Притяжение влюбленных сердец (СИ) - "Цветы весеннего сада" - Страница 47

Яков любовался потрясающими распущенными волосами Анны, мягкими волнами закрывающими от него ее плечи и грудь. Он хотел не только смотреть, он безумно хотел целовать и ласкать любимую. Поэтому Яков приподнялся и, запечатлев на губах жены поцелуй, перевернул ее под себя, не разрывая объятий. Как он всегда мечтает о ней! И ему всегда будет мало.

Яков вдохнул аромат кожи у ее ключиц, и начал чувственными поцелуями осыпать ее скулы, шею, плечи и, особенно, мягкую грудь, нежно целуя соски. Маленькие вершины твердели под его губами и языком, а он все продолжал их целовать, чувствуя уже нестерпимое томление в паху. Он нежно целовал низ живота, не забывая стягивать с Ани панталоны. Вскоре они были отброшены в сторону.

Аня, улыбаясь, пальчиками ног нежно водила по бедрам и ягодицам мужа, соблазняя его еще больше, пока он не схватил ее шаловливые ступни, и не сжал ее ноги, сильно сжимая в коленях и обнажая вход в сокровенные складочки, направляя туда раскаленный член. Он фиксировал ее ступни у себя на плечах, добиваясь самого глубокого проникновения. Анино лоно сжалось, но податливо впустило своего мужчину, вновь сжимаясь, когда член чуть покидал его, и всякий раз поддаваясь обратно при каждом толчке.

Аня застонала и тяжело задышала, сливаясь с мужем в порыве страсти.

- Ты моя любимая. Я так тебя люблю, Анечка! - прошептал Яков, пульсируя и изливаясь глубоко в ее лоно.

- А я тебя, Яша! - горячо шептала ему Аня, слегка оттягивая его кудрявые волосы своей нежной рукой. Он наклонился к ней, сняв ее ноги со своих плеч и целовал Аню в губы.

Ее ненасытный муж изливался в нее долго, бурным потоком, растирая свое семя ей по ягодицам, животу, и розовым складкам. Яков нежно гладил и целовал Аню, дожидаясь, пока ее дыхание восстановится.

 

Потом перевернув разомлевшую от страсти супругу на живот, он положил подушку ей под бедра, так чтобы Анне было удобнее, и снова жадно ласкал ее шею, гладкую спину, целуя между лопаток и, не спеша, разводя ей ягодицы.

Почувствовав под головкой члена припухшие от его ласк складки, он обнял Аню рукой под низ живота, и резко зашел, добившись страстного стона жены. Яков почувствовал, как дрожит Аня в его руках от умелых, жадных ласк, и продолжал глубоко и сильно толкаться в ее тесном лоне. Придерживая ее живот горячей рукой, фиксируя Аню под собой, второй рукой он нежно сжимал ее грудь. Губами Яков целовал ее за ушком, иногда чуть прикусывая его.

Наконец, он достиг пика наслаждения и бурно излился в Аню, прижимая ее как можно крепче, пока пульсировало ее лоно, поглощая его горячее семя, часть которого уже текла по ее бедрам.

Потом он укрыл сонную жену одеялом, обнимая, поглаживая, целуя ее лицо, пока их обоих не сморил крепкий сон.

 

========== Доктор восточной медицины ==========

 

Ранним утром, чиновник по особым поручениям надворный советник господин Штольман, дожидался двухчасовой стоянки курьерского поезда, пассажирами которого они были вместе с Анной Викторовной уже сутки. На вокзале небольшой станции провинциального городка Кунгур, расположенного на железнодорожном отрезке между Пермью и Екатеринбургом, Яков Платонович собирался отправить телеграммы, прежде всего депешу Варфоломееву в Петербург и своему помощнику Лебедеву, дожидавшемуся их на конечной станции Уральской железной дороги.

 

Будучи уже почти полностью одетым, он стоял, держа в руках котелок и трость. Штольман смотрел в окно, наблюдая редкие огни, освещавшие серые, засыпанные снегом домики, издали казавшиеся игрушечными. Мимо проплыла стоящая на высокой горе и, казавшейся столь же игрушечной как домишки вокруг, маленькая белокаменная церквушка.

Наконец поезд замедлился, а следом и неловко дернулся останавливаясь. Наступила интригующая тишина, сменившая монотонный мерный стук колес, к звуку которых Яков успел привыкнуть.

 

Штольман бросил быстрый взгляд на Анну, крепко спавшую на просторном мягком диване, застеленном белоснежными простынями.

Как хорошо, что эта необыкновенная барышня стала его женой! Штольман испытывал большую благодарность к Анне, за ее смелое решение поехать с ним. Рядом с ней было так удивительно хорошо, что он уже привык к тому, что любимая все время рядом. И даже не хотел вспоминать, каково это, жить без нее. Как легко привыкнуть к хорошему! Яков с Анной проводили много времени вместе и он замечал, как ее душевность и тепло отогревает его недоверчивое сердце.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Аня была всегда такой мягкой, не обидчивой, с легким веселым нравом, ласковой и смешливой. Проходя мимо мужа, она дарила ему мимолетные нежные касания, а он тихо млел от счастья, совершенно неприученный к подобному обхождению.

 

Накануне он допоздна засиделся за бумагами, и Анна, соскучившись, сама пришла за мужем, решив что ему пора спать. Она с улыбкой села к нему на колени и перебирала Якову колечки волос, тихо целуя виски и скулы, поглаживая ему спину. Аня запустила пальчики в расстегнутый ворот его рубашки и нежно царапала ноготками его разгоряченную кожу. Продолжать работать становилось решительно невозможно, и он немедленно отнес Анну на постель, ликуя, что его молодая жена в этот раз сама проявила желание близости. Впервые. Яков чувствовал, как у Анны день ото дня просыпается женская чувственность, она становится все смелее, и все охотней предается его нетерпеливым ласкам. Хотя, конечно, Анна Викторовна оставалась весьма скромной.

 

Документы остались неразобранными до самого утра, пока супруги всю ночь занимались любовью.

Сегодня, встав пораньше, Штольман все делал с удвоенной энергией и сделал даже больше, чем запланировал. В этом была заслуга Анны. Она любила его столь щедро и вкладывала в него так много, что по утрам ему хотелось петь от счастья. Яков может быть и пел бы, но не умел.

Сейчас он ждал остановки поезда, и возможности отослать телеграфные депеши. Штольман вышел из купе, тихо повернув ключ в замке.

 

Удивительное дело - прогресс 19 века. Механизация многих отраслей промышленности развивалась столь стремительно, что поспеть за изобретениями иной раз оказывалось не так просто. Телеграфы располагались на каждой железнодорожной станции. В Кунгуре в этот ранний час дежурило 2 телеграфиста.

Отбив телеграммы вместе с редкими для утреннего часа посетителями, Яков увидел военных офицеров фельдъегерской службы, направляющихся прямо к нему.

 

- Господин Штольман? - спросил один из офицеров.

Проверив у чиновника по особым поручениям документы, фельдъегерь вручил Якову Платоновичу толстый пакет с бумагами от его теперешнего начальника - генерал-губернатора Приамурья барона Андрея Николаевича фон Кейзерлинга. Сам Кейзерлинг временно находился в Петербурге, на аудиенции государя и высших чиновников.

 

Император Александр III, будучи убежденным русофилом, недолюбливал выходцев из других стран, особенно немцев, предпочитая на высшие государственные посты назначать великороссов. Яков, занимая не столь высокие посты, будучи чиновником по особым поручениям сам иногда сталкивался с подобным отношением. Но Кейзерлинг, благодаря своей незаурядной личности, был счастливым исключением. Штольман был рад, что ему выдался шанс служить под началом такого человека.

 

Срочный пакет требовал немедленного ознакомления, однако Яков выделил несколько минут, решив пройтись до привокзальной ресторации. В буфете он распорядился принести к ним в вагон горячего чая и свежую выпечку.

Буфетчица, дородная дама, продала Якову свежайших сливок и пирожков с яблоками.

Многие пассажиры толпились с собственными чайниками у кубовых будок, торопясь набрать кипятка для завтрака. Казалось, весь поезд высыпал на оживленный перрон. Ожидающие кипяток пассажиры, приплясывали от мороза, стоя в очереди и держа в руках по одному, а то и по два чайника (один для себя, а второй для одинокой соседки).

 

Штольман торопился обратно в их маленький курьерский поезд, состоящий из шести новеньких синих и желтых вагонов первого и второго классов. Фельдъегерский пакет жег карман, да и Анна Викторовна была одна. Мороз крепчал, злился, как и было положено в предрассветный час.