Притяжение влюбленных сердец (СИ) - "Цветы весеннего сада" - Страница 56

Комментарий к Кто в семье главный?

Вопрос, поставленный в начале главы, скорее риторический.

Кто же в семье главнее, муж или жена?

Мы видим семью Мироновых и семью Штольман.

Мне кажется, Ане все-таки нравится, что Штольман именно такой - сильный. И он, видя ее к себе уважение и любовь, сам готов сложить часть полномочий. До поры, до времени)))

========== Екатеринбург ==========

Красиво, нежно и по-особенному душевно стучат колеса русских поездов, - думал Штольман. В Германии колеса стучат со звуком “вриль-шрапп”, так говорят немцы. А здесь, в России, как-то нежнее, “там-там”.

- Анна Викторовна, у англичан есть какой-то особый звук, обозначающий стук поезда? - спросил Штольман.

Анна улыбнулась:

- Есть. “Клик-о-клик”.

Все-то знала эта неутомимая любительница английского языка!

Наблюдая как Анна Викторовна ест за завтраком овсянку, Штольман, который пил лишь крепкий кофе, тихо заметил:

- Через 3 дня Рождество.

Он хотел, чтобы она еще улыбнулась. Анна спокойно и задумчиво смотрела в окно, на зоревую даль. От реплики Якова ее глаза стали веселыми и лучистыми. Она ласкала мужа взглядом, ничего не отвечая, потом пожала плечами и отправила в рот еще ложку овсянки.

Аня совсем забыла про Рождество. Еще несколько дней назад помнила, но поезд оказался совсем иным миром, и, казалось, время текло в нем по-особенному.

Яков хотел было пододвинуть ей поближе подставку со сваренным вкрутую яйцом, однако передумал, решив сначала его почистить для супруги.

Анна, наконец, спросила:

- Вы точно не хотите завтракать?

- Благодарю, нет аппетита, - улыбаясь сказал Штольман, подцепляя изящными пальцами яичную скорлупу.

В этом тоже они были разными. Он ел по чуть-чуть в течение всего дня, оставляя основной прием пищи на ужин. Бодрствуя ночью, Яков заваривал и пил свежий горячий чай.

Аня же завтракала, обедала и… редко ужинала, ограничиваясь чем-то незначительным. Впрочем, их взаимное желание быть рядом, заботиться друг о друге, приводило к тому, что они старались быть вместе и на завтраках, и на ужинах.

Штольман с едва заметной улыбкой наблюдал за Анной, но в какой-то момент весь подобрался, став серьезным. Он увидел, что к их столику направляется доктор Цыбиков с сыном.

Как бы ни была неприятна предстоящая беседа, Штольману нужно обозначить Цыбикову свои намерения.

Анна немедленно увлекла его сына Петю к себе за столик, принявшить по-женски заботливо хлопотать над мальчиком. Она посадила Петра спиной к мужчинам, чтобы он не беспокоился, наблюдая за отцом, а спокойно завтракал.

Яков увидел как супруга бросила на него просящий взгляд и сложила брови домиком, очевидно уговаривая его быть не столь строгим с доктором.

Милая, добрая Аня как всегда желала всех защитить.

Поезд торопливо стучал колесами по новеньким рельсам. Через час они прибывали в Екатеринбург. Их с Яковом дорожные сумки и чемоданы были собраны. Анна знала, что они проведут здесь почти неделю, прежде чем отправиться, опять же, поездом до Тюмени, а затем, на санях по бескрайним просторам Сибири. Все дальше и дальше от Затонска. Сам город ее детства стал казаться Анне неясным воспоминанием, затянутым дымкой. Слишком остро и по-новому воспринималась их теперешняя жизнь.

У Якова Платоновича в Екатеринбурге живет однокурсник, он служит на схожей должности. Яков почти сразу уедет с ним по делам службы и вернется аккурат к Рождеству.

Петя лопал с большим аппетитом оладьи, не ведая как тучи сгустились над его отцом. Аня присмотрелась к дискутирующим мужчинам. Сначала Яков был очень напряжен, сказал пару строгих фраз.

Затем обратился в слух. Цыбиков оживленно жестикулировал и, похоже, уговаривал. Через какое-то время Штольман расслабился, сказав резкие, но мирные слова.

Наконец они поднялись и вернулись к столу, за которым сидели Анна и Петр. Яков посмотрел на жену и успокаивающе чуть прикрыл глаза, показывая, что все хорошо и ей не нужно беспокоиться за судьбу этих людей.

Доктор Цыбиков вынул из кармана пиджака и отдал Анне обещанное рекомендательное письмо для Хамбо местного дацана с просьбой найти учителя для госпожи Штольман.

- Не пренебренайте моим советом, Анна Викторовна, это очень важно, - серьезно сказал он. Ваши способности требуют правильного с ними обхождения.

Алексей Юрьевич Лебедев приехал встречать дядю с супругой на домашних санях полицеймейстера, барона Александра Александровича фон Таубе. Однокашник Якова Платоновича и слышать ничего не хотел о гостиницах. Получив телеграмму и встретив Лебедева, он настоял, чтобы гости расположились в его просторном доме.

Как холостой мужчина брачного возраста Лебедев подозревал, что приглашение, помимо расположения полицеймейстера к Штольману, связано с наличием в доме девицы на выданье - сестры баронессы. Алексей Юрьевич за несколько лет взрослой жизни, по выпуску из училища, привык не раздавать авансов дамам, не танцевать на балу более одного танца с понравившейся барышней, и избегал двусмысленностей, связаных с женитьбой. 25 лет - возраст вполне молодой, и Лебедев не хотел обременять себя семьей, не чувствуя пока сердечной склонности. Он сосредоточился на службе. Впрочем, как мужчина темпераментный, ничего не значащие романы заводил регулярно.

Алексей Юрьевич не взял с собой кучера, сам расположившись на козлах с лихим молодецким видом. Он уже переоделся из нарядной московской одежды в не столь модную, но зато теплую, с расчетом на морозы в Сибири. Баронесса была коренной сибирячкой, родилась в Омске. Она подробно рассказала, как следует одеться для того, чтобы было тепло в дальней дороге. Теперь на Лебедеве был надет черный полушубок “барнаулка” дубленый особым способом, поддева с лисьим мехом, огромные валенки и шапка-ушанка. Конечно, совершая деловые визиты, он одевался на московский манер, но можно было позволить себе некоторые вольности. Например, месяц не бриться. Сам барон тоже носил длинную густую бороду и усы.

Наблюдая за прибывающим поездом, Лебедев вышел на перрон, намереваясь пройти до вагона, чтобы помочь. Вещей наверняка у молодоженов много, ехать с женой совсем не то, что путешествовать в одиночку.

Однако его предположения не подтвердились. Яков Платонович и Анна Викторовна сами вышли из вагона, подхватив легкие чемоданы и саквояж Штольмана.

Лебедев с добродушной усмешкой наблюдал, как озирались дядя и его супруга, разыскивая племянника.

Да что там говорить, он специально принарядился, задавшись целью разыграть новоприбывших родственников.

- Яков Платонович! - не выдержал Алексей.

Штольман усмехнулся, увидев племянника.

- Алексей Юрьевич, приветствую! Вижу решили радикально замаскироваться, спрятав свое полицейское нутро под доху ямщика? Бороду отрастили, чтоб теплее было? - спросил Штольман.

- Бритву отобрали шальные люди! - усмехнулся Лебедев, поглядывая на Анну Викторовну.

Что дядя, что его Снегурочка выглядели весьма довольными жизнью, и просто светились от счастья. Одетые с иголочки, и даже немного щеголевато, они смотрелись изысканной столичной парой, притягивая взгляды прохожих.

Однако, отправляя их в санный путь придется настоять, чтобы молодожены переоделись, особенно Снегурочка! - подумал Лебедев, покосившись на Анну в прекрасной шубке. Он пожалел, что утеплился столь радикально. Рядом с этими двумя модниками поневоле хочется тянуться к прекрасному.

Однако Анна Викторовна, увидев родственника, заулыбалась. Она с веселым изумлением оглядела переменившегося племянника, но ей, похоже, понравился его лихой вид.

- Алексей Юрьевич, доброе утро! - радостно сказала она. Как приятно встретить за столько дней пути знакомое лицо.

Лебедев смутился, робко пожав ее руку в пуховой варежке.

Санки по широкой,припорошеной свежим снегом дороге, катились ровно и быстро. Четверка лошадей была преимуществом высших чиновников и саням полицеймейстера почтительно уступали дорогу.