Последняя фантазия (СИ) - Семух Григорий - Страница 35

Дезмонд с Хадсом дошли до покоев Арта, и Хадс, постучав, но не дожидаясь ответа, вошел внутрь, Дезмонд же, занял позицию снаружи, у двери. Если что-то пойдет не так, он окажется внутри меньше чем за секунду. Вдвоем у них был шанс одолеть эту тварь… Чем бы оно ни было.

— Ну ты как? — имен Хадс не использовал, как и фамильярного "пацан" которое ему, между тем, Арт никогда не запрещал.

Состояние Арта было близко к слову "никак". Он не спал уже два дня, потому что в голове звенел крик агонизирующего оригинального Артиса, занавесил все отражающие поверхности — от зеркал до тщательно отполированных дверных ручек, ничего не ел, но экспериментировал с воображаемым алкоголем.

Опыт получался странным — Арт знал как на организм действует бухло и прекрасно мог вообразить бутылку виски. Удивительно, но от воображаемого вискаря даже получалось опьянеть, но стоило чуть-чуть забыться и потерять концентрацию, как алкоголь просто исчезал. Желудок успевал распотрошить выпитый виски на составляющие, кровь — оттащить эти составляющие к мозгу, ну а сам мозг почуяв дозу алкоголя, выбросить нужное количество разных нейромедиаторов, подарив тот самый эффект опьянения… Но стоило забыть про выпитый алкоголь и прекратить ежесекундно его создавать, как все, до последней молекулы, даже то что уже давно успело распасться на более простые соединения — исчезало. Ленивый мозг, не находя в крови молекул алкоголя, тормозил активность нейромедиаторов, и опьянение проходило буквально за считанные минуты.

В какой-то момент Арт подумал что если воображаемый алкоголь может заставить мозг реагировать на него как на настоящий, то сможет ли воображаемый яд убить? И как его создать? Надо испытать его действие на себе, чтобы представить как это работает? Представить и объяснить не очень понятному мирозданию химическую формулу? Или достаточно просто создать стакан воды с задачей убить того, кто ее выпьет?

А микробы? Болезни? Создать что-то живое, вроде как невозможно и, даже если Арт каким-то образом создаст бактерию и она даже будет жить и плодиться, то как только он перестанет ее создавать, все, что успело наплодиться исчезнет тоже. Ведь это магия порождает магию… Но как быть с вирусами? Они не живые по большому счету и размножаться они не умеют. Проникая в клетку вирус заставляет беднягу создавать его копии — то есть каждый новый вирусеныш, будет создан не магией, а пораженной клеткой. Если прекратить создавать родительский вирус, останутся ли жить те, что наплодили клетки организма? Задачка интересная. Получается что Чума отменяется, но вот Эбола — перспективная разработка.

— В конце концов, — Арт заговорил сам с собой, пустой комнате никого не было, — я превратил в кровавые ошметки кучу людей в доме, заколол еще одного шпагой, а сейчас в своей голове убиваю ДУШУ. Это не телесная оболочка, разрушая которую я даю душе пусть призрачный, но шанс на перерождение, это черт ее дери душа. Само естество… Есть ли в обоих мирах еще хоть кто-то, кому довелось уничтожить чью-то душу? Почему бы после этого не напустить на мир чуму? Кстати про мир. Иные миры, как теперь известно, есть. А что если есть боги? Рай и ад? Куда там отправляются убийцы?

В этот момент в дверь негромко постучали, но ответа не дождались. Дверь распахнулась и в комнату вошел Хадс. Пожалуй к этому человеку, за прошедшие дни, Арт привязался больше всех. Строгий, расчетливый, утонченно опасный и спокойный как скала Дезмонд, был прекрасен в своей непоколебимости. Агата Адд была умна, проницательна, и, несмотря на возраст, все еще красива. На Дель, научивший Арта магии, был даже на вид коварен и хитер, неглуп и по впечатлению, безмерно опытен едва ли не во всем что касается магии, но только Хадс всегда был рядом, мог прикрыть от стрел, и вытащить из передряги. Веселый, сильный и преданный… возможно даже любящий, во всяком случае в Хадсе проявление чувств было заметнее чем в холодной Агате… И от этого становилось еще паршивее, потому что тот, кого на самом деле Хадс защищал и кому действительно был предан, сейчас умирал в муках, внутри головы Арта, а сам он, боялся посмотреть в зеркало, чтобы не увидеть в нем разлагающееся лицо мертвеца.

— Ну ты как?

— Никак.

— К ужину спустишься?

— Нет.

— Если желаешь, Дезмонд прикажет принести тебе ужин в покои. Чего ты хочешь?

— Я хочу домой.

— Ты дома.

— Нет.

— Полагаю ты и не Альду имеешь ввиду? — сразу взял быка за рога Хадс, — и может наконец скажешь свое настоящее имя?

“Он знает” — даже с каким-то облегчением подумал Арт.

— Хм. Ты наверное не поверишь, но меня зовут Арт. Только не Артис, а Артур.

— Зачем ты занял его место?

— Я не хотел. И сейчас не хочу, — внутренняя стенка которая хоть как-то удерживала бурлящие эмоции, дала трещину, — это все не я! — Арт схватил себя за щеку, — это не мое. Я в чужой шкуре, в чужом мире, а тот кто был тебе дорог, гниет в моей голове.

— Если это произошло, — все же выдавил из себя побледневший Хадс, дрожащим голосом, — значит это было нужно.

— Кому? И для чего?

— Может быть тебе, — пожал плечами Хадс, — а может быть нам. А может быть в мире есть бог, и это понадобилось ему.

— Бог? Да я сам могу стать богом здесь… Агате расскажешь?

— Зависит от того сможешь ли ты быть полезен… Впрочем, возможно она и так знает.

— Ну и чем же я могу быть полезен? Перебить императорскую армию, вздернуть его самого и разрушить столицу?

— Ты это можешь?

— Конечно. Если захочу.

— Для начала можешь сказать что было в той амфоре.

— В чем? А, ты про ФАБ500… Там была смерть. Полная бочка смерти.

— А у этой смерти есть химическая формула? Там откуда ты вообще знают про химию, про науку в целом, как явление, или вы умеете сжижать саму смерть как таковую?

— Какая разница, — Арт взмахнул рукой и воплотил нечто, чего Хадс раньше не видел но сразу понял что это оружие. Родись он в другом мире, то сразу же узнал бы старинный, покрытый вычурной резьбой Кольт Миротворец сорок пятого калибра. Арт взвел курок, и барабан провернулся, подставив под боек патрон, — какая разница если в итоге это все смерть?

— Здесь шесть смертей, — Арт отпустил револьвер и тот разлетелся на части, зависнув в воздухе пригоршней запчастей, из барабана вылетели патроны и стройным рядком зависли перед Артом, — один патрон, одна смерть.

Ошеломленный Хадс глядел на шесть маленьких бронзовых флаконов со свинцовыми крышечками, похожих на те, в которых дамы носят подводку для глаз и помаду для губ. Если в каждом из флаконов и правда одна смерть, то сколько же таких флаконов было в той амфоре?

— Здесь смертей уже тридцать, — запчасти кольта слетелись в стаю и задвигались, словно живые собираясь уже в совсем другую конструкцию. От классического киношного автомата Калашникова, не слишком сильно изменившегося за два века, отделился магазин и патроны выстроились в еще один стройный рядок, — тут их триста, — рядом с автоматом появился пулемет, — а здесь тысячи!

Хатс увидел такую же амфору как и та, что Арт использовал в доме, только это был уменьшенный макет, как он понял, и была их не одна штука, а штабель из нескольких десятков, может сотни.

— Здесь миллионы, — над ладонью Артиса Хадс увидел похожую на предыдущие амфору, только потолще и побольше, с узором похожим на обрубленный трилистник на боку. — А тут, — амфора исчезла, но в тонких пальцах Артиса появился такой же тонкий, прямой стеклянный сосуд, закрытый черной каучуковой пробкой, — потенциальная смерть всего человечества… Такой помощи от меня ты хочешь? Это тебе нужно Хадс? У меня есть возможность создавать все что угодно, ты не представляешь какая моих руках власть над реальностью, она абсолютная, но ты хочешь чтобы я плодил пустоту, а, пустотник?

— Ты сможешь повторить то, что сделал тогда? С тем домом.

— Могу и больше. Я могу стереть с лица земли весь этот сраный город… Но не стану.

— Почему?

— Потому что целая орава уцелевших магов, начнет взрывать ядерные боеголовки по всему миру и если столетняя война, — Арт кивнул на исторический талмуд так и лежащий на диване, — тебе показалась кровавой мясорубкой, то бойня, что начнется дальше, будет в сто раз хуже. Поверь, мы проходили нечто похожее, там, в моем мире. Я хотел создать что-то настоящее, что-то масштабное и значительное, но создавать оружие массового поражения, я не хочу.