Чингисхан. Пядь земли (СИ) - Ибрагим Нариман Ерболулы "RedDetonator" - Страница 3

«Ведь это так у римлян работает?» — попытался припомнить Эйрих, запивая мясо разбавленным вином. — «У кого больше церковь, тот и важнее?»

Альвомир глотал мясо почти не пережёвывая, стремясь съесть всё, что ему положили здесь и сейчас. Еда — это главная его радость, которой Эйрих, по возможности, потакал. Всё-таки, он жалел этого гиганта, обделённого умом...

«Вопросы с верой надо решить», — вдруг подумал Эйрих. — «Отец Григорий, как наиболее лояльный человек веры, будет назначен главным, как Папа у римлян, а остальные в соответствующей иерархии, но с этим они пусть сами разбираются. Надо будет написать доклад и выставить его на обсуждение в Сенате. Старики опять подерутся, потому что там половина выросла во язычестве, а не при Христе...»

Надо было что-то делать с насилием в Сенате, где почтенные старцы дерутся словно дети. У Эйриха было мало надежды на повестку следующего заседания, но, со временем, проблема должна решиться.

«Ведь древние римляне были не менее суровы, чем готы», — подумал Эйрих. — «Хотя кто сказал, что они не дрались на заседаниях?»

С другой стороны, каждый старик в Сенате считает, что влияет на судьбу всего готского племени, и это действительно так, на самом деле, поэтому неудивительно, что каждый сенатор борется, используя все доступные аргументы.

Эйрих не знал, как решать эту проблему. Опыт прошлого в этом нисколько не помогал, потому что монголы, собираясь на курултаи, (4) вели себя сдержанно, потому что курултай — это знаковое событие, случающееся в особых случаях, с сотнями уважаемых людей вокруг. А готские старейшины друг друга, в большинстве своём, не уважают, у них старые счёты, старые обиды и оскорбления, а ещё заседания Сената происходят на регулярной основе, потому что готам сильно не хватает законов. Законов, можно сказать, нет.

«Я уже вошёл в историю тем, что с моей подачи принимаются первые письменные законы остготов», — подумал Эйрих. — «Но я обязательно сделаю больше».

— Ты чего такой задумчивый? — спросила Тиудигото, докладывая ему дополнительные куски мяса.

— Думаю о Сенате, мать, — ответил Эйрих.

— Ох уж эти старики... — вздохнула она. — Слухи ходят...

— Что люди говорят? — заинтересовался Эйрих.

— Говорят, что старики нашли себе новое развлечение — послушают твои слова или Зевты, а затем драку устраивают, — ответила Тиудигото. — Не к добру это.

— Вот об этом и думаю, — Эйрих увидел пустую тарелку Альвомира и выделил ему три куска мяса из своей.

Здоровяк заулыбался и благодарно похлопал Эйриха по плечу. Капли жира замазали недешёвую красную тунику, но Эйриху было плевать, потому что у него туник будет много, а Альвомир один и ценность его сложно переоценить.

— Знаешь, что скажу? — заговорила Тиудигото. — Надо тебе пристыдить стариков. Какой пример они дают молодым? Уважение к сединам у готов в крови, но как можно уважать седых детей?

— Обдумаю это, — пообещал Эйрих. — Что ещё люди говорят о Сенате?

— Ещё говорят, что не видно никаких результатов, — сказала Тиудигото. — Старики сидят, ругаются, дерутся, а вот если бы был один рейкс, то...

— Рейкса у нас не будет, — прервал её Эйрих. — А сделали мы уже много. Что-то ещё говорят?

— Сам дальше выясняй, — усмехнулась мать. — Я своё уже сказала.

Править в отрыве от простых людей — это путь к смерти. Надо знать, о чём люди говорят, знать, что их беспокоит и гложет, какие нужды они испытывают, потом надо помогать им, развеивать беспокойства и удовлетворять нужды, а там и народная любовь прибавиться, а с нею станет крепче власть. Темучжин жил достаточно долго, чтобы это понимать.

«Если меня будет любить народ, то я всегда могу рассчитывать на должность претора», — подумал Эйрих. — «А то и консула, чем Эрлик (5) не шутит?»

— Идём, Альвомир, — произнёс Эйрих, когда мясо закончилось. — Надо к кузнецу, справиться о нашем заказе, а потом будем переселяться в бражный дом.

— Брага... — мечтательно произнёс Альвомир.

— Нет, тебя нельзя, ты и сам знаешь, — покачал головой Эйрих. — Мясо — сколько хочешь, медовые лепёшки — тоже сколько хочешь, но брага — нет.

— Да, брага — нет, — с неохотой согласился Альвомир.

— То-то же, — улыбнулся Эйрих. — Идём, у нас много дел.

Примечания:

1 — Сенатусконсульт — от лат. senatus consultum — формулированное мнение сенаторов, изначально не имеющее обязательности закона, но, по мере течения времени, обретавшее такое значение. Формулировался сенатусконсульт после доклада одного из рукопожатных очередного или чрезвычайного магистрата (очередные — плебейский трибун (только с IV, когда уже не особо-то важно), консул и претор, чрезвычайные — военный трибун с консульской властью, децимвир, диктатор, префект эквитов, интеррекс, префект города). Конкретно в повествовании готы опираются на позднее римское право, поэтому сенатусконсульт имеет силу закона.

2 — Триба — лат. tribus — территориальный и избирательный округ Древнего Рима. Как и всегда, когда речь идёт о демократических выборах, там были свои нюансы и использование в своих интересах, как и сейчас, в принципе. Но готы — это простые люди, поэтому разделили всё просто, чтобы легче было считать голоса.

3 — Интерцессия — лат. intercessio — вмешательство трибуна, можно сказать, вето, на действия какого-либо магистрата. В том числе сами функционеры магистратуры могли применять интерцессию против функционеров своего ранга или нижестоящих. Считается, что интерцессия — это средство против злоупотреблений, поэтому магистраты были парными должностями, где один консул мог наложить интерцессию на решение другого консула и так далее по нисходящей. Простая, в чём-то примитивная система сдержек и противовесов, позволила республике просуществовать почти пятьсот лет, прежде чем её сломали через колено алчущие власти патриции.

4 — Курултай — съезд монгольских или тюркских князей и прочей знати, по особо важным случаям, чтобы решить особо важные проблемы или задать общий курс до следующего курултая. Чем-то напоминает съезды КПСС, которые тоже были нерегулярными и иногда проводились раз в десятилетие, но собирались по особо важным вопросам.

5 — Эрлик — в тюркской и монгольской мифологии это владыка подземного мира и царства мёртвых. Мрачный тип, который одевается в семь медвежьих шкур, носит с собой зелёный меч и чашу из человеческого черепа, а гоняет он на чёрном быке. Но, в отличие от авраамических религий, где бог — это хороший, а дьявол — это плохой, у тюрков и монголов очень лояльное отношения ко всему пантеону и Эрлик не выступает как абсолютное зло. Но всё равно, если случается какое-то дерьмо, то это Эрлик накапал, а не Тенгри.

Глава вторая. Войны начинаются коллективно, заканчиваются так же

/24 мая 408 года нашей эры, Западная Римская империя, провинция Паннония/

Бражный дом сейчас выглядел необычно. Большая его часть выглядела как всегда, то есть столы, воины, еда и брага, а меньшая часть пустовала. И в этой пустующей части, огороженной плетёными ширмами, находились сейчас Эйрих и Виссарион.

— Вот здесь будете заседать, — указал Эйрих на круглый стол в углу. — Пока так, а потом посмотрим.

— Но что я буду делать? — недоуменно спросил Виссарион.

— Читать письма, — ответил Эйрих, положив на стол кипу пергаментов. — Вот сообщения от визиготского вельможи, прослышавшего о том, что у братьев по крови произошли какие-то заметные изменения в политике.

— И я должен... — начал раб.

— Ты должен будешь, вместе со своей женой и Татием, формировать мой личный табуларий, (1) — усмехнулся Эйрих. — О пергаментах не переживай, всё будет, но документы должны быть в трёх доподлинных копиях, а не в списках. (2)

— Если беспокоишься о сохранности, господин, то храни эти копии в трёх разных местах, — посоветовал Виссарион.

— И за это тоже отвечаешь ты, — кивнул Эйрих. — У меня в табуларии должно быть не хуже, чем у Гая Юлия Цезаря.