Путь на трон (СИ) - Кондратюк Глеб - Страница 76

- Я не понимаю.

- Дакиус, она согласилась только после того, как решила каким способом от меня избавиться. – пояснил Элим. - Майр знает мою главную слабость – моя семья, поэтому не озвученные угрозы в их сторону всегда будут её рычагом давления, даже когда придет время меня убивать. Рельм посчитала, что я достаточно умен чтобы это понять и достаточно отчаян чтобы согласиться на союз с ней. Но ни одна из них не догадывается о том, что я знаю, как они получили свои силы. Они не просто погрузили в войну весь мир. Они нарушили законы жизни и смерти и теперь наш мир умирает. А я – единственный из обладателей силы Собирателя Душ, кто хочет его спасти, а не покорить.

Элим слегка дернул клинком, привлекая к нему внимание.

- Бери свой меч, Дакиус. Твоя помощь мне пригодится. И если для тебя – спасение мира недостаточная мотивация, то пусть ею станет забота о собственной участи. Потому что не важно победит Майр или Рельм. В обоих случаях твоя душа будет обречена на вечные муки.

Дакиус сомневался ещё несколько секунд, прежде чем принять свой меч обратно. Необъяснимая волна прокатилась по его сознанию, когда ладонь вновь обвила столь знакомую рукоять. Впервые за бессчётное количество лет Дакиус снова был тем, кем и являлся. Изъян, который в нем породила Рельм исчез. Он снова был цельным, самим собой.

- У меня к тебе тысяча вопросов, Поглотитель.

- Позже, - отозвался Элим, - она пришла.

Элим вынырнул из глубин сознания Дакиуса в реальность. Гарлион и Первый Убийца склонились перед прибывшей Госпожой. Запах огромной мощи, потраченной на искривления пространства для перемещения, ещё улавливался вокруг тела Майр. Владычица мира поспешила сюда, как только узнала о произошедшем. Их взгляды встретились.

- Я бы поклонился, но сдается мне в нынешнем состоянии это будет выглядеть несколько неуместно.

Человек сидел на земле скрестив ноги. Руки у него отсутствовали, а все оставшееся тело было изрешечено ударами Первого Мечника Империи. Впрочем, Гарлиону ранения не помешали встретить Госпожу как подобает. Но она не стала обращать внимание на мелкую вольность человека, вместо этого сосредоточившись на Балигоре. Элим ощутил, как отголосок родной ему силы пробудился в Майр, глаза засияли изумрудным светом, смотря на тело бога, но видящие лишь его израненную душу.

- Убейте любого, кто войдет в долину, - приказала Майр, усевшись рядом с лежащим Балигором. Два древних бога тут же исчезли из виду, готовясь в точности исполнить её приказ.

Элим остался наблюдать. Руки Майр, в непривычной для столь властной и сильной женщины, робко и медленно опустились Балигору на грудь. Тонкие пальцы заскользили по оставленной мечом ране, уже зарубцевавшейся благодаря силе вызванных Собирателем Душ духам-целителям. Человек видел, как она изучает рану, пальцы – лишь проводник её сил, ищущих что-то внутри. Как только она нашла, что нужно, пальцы надавили на шрам. Балигор шумно вдохнул, а Элим наблюдал за тем, как тонкие нити духовных сил обвивают удар Дакиуса, сковывают его, ослабляют и стачивают. Удар мечника, грозивший добраться до самых сокровенных и важный частей души, начал исчезать, а внешние слои души бога, стягиваться обратно.

Весь процесс занял не больше четверти часа по прошествии которых Балигор открыл глаза.

- Приветствую тебя, мой новый воин, - мягко сказала Майр, склонившись над исцеленным богом.

Глава 504

- Моя Госпожа… - Балигор попытался подняться, но ладонь Майр мягко и требовательно опустила воина обратно.

- Тише, Балигор. Твою душу ранили. Придворные манеры можешь пока забыть. Да и мой новый воин может иногда позволить себе вольности. Не так ли, Поглотитель?

- Я не лучший пример для подражания.

- О, в этом ты абсолютно прав. - Майр повернулась к человеку. – Расскажите мне как все произошло. С самого начала и во всех подробностях.

Гарлион и Первый Убийца уже вернулись. После того как Госпожа помогла Балигору больше не требовалось защищать её сосредоточение. Образовавшийся скромный совет её ближайших слуг должен был посветить её в мельчайшие подробности произошедшего.

Майр выслушала историю от лица каждого из четверых своих воинов. Временами она останавливала их чтобы обдумать свои мысли, задавала множество уточняющих вопросов и слушала мнение говорившего о данной детали. Рельм показала новую сторону своих сил, реальных приверженцев и слуг, не являвшихся её частью. Самым последним Майр слушала человека. Его рассказ был самым долгим из-за сотен вопросов Госпожи.

- Значит она смогла отобрать душу Дакиуса у тебя? – спросила Госпожа, пристально наблюдая за Поглотителем.

- Не отобрать, - поправил её Элим, - я даже не успел за неё ухватиться. Как и за душу другого убитого. Она просто была быстрее.

- Анатрея далеко отсюда, очень далеко. Я пересилила мириады душ подальше от этой планеты, чтобы водоворот душ, что образовался там набирал силу не так быстро. По-твоему, она способна раскинуть свои сети при необходимости ещё дальше?

- Я бы так не сказал. По крайне мере не так как ты думаешь. - Элим замолчал, стараясь подобрать нужные слова. – Когда я забираю чью-то душу, я тянусь к ней собственной волей. Тонкой нитью, как можно быстрее, чтобы душа не успела исчезнуть. Мною были сохранены множества душ, поэтому смею заверить я достаточно хорош в этом. Я могу вытащить её из ещё живого тела. А как ты и сказала, Анатрея находится очень далеко отсюда. Трудно представить, что кто-то способен протянуть свою волю через половину вселенной быстрее чем я могу протянуть свою через кусочек подземелья.

- Если она наблюдала за боем?

Элим покачал головой.

- Наблюдать за душой и забрать душу совсем разные вещи. Нить которой хватаю душу я это тонкая, но неразрывная связь. Как только я ухватился, практически невозможно её разрушить, а значит и отобрать спасенную мною душу, - Собиратель Душ скривился, услышав собственные слова, - в общем я хотел сказать, что нельзя держать эту нить где-то рядышком, чтобы подстраховать.

- Но ты ведь спасаешь своих, - не согласился Гарлион, - даже тех, кто умирал на Анатрее. Таже ситуация, только с другой стороны. Ты тоже всегда далеко, но благодаря оставленной метке, смог спасти их.

- Верно. Я уже создал готовую нить с каждой душой, привязав её к отметке. Поэтому готов забрать душу погибшего в нужный момент.

- И если бы на Дакиусе была такая метка я бы давно это знала, - добавила Госпожа, - у тебя уже есть предположение верно?

- Помнишь моё пребывание на Анатрее?

Воспоминание о произошедшем само по себе вызвало у Майр улыбку.

- Конечно. Ты преподнёс мне на блюдечке кусочек её сознания.

- Вот и ответ. Не нужно тянуться к чему-то, если это часть тебя.

Лицо Госпожи выдало её разочарование в озвученной идее.

- Если бы у моего трона показался бог, которого контролирует Рельм я бы знала. Дакиус был там не раз.

- Ты говоришь про здоровенный молот. Я – про крошечную иглу.

- Объясни, - потребовала Майр.

- Этому меня научил Анзор, точнее, тогда он ещё был Тёмным. Когда он перехватывал контроль над телом и бросал меня в какую-нибудь западню я был готов к этому. Когда моя личность снова брала вверх, разбуженная инстинктами самосохранения я знал, что делать. Намного страшнее дело обстояли до этого. Когда я не знал о существовании Тёмного, не мог отличить его шепот от собственных мыслей. Он был молод и стремился завладеть телом. Тем самым он себя и раскрыл. Если бы Тёмный осознавал какую власть ему дает моё незнание о его существовании мы бы сейчас не разговаривали.

Четверо его слушателей ничего не говорили, представляя себе подобную ситуацию. Гарлион не выдержал и поёжился.

- Ты считаешь такое возможно?

- Я почти в этом уверен. Когда Рельм забрала их души я услышал крик. Крик того, кто осознал, что сделка частью которой он стал была лишь иллюзией, скрывающей давно наброшенный рабский ошейник. Ярость и печаль от осознания собственной глупости наполняли этот крик. Древние боги кажутся смертным чем-то монументальным. Всегда невозмутимые, всегда спокойные. Обилие опыта делает сложной задачей вызвать у них эмоции. Но когда что-то их вызывает они действуют под наплывом чувств точно также, как и смертные. Я легко могу представить, как это было. Дакиус, Первый Меч Империи, но первый лишь номинально, ведь есть кто-то с кем он не скрещивал клинки. Тот, чья репутация и слава настолько безупречны и монументальны, что даже сам факт их существования ставит титул Дакиуса под сомнение.