Попаданка для короля морей (СИ) - Франкон Аманда - Страница 19

— Правда ли, что Стэфан учил вас навигации, леди?

Я поднять на него удивлённый взгляд, но быстро вернула себе равнодушный и уверенный вид. К чему бы они ни клонили, но страх показывать нельзя. Раз они желают разговаривать, значит, к чему-нибудь да придём.

— Да, это так. Около месяца я изучала карты, способы измерения места положения и скорости корабля, работу с навигацкими приборами, знаю порядок ведения корабельного журнала, — как можно пространнее ответила я, стараясь оттянуть дальнейшие расспросы. Я начала понимать, к чему клонятся эти двое. И оказалась права.

Вопросы посыпались на меня, как на выпускном экзамене в вузе. О принципах чтения карт, об изменении скорости корабля, о работе с приборами и вообще почти обо всём, о чем я успела узнать у Стэфана. И даже о том, чего узнать не успела. Поначалу я отвечала вполне неплохо, но спустя полчаса запас моих знаний сильно истощился, да и на многие задачи — почти что кейсы по навигацкому делу — мне неоткуда было знать ответ. Быть может, если бы Стэфан оказался более разговорчивым, я продержалась бы подольше, но увы, через час я выжатой тряпкой растеклась по стулу и смотрела то на штурмана, то на капитана почти умоляющим взглядом. Идея переспать с одним из них, а может, и с обоими сразу, уже не казалась такой ужасной — что угодно, лишь бы от меня отстали.

— Довольно, — наконец, с усмешкой произнёс Дуглас О'Ши, промакивая губы салфеткой. — Не бриллиант, но для рутинной работы подойдёт.

Фредерик ещё раз окинул меня взглядом и кивнул штурману, а потом повернулся ко мне.

— Видите ли, леди Эстер, на своём корабле я не держу тунеядцев. Быть может, на "Голландце" Стэфана вы и были на особом положении, но здесь всё иначе. Я долго искал вам занятие: наша госпожа кок наотрез отказалась пускать вас на камбуз, на работу с парусами у вас не хватит сил, а больше двух юнг нам ни к чему. Так что, раз уж у вас есть начальные знания, передаю вас под крыло Дугласа. И очень надеюсь, что вы поладите, — последнюю фразу Фредерик произнёс с нажимом, покосившись на штурмана.

По моей коже пробежала нервная дрожь: разве я смогу сохранить человеческий облик, если буду тут работать?

— И да, на счет этого, — Фрэдерик, заметив мое напряжение, прищурился и едва заметным жестом указал на свои жабры, — не волнуйтесь. На моем корабле частью команды вам никогда не стать.

Спокойное лицо Дугласа совершенно ничего не выражало, но я почти кожей чувствовала его въедливый, по-стариковски брюзгливый характер, который столетия на корабле вряд ли смягчили. Однако Фредерик сделал мне отличный подарок.

— Благодарю, капитан, — я даже слегка наклонила голову в знак признательности.

Фредерик едва заметно улыбнулся, в уголках глаз тут же скопились тонкие морщинки, и только сейчас я поняла, что на вид он даже немного старше Стэфана. А ещё, судя по одобрению в тёплых глазах, капитан остался доволен тем, что я по достоинству оценили его щедрость.

На палубу я выбралась со смешанными чувствами. С одной стороны, бесплатно научиться всему тому, что делает штурман — идея заманчивая. Судя по тому, как на этих кораблях обращаются с женщинами, вопрос неравенства в этом мире если и стоит, то не так остро. Впрочем, ничего удивительного: умы местных не испорчены христианскими идеями о слабости, смирении и подчинении всех всем. Так что, возможно, я смогу позже стать штурманом на корабле. Или наняться в качестве исследователя, а потом, когда-нибудь, купить себе маленькое торговое судно и гонять его от берега к берегу, попутно выискивая дорогие, но забытые вещи.

План выглядел слишком идеалистичным, но внушал надежду, однако один нюанс всё портил: если я слишком заиграюсь, если от роли ученицы штурмана перейду к действующему члену команды, то, возможно… О том, что у меня есть все шансы превратиться в рыбину, я старалась не думать вовсе. Но именно эта мысль бесконечно вертелась в усталом сознании.

За своими рассуждениями я, почти ничего вокруг не замечая, доплелась до камбуза. Там Кацка, окинув меня недовольным взглядом, всучила гамак и указала в дальний угол. Я покорно пристроила временное ложе на крюки, на которых, судя по запаху, недавно висела рыба, и меланхолично улеглась на него.

Вскоре неподалёку пристроилась Мариота. Она долго ворочалась — уж не знаю, как ей это удавалось в гамаке — и тяжело вздыхала. Так что в итоге я не выдержала.

— Что случилось? Отвалились остатки волос? — шепнула я, краем глаза наблюдая, как Кацка тяжело заваливается на гору каких-то не то мешков, не то тряпок в другом углу.

— Да ну тебя, — Мариота махнула рукой и отвернулась.

Гамак качнулся, крюк на стене тихо скрипнул. Мариота поморщилась и демонстративно закрыла глаза, но я продолжала смотреть на нее и ждать: она сосредоточенно жмурилась и стискивала губы, и явно не могла сейчас уснуть.

— Ты же видела, как Стэфан на меня посмотрел, когда я обняла его, — наконец, зашептала Мариота, наклоняясь ко мне. — У меня нет шансов.

На миг показалось, что она сейчас вывалится из гамака, но она умудрялась ловко держать равновесие.

— Ты налетела на него слишком неожиданно. Сдаётся мне, тут надо действовать мягче.

Советчик из меня, конечно, так себе: весь мой опыт отношений исчерпывался несколькими мимолетными связями, и я даже не уверена, что хоть раз по-настоящему влюблялась в мужчин, с которыми иногда делила постель. Но я хотя бы читала пару любовных романов в далёкой юности, так что могу попытаться найти баланс между идеальной теорией и неудачной практикой.

— Ты думаешь, всё еще может сработать? — даже в темноте большие глаза Мариоты блестели с азартом, и я кивнула, хоть сама и не слишком уверена в успехе.

— Надо только заранее продумать, что ты будешь делать и говорить.

— Но я же не куртизанка-соблазнительница! — тут же возмутилась лекарка, и только я собиралась успокоить её на этот счёт, как Кацка повернулась на своём высоком ложе и, тяжело вздохнув, села.

— Поспать не дадите, трещотки, — проворчала она.

Мы с Мариной повернулись к ней и с удивлением смотрели, как аборигенка, кряхтя, начала возиться в нижних ящиках. Вскоре она выудила оттуда бутыль из мутно-зеленого стекла, ловко откупорила её и вытащила с полки два стакана. Всё это Кацка с глухим стуком сгрудила на стол.

— Вот, берите и гнездуйте на палубу, канарейки. Ночь тёплая, и вино хорошее — не бойтесь, пейте. Только не шумите там сильно, — прошептала она и вернулась в свою импровизированную постель.

— А… разве можно? — спросила я, с сомнением поглядывая на стол. Насколько я знаю, без разрешения капитана спиртное на кораблях пить нельзя.

— Если никто не увидит, то и запретить некому, — философски изрекла Кацка и отвернулась к стене.

Мы с Мариной переглянулись и, не сговариваясь, поднялись. Я подхватила бутыль, она — медные стаканы, и мы выбрались под лунный свет, прямо в объятья теплого морского ветра.

Мы уселись неподалёку от двери на камбуз. Из-за качки приходилось постоянно придерживать и стаканы, и бутылку, но нам это не мешало. Какое-то время мы пили молча. Я смотрела на незнакомые звезды, лунную дорожку и паруса, которые в слабых отблесках воды, казалось, мерцали как-то мистически, хотя, по сути, наверное, всего лишь отражали лунный свет. Мариота смотрела в одну точку, и точка эта явно находилась где-то внутри неё. Я не хотела прерывать ход её мыслей, поэтому решила просто подождать, пока она оттает сама.

— Но разве любовь вот так можно спланировать? — наконец, спросила Мариота, будто мы и не прерывались на полчаса.

Глава 19

Я выпила остатки вина из стакана и потянулась за бутылкой. Кацка не обманула — и в самом деле хорошее.

— Любовь спланировать нельзя, к сожалению. Но вот рассказать о ней аккуратно, а не как кулаком по лбу, можно и даже нужно, — пояснила я.

Мариота ненадолго замолчала, снова погрузившись в раздумья. Я ей не мешала. Впервые с того момента, как я оказалась в этом мире и в этом теле, удалось хоть немного расслабиться. Пусть и с помощью алкоголя. Так что теперь я наслаждалась лёгкой заторможенностью собственных реакций и тем, что мысли в голове больше не скакали как бешеные, а успокоились, пусть и всего на пару часов.