Разлом: Корпорации добра (СИ) - Немченко Александр - Страница 63

Внимание получено новое знание: Арахнаты.

Получено 2 000 000 опыта.

Появилось длинное сообщение об арахнатах, что обитают они в основном на южных островах, предпочитая теплый влажный климат. Не переносят огонь, получая дополнительно 50% урона от атак огнем, электричество наносит им обычный урон, а заморозка действует хуже — на 25% у маленьких арахнатов и на 50% у взрослых, самки же защищены на 75%.

— Ну как? — спросила Ласка.

— С одного выстрела, как видишь. Правда, взрывом не убило, но напалм дожег. Я думаю, будь там обычный снаряд с большим числом взрывчатки, то даже без напалма убил бы монстра. Но сам напалм горел долго, так что со временем нанес бы значительно больше урона.

— Значит, на обычных самцов арахната не имеет смысла тратить, а вот на кого-то крупнее — да? — уточнила она.

— Угу. Там только от горения напалма может залететь урона как от двух полноценных ядер базуки.

Я хотел сказать что-то еще, но насторожился. Впереди показалось движение, затем заметил движение боковым зрением.

— Похоже, взрыв привлек к нам внимание.

Внезапно слева и справа появились два маленьких арахната. Мы влупили синхронно — используя пламя хаоса. Девушка — используя выносливость, я — используя ману. Оба паука вспыхнули зеленым пламенем, перевернулись на спину, подрыгали лапками и замерли.

Тем временем появились новые.

— Сверху! — крикнула Ласка.

Я, метнув заклинание, отпрыгнул назад. Мимо пролетел паук и упал передо мной на лапки, сверху на него тут же обрушился топор, что с хрустом размозжил голову.

— Там еще самец! — крикнула девушка.

Впереди между деревьев показался здоровенный, размером с быка, паук.

— И не один! — крикнул в ответ, боковым зрением заметив еще одного.

— Сбежим из разлома?

— Справимся, — с хищной улыбкой произнес я, сформировав огненный шар.

Глава 22

Огонь хаоса.

Паук угрожающе поднял верхние лапки, вздыбившись как конь, что собирается обрушить копыта на врага, только вот я был в нескольких шагах от него, а учитывая, что паук этот не из прыгающих видов, то опасаться мне было нечего. Подхватив огненный шар телекинезом, я метнул его со скоростью метеорита, даже показалось, что позади возник огненный шлейф.

Огненный шар ударил прямо под брюхо. Вспыхнуло. Паук отпрыгнул назад, перевернулся, огонь побежал по шкуре, а я тем временем отвлекся на мелких, что напали с разных сторон. Используя доску, взлетел выше, сделал пируэт, метнув в ближайшего арахната огненное заклинание. Мимо пронеслись несколько длинных острых волосинок. Огонь не охватил полностью самца арахната, и потому у него еще осталось много волосинок, которыми он начал активно обстреливать меня, благо он слеповат и на таком расстоянии попасть не смог, даже использовав до десяти штук в одном «залпе».

Я, маневрируя между ветками и уклоняясь от очередных порций волосинок, зашел сверху, бросил огненный шар прямо в брюшко твари. Вспышка пламени, паук заметался из стороны в сторону, ударяясь о деревья.

Ласка тем временем кружит вокруг другого паука, топоры с хрустом прорубают хитин. Они летают с такой скоростью, что кажется, будто вокруг девушки образовался серебристый купол. На него натыкаются пауки, падающие сверху, атакующие с боков и спины, а также он нашинковывает лапки и туловище самца.

Я сделал вираж и запустил очередной огненный шар. Паук, ослепший от огня и боли, мечущийся из стороны в сторону, врезающийся в деревья не смог даже заметить очередной атаки. Вспыхнуло пламя, монстр замер, затем медленно осел, а мне пришло сообщение об убийстве самца арахната, а затем через несколько мгновений еще одно — Ласка расправилась со своим противником.

— Как-то все это напряжно. Интересно, сколько еще таких самцов мы встретим? — тяжело дыша, прохрипела девушка, стирая пот со лба.

— С одной стороны хотелось бы покончить с этим, а с другой — с них сыплется довольно много опыта, — произнес я.

— Я бы лучше поискала кого-то менее противного.

Девушка скорчила гримасу и стала счищать слизь с лезвий топоров.

— Вот сразу видно человека — не геймера. Он бы думал иначе: чем проще и быстрее убивать монстров и чем больше с них опыта — тем выше приоритет в их убийстве. За них дается почти как за Гидру, а убивать значительно легче.

— Уверена, что если бы сейчас мы убивали гидр, то было бы также просто.

— Ну, это только за счет моих заклинаний. Сколько бы ты ни рубила топорами и не отрубала голов — гидры бы все равно регенерировали.

— Это не так.

С этими словами она создала в руке зеленый огонь.

— А ну да… забыл, — признал я.

Девушка ухмыльнулась и, повесив топоры на бока, спросила:

— Ну что, идем дальше искать самку?

— Нет, сначала соберем яд.

Она молча наблюдала, как сцеживаю в баночки яд арахната, а я в это время задумался о природе огня хаоса. Кроме цвета, в чем еще его отличие от простого пламени? Знаю, что он более горючий. Но за счет чего? Вот есть у меня напалм, но если поджигаю его огнем хаоса, то горит он привычным пламенем, а зеленое горит либо в точке куда его бросил, либо вообще тухнет. Более того, хаос горит и в воде — а значит, использует для горения не воздух. Тогда что? И что вообще является его природой? Ведь я трачу для создания пламени ману, а Ласка выносливость.

Я поставил банку под стекающий по длинному клыку яд. А сам тем временем раскрыл ладонь, создал зеленый огонь и стал в него вглядываться. Вспомнил бой с демоном хаоса в подземной части тюрьмы.

Если подумать, то он почти не пользовался пламенем, и оно было не таким мощным, да и почти сразу затухало. Хотя раньше пламя продолжало гореть.

Я осмотрел округу. Огонь на пауках, которых атаковала Ласка своим пламенем хаоса, все еще горит, но почти затух.

В мою голову пришла странная мысль. Я оставил банку с ядом, подбежал к догорающему пауку, что размером с собаку, вытащил колбу и несколько простых ингредиентов.

— Что случилось, Тим? — раздался позади голос Ласки.

— Хочу кое-что проверить.

Я быстро смешал ингредиенты, залил их в колбу и поставил над огнем. Как только зелье нагрелось, начался последний этап приготовления, возможный только в разломе, а именно — магическое насыщение. Я направил ладонь на колбу и, влив часть своей маны, стал стягивать витающую в воздухе магию. Она должна впитаться в зелье, после чего оно позеленеет и станет привычным простым зельем лечения.

Но этого не произошло.

— Тим? — позвала меня Ласка.

— Тут нет магии, — прошептал я.

— Что?

— Здесь, над этим догорающим пауком, где тлеет пламя хаоса, почти нет магии. Хаос выжег ее, а сейчас горит за счет остатков магии самого паука, что хранится в его хитине и внутренностях.

Я обернулся, Ласка смотрит на меня с удивлением, пытаясь понять, что пытаюсь ей сказать.

— Обычный огонь горит за счет кислорода. Пламя хаоса горит за счет маны. Мир разлома полон магии, поэтому зеленое пламя может тут гореть достаточно долго, пока не сожжет всю находящуюся в пространстве ману, либо пока вложенная в него не сгорит.

— Но постой, а как же тогда я зажигаю это пламя? — спросила Ласка.

Я задумчиво потер подбородок. Тут она права. Что-то не сходится. Или может, есть что-то еще?

— Возможно, я не прав или есть что-то еще. Послушай, ведь твои боевые навыки тоже как-то усиливают тебя, позволяя наносить атаки намного более мощные?

— Хм… да. Если я со всей силы просто ударю топором — то это будет один удар. А если использую навык «тяжелый удар», то и сила, и урон будут намного большими, — задумчиво произнесла она. — Я почему-то никогда об этом не задумывалась. Правда, выносливость будет тратиться сильнее, чем при обычном ударе.

— Видимо, у кого-то мана просто скапливается как огромная сила, а у кого-то она преобразуется в дополнительную условную «выносливость». Как ты знаешь, человеческое тело устает, но мана, выделяемая твоей душой, способна преобразовываться в энергию, что насыщает мышцы и позволяет быстрее регенерировать тканям и, в общем, повышает твою выносливость. Эту ману ты можешь использовать как резкое повышение силовых показателей. Возможно, так, — сказал я. — Либо есть что-то еще. Например, назовем их «духовные частицы», которые могут преобразовываться в ману, либо повышать выносливость и силу. И на самом деле хаос горит не на мане, а на этих самых духовных частицах, из которых и состоит мана или выносливость.