком и задохнулась.

— Терлак, — прошептала я. — Ему тоже?

— Всем, — кивнул Гилберт. — Юна убеждала мальчика в том, что мама добрая. Никогда не подпускала к нему Розу во время приступов. Я не оправдываю ее. Решение глупое. Как поставить заплатку на дырку и оставить еще с десяток других. В итоге швы все равно разойдутся. Думаю, Юна пыталась помочь Розе. К сожалению, магия не лечит такие недуги. Боги знают, сколько лет моя жена убила на изучение всевозможных практик. Втайне от семьи и даже меня. Полагаю, она искала возможность сшить сознание дочери.

— Но мы выросли, — Пол впился пальцами в край столешницы и повысил голос. — Выросли же! Почему она молчала?

— Клятва, — дернул плечом Гилберт. — Некромант, дающий обет всю жизнь, несет сей груз до смерти. Их магия другая, не такая, как наша. Там своя иерархия, законы, техники. Они даже уйти спокойно не могут, если не передают знания другому ученику. Это закрытое сообщество, которое давно и прочно поселилось среди нас. Люди ненавидят их, но не представляют, как сильно некроманты и демонологи двигают прогресс.

— Что случилось потом? — прервал его Даниэль и выступил вперед. — Вы сказали, что убили брата. Из-за Розалинды? Вы и к ее смерти причастны?

Гилберт запрокинул голову и рассмеялся. Громко, горько — оттенки боли разной степени силы отразились в этих звуках. Печаль прошлых лет. Только так он показывал ее.

— Мой брат сам нашел меня, — ответил лэрд. — В тюрьме, где я ждал приговора. Руперт использовал свое положение главы конклава. Заплатил огромные деньги и вернул домой. Там я все узнал. И про Розу, и про мальчиков, и про эти дрыгловы тайны, от которых лучше бы держался подальше. Не все в своих письмах освещала Юна, очень многое она преуменьшила.

— Дракон леди Розали, — вздохнула я. — Терлак сказал, что за неделю до падения Сарина вела себя агрессивно.

— Конечно, агрессивно, — резко заявил Гилберт. — Если добавлять в поилку ртуть и специальные травы. Мой брат больше не мог смотреть, как любимая жена по крупицам теряет сознание. Именно он довел Сарину до бешенства, в чем признался мне перед смертью. А потом попросил убить его и привязать дух к телу Розалинды. Думал таким образом сдержать призрак неупокоенной супруги, ведь насильственная смерть порождает только таких.

«Я была жива...», — вспомнились слова банши, и я охнула.

— Мы подрались. Я же не идиот. Брать на себя такой грех, убивать близкого человека. Уж лучше бы в тюрьму посадил или в ссылку отправил. Но во время боя я неудачно парировал удар. Оттолкнул Руперта, и он ударился виском о край стола.